Men from the Boys, или Мальчики и мужчины

Я открыл входную дверь.

Там стояла улыбающаяся японка с младенцем на руках, позади нее — скромный японец, одетый для игры в гольф. Я не понимал, в чем дело, пока из-за двери с визгом не выпрыгнули Джони и ее подружка Азука, желая напугать меня, и стали подпрыгивать, обнимая друг друга, и напевать свою мантру.

— Лучшая подруга, — пели девочки. — Лучшая подруга, лучшая подруга.

— Очень хорошо повеселились, — сказала улыбающаяся японка, а младенчик с хохолком на макушке начал агукать.

Муж скромно кивнул, соглашаясь. Джони протиснулась мимо меня.

— Можно Азуке остаться у меня на ночь на следующих выходных? — спросила она.

— Очень хорошая девочка, — проговорила милая добрая японка, и ее скромный муж — любитель гольфа — снова кивнул.

Потом скромная, улыбающаяся, благопристойная японская семья посмотрела на меня и на мою жену, впервые внимательно посмотрела на нас, и их улыбки погасли.

Они увидели все. Кофе на моей расстегнутой рубашке. Горе на наших лицах. Красные счета, разбросанные по прихожей, словно бланки проигранных ставок на бегах. А в мусорном мешке, который я держал в руках, они услышали звон великолепных наград, разбитых и превращенных в бренчащий хлам.

Они сгребли в охапку своих детей.

Они вежливо кивнули, прощаясь, словно мы тоже были нормальными людьми.

И они поспешили убраться из нашего дома.

16

Я сидел у себя в кабинете, смотря диск с сериалом «Мусора: Нечестный полицейский». Довольно унылое занятие. Но я собирался на собеседование в компанию по производству сериалов, а они всегда ждут, что ты досконально знаешь суть их работы.

Я точно знал, о чем спросит меня высокомерный двадцатилетний исполнительный продюсер. Что вы почувствовали, когда полицейского Диббса застрелили в конце четвертого сезона? Что вы думаете о побочной сюжетной линии с копом-трансвеститом? Надо ли главному инспектору сыскной полиции Руни бороться со своей склонностью к выпивке в пятом сезоне? Как насчет примирения с его женой, живущей отдельно? Отвлекает ли полицейская собака внимание от действия или помогает привлекать к просмотру любителей животных? Может, повесим правонарушителя прямо в камере? Или лучше выбить из него дерьмо в полицейской столовой? Они хотят, чтобы вы делились своими идеями. Они это очень любят.

И они будут невероятно оскорблены, если вы окажетесь не полностью увлечены их жалким шоу. Если бы они знали, что я бы на многое пошел, только чтобы не смотреть его, я никогда не вошел бы в эту дверь. Поэтому я купил коробку с «Мусорами», с первого по пятый сезон — «Ради этого стоит попасть в тюрьму!» — и стал изучать их и делать записи, хотя понимал, что в результате эту работу дадут кому-нибудь другому.

Я нажал на паузу, услышав звук фургона по доставке грузов: мне хотелось устроить передышку. Я подошел к окну и увидел, что на улице четверо мужчин вытаскивают из фургона огромную коробку. Я спустился вниз, желая помочь и еще больше желая сбежать от «Мусоров».

Потому что я хотел быть хорошим. Хотел обеспечивать и защищать. Хотел стараться быть таким мужчиной, каким был мой отец, не прикладывавший к этому никаких усилий. Я хотел охранять свою семью, как золотистый ретривер, которому даже памятник поставили.

Я услышал в холле голоса, говорящие по-польски. Коробка лежала на боку, и ее осторожно пытались внести в дверь. Похоже, она застряла. Сид стояла и смотрела, сложив руки на груди. Она не взглянула на меня, когда я спустился по лестнице.

Коробку внесли и поставили прямо. Она была десять футов высотой, почти касалась потолка. Джони тоже спустилась, и мы все стояли и смотрели, как коробку водружают на тележку и везут в кухню, задев по пути лампу.

