Ментовская мышеловка

– Да откуда же у меня сейчас могут быть такие деньги, господин Леклерк? Я что, их в кармане брюк таскаю?

– Свяжитесь с вашими друзьями в Москве, и они найдут способ перевести вам такую сумму.

– Так мы же должны идти к двум часам к Дорохову! С ума вы сошли, что ли?!

– Мы можем перенести визит. Я скажу ему, что вы пока опасаетесь давать ему такие сведения. А вы свяжетесь с госпожой Гриневицкой, она в Москве найдет ваших людей и привезет вам эти деньги.

– Такое ощущение, что вы бредите, Леклерк!
– рассвирепел Серж.

– Господин Леклерк, - строго поправил его нотариус.
– Помните, что без меня у вас ничего не получится. Вас и близко к дому Дорохова не подпустят. А я, между прочим, уверен, что у вас есть на каком-нибудь счету очень хорошие деньги, мистер Бланк. Вряд ли вы собирались возвращаться в Россию после известного мероприятия.

– Ах ты, хитрая лиса!
– Серж еле сдержался, чтобы не одарить его куда более крутыми выражениями. Но Леклерк был прав - без него ничего получиться не может.

– Да, я хитрая лиса, мистер Бланк. Но я не хочу быть глупым зайцем, как бедный поляк, которого вы просто пристрелили, когда он стал вам не нужен. Он слишком доверял вам.

– Какого же черта вы раньше не поставили свои условия? Говорите все в последнюю минуту, когда осталось менее двух часов до встречи.

– Я посмотрел на вас внимательно, господин... Бланк.

– Ну, и что же вы увидели во мне?

– Свою смерть, - хитро улыбнулся Леклерк.

– Я же объяснил вам, что ваша смерть мне совсем не на руку!
– злился Серж.
– Неужели вы этого сами не понимаете?!

– Вам на руку именно полное отсутствие свидетелей, а кого надо, вы сумеете подкупить, когда доберетесь до денег господина Дорохова.

– А если бы я перевел вам триста тысяч долларов, то вы бы имели гарантии? Смешная сумма по сравнению с тем, что мы хотим получить.

– И все же так надежнее.

– Но послушайте вы, упрямый человек!
– раскричался Серж.
– Все сорвется, если мы отложим это дело! И никто ничего не получит!

– У вас есть счет в банке, я в этом не сомневаюсь. Вы не из тех людей, которые не страхуются от неудач.

Серж с бешенством поглядел в бесцветные глазки Леклерка и понял, что его не переупрямить. И действительно, в одном из парижских банков у него лежало пятьсот тысяч долларов на всякий случай. Он решил соглашаться на его условия.

– Поехали. Вы на машине?
– злобно спросил он.

– Разумеется. Она припаркована за углом.

Они поехали в банк, к счастью, там оказалась необходимая сумма, и Серж вручил ему триста тысяч долларов наличными.

– Спасибо, - улыбнулся Леклерк, укладывая пачки денег в кейс.

– Подавись ты, - буркнул Серж. Он не любил, когда его припирали к стенке. Он сам любил припирать людей.

– Ваше хамство ничуть не обижает меня, мистер Бланк. Но это еще не все. В соответствующем месте, известном только кому надо, лежит письмо, где подробно рассказывается о вашем с госпожой Гриневицкой плане, о том, как вы убили господ Поля и Мари, потом убрали исполнителя убийства Млынского, и как собираетесь лишить жизни старика Дорохова. В случае моей смерти, скоропостижной, разумеется, или исчезновения это письмо попадет на стол парижского комиссара полиции. Вы поняли меня?

– Понял!

– Очень хорошо. Тогда поехали к месье Дорохову. А то он очень не любит, когда опаздывают к назначенному сроку.

Глава 29

– А теперь проваливай отсюда!
– сказал Виктор Александров, развязав Леху и быстро отойдя в сторону, чтобы держать его на прицеле.

– Ну, тебе не жить, волк позорный!
– зашипел бугай, разминая затекшие от веревок руки.

