Мэн
Шрифт:
В принципе, всё выглядело так, что он продолжал «убивать» её «выстрелами» своего цинизма, но поскольку гостья думать именно сейчас была не в состоянии, страдая острым приступом интеллектуального бессилия, то и толку от такой «пальбы из пушек по воробьям» было мало. Тэсс ощущала себя словно под действием анестезии, поэтому пользуясь своей «неуязвимостью» кокетливо выгнулась в спинке и выпятила грудь.
— Но ведь ищут не лучшее, ищут своё, — назидательно сказала она.
— Да … — чуть задумавшись, покачал головой Андрей. — Но только находят — единицы. А все остальные … вот примерно
— Но ведь ты же женился на своей жене.
— Да. У неё оказался самый красивый брачный зов из всех девушек, которых я знал.
Констанция часто заморгала, поэтому мужчина, наслаждаясь её неискушенностью в вопросе, пояснил:
— Я о шелесте купюр.
Услышав такое, гостья состроила недовольную гримаску и замолчала. Но ненадолго — её любопытство только набирало обороты.
— Ну, хорошо. А что по поводу «всех», — сделала она сильное ударение на последнем слове.
— Нет проблем, — скептически скривился Дексен. — Мне откуда начать? С Нью-Йорка, с Оксфорда или с самой школы?
— О, Господи. — Девушка глубоко и тяжело вздохнула. — Ладно. — Она помолчала. — Где ты учился? Да и вообще, откуда ты?
— Отсюда, из Новой Англии. Моя мама — юрист, отец — дальнобойщик. Они были хорошей парой. Но когда мне исполнилось восемь, дед по материнской линии — Арнольд фон Дорфф, сенатор от Вермонта, нашёл матери место окружного прокурора в Неваде. Она согласилась. Мы уехали туда. Потом она умерла от остеопороза, развившегося после родов, отец женился во второй раз, меня с сестрой забрали дядья, мамины братья: Берч и Даррен. Они оба живут в Нью-Йорке и имеют бизнес. У Даррена есть семья, а Берч свободен.
«Или одинок», — добавил про себя Андрей.
— У тебя есть сестра?
Он с готовностью кивнул.
— Её зовут Джокаста, но я зову её «сестра Джо». Ей шестнадцать со всеми вытекающими. В тот день, когда ей стукнет тридцать и у неё наконец-то появятся мозги, я напьюсь. Если бы не Элтон, я не знаю, как бы с ней справлялся.
— Элтон? — по ходу дела, видя, что и свинина и сашими всё вместе в неё не вместятся, Тэсс решила доесть сначала шедевр японской кухни и, отодвинув свою тарелку, придвинула вплотную блюдо с этим красивым съедобным натюрмортом.
— Да. Это наш дворецкий и друг семьи. Он с сестрой Джо живёт в моей квартире в Нью-Йорке, я иногда у них ночую или даже задерживаюсь на неделю другую. С женой мы живём в загородном доме.
— Значит, ты с сестрой много ругаешься?
Андрей низко опустил голову.
— Видишь ли, я вообще много ругаюсь. Я конфликтен. Я резкий, нетерпимый и злой. Очень ленив, поэтому люблю стрессовые ситуации — только они меня мобилизуют. Мне нравится смотреть фильмы ужасов и желательно в одиночку. В фильме "Пила" я чётко вижу идею. А ещё я очень упрямый и умею причинять боль.
— Безумно интересно, — вскинула бровки Констанция. Его зашкаливающая и превышающая все разумные пределы самокритика уже начинала действовать ей на нервы. — Считай, что ты меня напугал. Но мало ли что умеет каждый из нас. Не обязательно пользоваться своим умением.
Зачем ты причиняешь людям боль?— Сейчас моя очередь. Я рос в городе, где мама была прокурором, не забывай об этом. Вот и вырос социопатом, — мужчина отложил свои приборы, взял бокал и вальяжно откинулся на спинку стула.
— Но как-то же у тебя появились Билли и Чак за которыми ты явился ночью в бар и таскал на себе. Получается, ты ненастоящий социопат, раз у тебя есть друзья.
— Они ненастоящие друзья. Я социопат, — провёл он в воздухе бокалом горизонтальную черту.
— Бред! Не выдумывай! И не наговаривай на себя! — хлопнула ладонью по столу Тэсс.
Мужчина посмотрел на неё с обожанием.
— «Часть силы той я, что без числа творит добро, всему желая зла».
— Это откуда?
— «Фауст». Это мой вечный цитатник. А чтобы стать для меня такими же, как Билли и Чак, я даже говорить не буду: кого нужно убить, — Дексен одним махом опрокинул в себя остатки вина и поставил бокал на стол. — Но если ты попала в мою орбиту, то это как в Ад — навсегда.
— Может, ты просто боишься привязанности как слабости? — Тэсс тоже отпила свой алкоголь.
— Слабостей боятся слабаки, — мистер Дексен отвернулся в сторону и осмотрел свои владения за стеклом. — Сильные люди слабостями наслаждаются. Потому как это они имеют свои слабости, а не слабости имеют их.
— Но сильная привязанность человека — это ведь власть над ним, — девушка тоже откинулась на спинку стула, приняв слегка расслабленную позу. В таком ракурсе её грудь смотрелась подчёркнуто. Подчёркнуто выпирающей.
Но Андрей всё равно поморщился, как от боли, и отвернулся уже в другую сторону.
— Констанция, не разочаровывай меня этой штампованной экспрессией псевдоинтеллектуалов. Желание — это страсть, а власть, настоящая власть — это возможности, — сказал он с такой неожиданной мечтательностью в глазах, что гостья не удержалась:
— Ты, наверное, не прочь стать членом правительства земного шара, — улыбнулась она покровительственно.
— Предпочёл бы стать мозгом этого правительства, — зло выпалил мужчина.
Она не ожидала такой отповеди и настолько обескуражено заморгала, что он тут же смягчился.
— Надеюсь, ты поняла, что мои ответы нужно пропускать сквозь призму ироничности и лёгкого сумасшествия.
— Даже не сомневайся! — подвела Тэсс в воздухе горизонтальную черту бокалом, как минутой назад сделал это сам Андрей, после чего опять придвинулась к столу. — У меня же опыт! Ты забыл? Я уже пропустила через эту призму твоё хамство, когда ты обдал меня дымом и не извинился. Это же ведь так чертовски трудно — сказать «извините».
— Рад, что ты это понимаешь, — мужчина вздохнул. — У меня ничтожно мало общепринятых моральных принципов, но зато своих личных — куча. Не получается жить по понятиям вежливости. Ответные звонки, визиты, благодарности, извинения — все эти условности я привык игнорировать, чтобы оставаться над ситуацией.
Гостья сделала недоверчивое лицо. Она оценивающе посмотрела на этого красавца и не смогла ни возразить, ни согласиться. Поэтому просто спросила:
— А пробовал?
— Да.
— И не получилось?