Джони вприпрыжку побежала за матерью, грузчиками и коробкой, а я придержал раскачивающуюся люстру. Потом последовал за ними на кухню. Один грузчик начал отсоединять от сети старый холодильник, а другой вскрыл коробку. Это был новый холодильник. Холодильник Кинг-Конг. Двухдверный американский монстр из нержавеющей стали.

Джони залезла в коробку и выглянула из нее.

— Совсем как внутри домика для игр, — сказала она. — Можно, мы ее оставим? Можно мы оставим коробку? Можно?

— Нет, — ответила Сид и шагнула ближе к величественному холодильнику, рассматривая его своими широко расставленными карими глазами.

Когда-то я утонул в этих глазах. Казалось, это было целую вечность назад.

— Красивый, — сказал я, пытаясь не обращать внимания на бормотание поляков и мольбы Джони оставить коробку навсегда. — А мы можем себе это позволить?

Сид взглянула на меня широко посаженными глазами и отвернулась.

— Это мои проблемы, — сказала она.

И внезапно в кухне стало так тихо, что можно было слышать, как съеживается мой член.

Я ждал Пегги возле клуба.

Я сидел в машине, не заглушая двигатель, и изредка отводил взгляд от двери, чтобы взглянуть на часы.

Без десяти двенадцать. Она сказала, что выйдет в полночь. Перед дверью стоял огромный мужик, лысый гигант в коротком черном пальто со строгим воротником, и с удивительным изяществом поднимал и опускал красную бархатную веревку. Он невозмутимо смотрел на детей в очереди, позволяя им входить, когда у него появлялось подходящее настроение. Гамельнский крысолов [17] , переевший стероидов. Я мечтал, чтобы минуты проходили поскорее.

17

Персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, с помощью колдовства увел за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.

Потом я увидел Пегги и ее подружку. Слишком короткие юбки, слишком высокие каблуки. Смеются, радуются, и это хорошо. Но вместе с компанией парней, и это плохо. Один из парней трепался без умолку, пытаясь их в чем-то убедить — покататься, устроить вечеринку. Давая понять, что ночь только начинается.

Я узнал его.

Большое тело — слишком большое для его возраста — и щетина на лице, как черное облако. Уильям Флай говорил, а Прыщавый и остальные держались в сторонке, с застывшими ухмылками на уродливых рожах, довольствуясь тем, что взрослый парень сам ведет беседу. И он продолжал говорить. Пегги повернулась посмотреть на него, со смехом откинув голову.

Она была хорошая, здравомыслящая девочка. В школе вокруг нее все время вертелись мальчики. Но не такие. Она покачала головой, ее улыбка погасла, и она отвернулась.

Уильям Флай потянулся и схватил ее за запястье.

Я выскочил из машины и окликнул ее. Я шагнул вперед и чуть не попал под передние колеса грузовика. Водитель нажал на гудок, и пока это происходило, Пегги с подружкой подбежали ко мне через дорогу.

Компания смотрела, как они уходят, усмехаясь и отпуская идиотские шутки.

— Спасибо, что приехал, Гарри, — сказала Пегги и взглянула на часы. — Мы ведь не опоздали?

Я посадил их в машину и нажал кнопку, блокирующую замки. Двух девчонок, одетых как женщины. Дочь посмотрела на мое лицо в зеркало заднего обзора.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего, — ответил я. — Пристегните ремни.

— Посмотри на мой домик, папа, — сказала Джони.

Я опустился на четвереньки и заглянул в огромную картонную коробку из-под холодильника. Джони посадила вдоль стен мягкие игрушки и кукол. В свои семь лет она была уже довольно большой девочкой для таких игр и чувствовала это. Над ней довлела необходимость взрослеть, и это заставляло ее скучать по прежним временам. Ей хотелось быть маленькой девочкой. Она тосковала по простым удовольствиям вроде игр с Кеном и Барби.