MEMENTO, книга перехода

Вы все помните

Это дом, это все еще дом.Эта клетка безликая,эти стены простецкие –я их кожей своей обил,обрастил их своим нутром.Вот картинка моя, первобытная, но не детская.Ваши лица смотрят в меня. Вы все помните.Это дом.Я покину его вместе с вами, отдам во владениенеизвестным жильцам на игрушечное навсегда.С полдороги вернусь, может быть,провести наблюдение,как им спится, о чем размышляет вода,и случайных следов не осталось ли.Все другое. Все пришлое, будь хоть семижды музей.Взгляд чужой – разрушитель. Бациллы усталостипоселяются в души и заживо гробят друзей.Похотливая смерть глазомером большим отличается.(Вот поэтому дети от взрослых прячут глаза.)Но сейчас это дом. Черный ослик твой [1] с той же свечкой качаетсяна раздвинутых ножках вперед – назад

1

Подсвечник в виде ослика с торбой на моем рабочем столе. Подарен Лялей Розановой.

С той стороны [2]

в зыбких заботах днейгасится существос той стороны виднейс той стороны всегоздешние жуть и мрактам красота и светлишь догадайся каквывернуть да и неттам бытия скрижалькто заглянул тудазнает твое как жальзнает свое всегда

Песня свечи

В тот мир, где нет ни молодых, ни старых,душа войдет не поздно и не рано,свеча догаснет, допоет огарок,допляшет пламя.О, сколько теней вьется в этой пляске,ночей, приговоренных вечно длиться.А время, как факир, сжигает маскии лепит лица.И наступают сумерки прозрений,и молния пронзает цель, не целясь,а за окном безумие сирении моря шелест.А море шелестит, что жизнь сложилась,как речь, из откровений и ошибок,и даже ложь, которая свершилась,непогрешима.А пламя плачет, пламя рвет и мечет,душа летит как пуля заказная,а море дышит, море не перечит,а море знает

2

У Виктора Франкла, величайшего психотерапевта ХХ века, есть пьеса «Синхронизация в Биркенвальде» – о судьбе узников фашистского лагеря смерти, где сам Франкл находился, сумел выжить и многих спасти. В переводе на русский входит в книгу «Сказать жизни Да! Психолог в концлагере». В этом произведении Франкл проявил себя как гениальный художник, изумительный драматург. Действие пьесы идет и с «этой» стороны, здешней-нынешней, и с «той» – завременной, вечной. Когда это стихотворение написалось, я о «Синхронизации…» еще не знал, но стих оказался к ней подходящим эпиграфом.

Родители ушли

Родители ушли.А мы свободныжить как хотим и можем умирать.Но вот беда: мы ни на что не годны,и некому за нами убирать:родители ушли.Остались раныи в них, и в нас.Родители ушлив далекие лекарственные страны,а мы на жизнь накладываем швы.Родители ушли.Прочь сантименты,зачем рыдать,о чем жалеть, когдагалактики, планеты, континентыдруг с другом расстаютсянавсегда.Вы снитесь мне. О, если бы вернутьсяи вас из сна с собою унестии все начать с последнего «прости»,о, если б ненароком не проснуться

О неизлечимости жизни

Катятся малые расставанияперед большим, как мячи.Если жить наперед, если знать все заранее,то зачем нам врачи?Закипает и пенится,не сгорит, не закончитсяэто вечное море живое, тоска.Я любил и люблю.Бог творит что захочется.Жизнь как выстрел мгновенна.Смерть как воздух близка.Говорю вам:не будет от страсти лечения,равновесия нет у земных коромысл.Жизнь любого из нас не имеет значения,лишь безмерный безмолвныйневедомый смысл.Нет, мой стих мою жизньне хранит, не итожит –я пришел и прошел,став частицей Всего.Но однажды, я знаю, развязку отложит,но однажды возьмет и кому-то поможетслабый голос прозрения моего.Катятся малые расставанияперед большим, как мячи…Шлю вам несколько знаковлюбовного узнавания,чтобы выжить в ночи

Ось земная взрослому сыну

Не играй, мой мальчик, в понимание.Черная дыра – пускай насквозь.Из колен моих, из расставанияизошла твоя земная ось.Вышел срок щадить и успокаивать,и пора, сдирая чешую,жизнь твою учиться не присваиватьи не отвергать, как жизнь свою.Сколько раз заблудишься, обманешься.Все твое, мой вещий Дон Кихот.Я уйду, а ты…А ты останешься,чтобы я не видел твой уход.Не будь как я,будь от меня свободен.Мильон отцов в тебе, мильоны родин –все сущее, весь мир тебе родня.Будь счастлив и со мной, и без меня