– Это тебе не жить, мудак, если ты хоть на минуту нарисуешься перед своим хозяином. Он как собаку застрелил твоего дружка Саху, и твоя смерть только вопрос времени и твоего благоразумия. Я тебя не боюсь нисколько, ты можешь даже сообщить обо мне в милицию, если совсем выжил из ума. Держать тебя здесь становится опасным, убивать тебя я не хочу, хотя это было бы разумнее. Так что мотай подобру-поздорову, ты наверняка накопил деньжат, вот и найди себе укромный уголок, где бы ты сумел начать новую деятельность. И помни, именно я спас твою поганую, никому не нужную жизнь, потому что вы оба были обречены. Уже нет в живых ни Млынского, ни Сахи, один ты еще портишь воздух на земле. Все. Пошел отсюда!

Леха подумал и потопал восвояси. Он не верил этому человеку, но еще меньше он верил своему хитроумному хозяину. У него в надежном месте были припрятаны денежки, которые позволили бы ему в первое время не бедствовать. Родни у него не было, так как он был детдомовский. Дома не было, барахла не было, он взял свои деньги, купил билет на самолет, причем почему-то в Сочи, и сегодня же улетел туда. Там было тепло, там было море, там было поле деятельности.

А Виктор выждал наступления темноты и поехал в Митино.

...Телефон в квартире Дорохова заработал сразу после регистрации их брака. Но люди на иномарках по-прежнему охраняли вход в подъезд, вызывая страх жильцов. Никто не решался даже задать лишнего вопроса, не то что сделать какое-то замечание, уж больно грозного вида были эти люди в кожаных куртках, с бритыми затылками и золотыми цепями на бычьих шеях. Они уже не спрашивали, куда человек следует, но внимательно следили за подозрительными лицами, входящими в подъезд.

Подходя к дому Дорохова, Виктор увидел преграду. А он был именно тем человеком, которого ни при каких условиях нельзя было пускать в этот подъезд. Надо было что-то придумать.

Он обязательно должен был переговорить с Дороховым. Факты, которые сообщил ему Владимир Лозович, потрясли его. Он, выросший в простой семье, чуждой всяких интриг, учившийся, работавший, служивший в армии, влюбленный в Ирину Чижик и пострадавший из-за своей любви, никогда не мог бы предположить, что такое возможно в жизни. И хотя Лозович предостерег его от непродуманных шагов, строго-настрого велев ему дожидаться его возвращения из Парижа, он больше не мог сидеть у него на даче. Он должен был все рассказать Дорохову, этот наивный человек должен был знать, какую кровавую интригу затеяли вокруг него, сколько людей уже лишилось жизни из-за алчности, невероятной изобретательности преступников. Он был совершенно другим человеком, чем его командир Лозович, выдержанный, умеющий ждать столько, сколько нужно. Прямота, прямолинейность были главными чертами его характера. И он решил действовать на свой страх и риск. Улетая в Париж, Лозович на всякий случай сообщил ему адрес и телефон Дорохова, категорически запретив искать с ним связи. Но Виктор на следующий же день ринулся в бой.

К телефону подходила только Таня. "Алло", - говорила она тихим ангельским голоском, сколько бы раз он ни звонил. "Вас не слышно, перезвоните, пожалуйста". Таким образом, пробиться к Дорохову было невозможно. Виктор знал, что предотвратить их бракосочетание не удалось.

И ужасающая несправедливость происходящего угнетала его, он чувствовал себя запертым в клетке, он предпочел бы сдаться милиции и вернуться в "Матросскую тишину", только бы не сидеть здесь и не выжидать неизвестно чего. Он отпустил Леху, и вот он у подъезда Дорохова.

Что же делать? Как прорваться через этот мощный кордон? Ведь наверняка Заславский дал его приметы своим мордоворотам, и любая попытка пройти в подъезд закончится плачевно для него.

Было около девяти часов вечера. Жильцы заходили в подъезд, тщательно изучаемые людьми Заславского. Он подошел к одной пожилой женщине с авоськами и спросил ее, не идет ли она в этот подъезд. "А что?" - спросила она. "Да я хотел вас попросить зайти в сто двадцать четвертую квартиру и сказать ее хозяину, что я его жду на улице".
– "Да вы что?!
– вытаращилась она на него.
– Не видите, что тут творится, я еще пожить хочу, мне вашими разборками заниматься неохота. Устроили здесь черт знает что..." Еще две попытки закончились тем же. Что делать?