Пророчество дождя

…и этот дождь закончится как жизнь,и наших лиц истоптанная местность,усталый мир изломов и кривизн,вернется в изначальную безвестность.Все та же там предвечная река,все тот же гул рождений и агоний,и взмахами невидимых ладонейсбиваются в отары облака,и дождь, слепой неумолимый дождь,свергаясь в переполненную сушу,пророчеством становится, как дрожьхудожника, рождающего душу,и наши голоса уносит ночь.Крик памяти сливается с пространством,с молчанием, со всем, что превозмочьнельзя ни мятежом, ни постоянством.Не отнимая руки ото лба,забудешься в оцепененьи смутном,и сквозь ладони протечет судьба,как этот дождь, закончившийся утром

Сестра разлуки

Она так близко иногда.Она так вкрадчиво тверда.Посмотрит вверх.Посмотрит вниз.Ее букварь составлен изодних шипящих.Разлуки старшая сестра.Вдова погасшего костра.Ей бесконечно догорать.Ей интересно выбиратьнеподходящих.Пощупай там, пощупай здесь.Приткнись. Под косточку залезь.Там пустота, там чернота.Обхват змеиного хвоста:не шевельнешься.А если втянешься в глаза,вот в эти впадины и за,то не вернешься

Как я хотел на ней жениться

Как разборчивый женихсмерть я выбирал:в зубы лазил, нюхал дых,юбки задирал.Ох уж, сколько их, смертей,на кажинный вкус:дама пик, валет крестейаль бубновый туз?Трудно выбрать смерть-жену.Кандидатш – навал.Я бы взял себе одну,остальных – послал.Умирать быстро – страшно.Умирать рано – нелепо.Умирать медленно – утомительно.Умирать поздно – скверно и очень стыдно.Пожалуйста, подыщите мнесмерть красивую,смерть своевременную,веселую и находчивую.Пусть она будет нежной,ласковой, справедливой, внимательной, деликатной, хорошо пахнущей.Если она будет такой,я влюблюсь в нее,я женюсь на ней,честное слово.Простите, пожалуйста,я даю отбой:жена у меня уже есть.Именно вот такая.

Ее смех

смерчсамый малыйдаже просто вихрьсмерчмогущий послать ведро сметаныв Австралию допустим из Мытищсмерчвсмятку самолет размолотить способныйи как рваную цепочкузакинуть в облака товарный поезди наголо обрив лесной массивсмять самого себясмерчэто очевидно и словом явленои разрывает ухоторнадо смерчэто смерть ее не рассмотретьона смеетсясметая сметыи смывая смрад косметикисмерчиз другого измерениявинтом сквозящая пробоинаурокпрощения

Всеобщая эмиграция

Мы все эмигранты из собственной жизни.Кто в мрачном отчаяньи, кто веселей,одни добровольней, другие капризней –мы все убываем из почвы своей.Изгнанники все мы – из мамы, из детства,из юности, из красоты, из любви.Вернуться назад не придумано средстваи нет утешений, хоть грудь разорви.Нас гонит из памяти, гонит из телата самая сила, что нас родила,та воля, что в мир залететь нам велела,какие-то здесь замышляя дела.Пополнить вселенную переселенцевслепая и вещая просит любовь.Друг, слышишь? Не бойся.Нас ждут как младенцев.Внимательно встретят. Анкету готовь.

Переходная медитация: обращение к Той, которую по незнанию называют смертью

НЕБЫТИЯ НЕТ,есть забвение.Обвиняю себя в черной неблагодарностимоей единственной утешительнице,свет без тени дарящей,последней учительнице,понимания ждущей.НЕБЫТИЯ НЕТ,есть неведение.Боюсь не тебя – только пути к тебе,Возлюбленная Неизвестность.Страх мой лжет,страх клевещет,изображая тебя в облике искаженной жизни –не ты это, нет!Лик твой неизъяснимо прекрасен,а мерзкий скелет – это и есть мой страх.НЕБЫТИЯ НЕТ,есть равнодушие.Знаю: не кончусь, себя покинув – начнусьс неведомого начала,оно там, за граньюсамообмана – моей ограниченности собой.Смерть есть небытие в другой жизни,в другой боли – до боли знакомой,в другом сердце. Вот в этом сердце,вот здесь, вот она, смерть –мое равнодушие,в такой смерти живу постоянно,такой казнью казню себя сам.Иногда кажется – осталось совсем чуть-чуть,что-то прозрачное – прорвется, откроется,и выйду из плена,и всеми вновь сделаюсь –каждым в отдельностии всеми вместе, одновременно –и все существа узнают во мне друг друга,и боли не станет.Звериная тяжестьне дает мне свободы.Возлюбленная Новорожденность,научи меня быть достойным тебя, научи!НЕБЫТИЯ НЕТ,есть безумие.Знаю,почему трепещу:это стыд –душа к встрече с тобой не готова,трусливая и ленивая,не успела постигнутьи малой крупицы твоей науки.Параличной завистью к твоей необъятностимучается мое жалкое недознание.Как прекрасноя бы соединился с тобой,Возлюбленная,если бы знал о тебевсе или ничего.Не торопи,я иду,подари мне время