Мера Магии

Он сказал ей, что не знает, что она потеряет, помогая Пантерре Ку, но это было не совсем верно. Он знал больше, чем рассказал ей, но меньше, чем ему хотелось. Поэтому он рассказал ей лишь необходимое, и позволил судьбе и обстоятельствам свершить то, что потребуется. В конце концов, так бывает со всеми живыми существами — они никогда не смогут знать всего, что хотят узнать. Это никогда не изменится.

Он наклонился, взял ее голову в свои руки и поместил свои пальцы у ее висков. Он закрыл свои глаза и погрузился внутрь себя. Не открывая своих глаз, он двигал кончиками пальцев по ее лицу, касаясь то тут, то там, давая и забирая, что требовалось, выискивая источники рождения ее магии. Он легко их нашел, передал им частицы своей собственной силы, своей глубокой проницательности, своих обширных предчувствий.

Затем он отнял свои руки и поднялся.

Он дал ей все, что смог. Он забрал от нее все, что потребовалось. Будущее покажет, стоило ли произвести этот обмен — будущее, которое было всего лишь каплей воды для него, но для нее окажется океаном. Она проснется и обнаружит, что случилось, и когда она это сделает, ее путешествие начнется по–настоящему. Он надеялся, что она окажется сильной и достаточно смелой, чтобы пережить это.

Махнув одной рукой, он отправил ее обратно в ее собственный мир, чтобы узнать, кем она стала.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когда Пру Лисс очнулась, свет был таким серым, что казалось, будто все цвета были высосаны из этого мира. Она неуверенно моргнула, стряхивая с себя остатки глубокого сна, который оставил ее вялой и ослабевшей. Она лежала на травянистом участке земли где–то в лесу, деревья которого балдахином раскинулись над ней, а воздух был наполнен запахами сырости и гнили. Она не могла сказать не только о времени, но даже был ли сейчас день или ночь. Все было окутано сумерками, как будто солнце зашло и приближалась ночь.

Некоторое время она лежала неподвижно, ожидая возвращения сил. В ее голове все еще была свежа встреча с Королем Серебряной Реки, хотя казалась уже скорее сном, чем реальностью. Она могла видеть его лицо и слышать его голос, но у нее отсутствовало ощущение времени и места. Как давно она была с ним и где их встреча произошла? Ничего не было ясным, а теперь уже не было никакого способа это выяснить.

Она знала, что он что–то с ней сделал, именно то, о чем она его просила, то, что он обещал. Чтобы восстановить использование ее предчувствий так, чтобы она снова могла им доверять, она была безвозвратно изменена.

Она сделала несколько глубоких, медленных вдохов и выдохов — простые действия дыхания, как подтверждение того, что она все еще жива и функционирует. Она оглядела себя, чтобы удостовериться, что все на месте. Плечи, бедра, руки, ноги — все было в целости и сохранности.

Однако, что–то было другим. Она почувствовала изменение, даже не будучи способной различить его источник.

Когда она почувствовала себя достаточно сильной, она приподнялась и огляделась. Она сидела в лесу, деревья были живыми и здоровыми, их кроны густыми, а ветки черными руками переплетались в сером свете. Она смогла заметить птиц, снующих туда–сюда, таких же серых и бесцветных, как и сама местность. Она уловила проблески крошечных существ, движущихся в листве и порхающих среди деревьев. Звуки раздавались короткими всплесками, криками и писком, что говорило о ком–то, скрытом среди листвы. Вдалеке, едва видимая сквозь лесную завесу, вырастала стена темных и скалистых горных вершин.

Где она находилась?

Был только один способ это выяснить. Она поднялась на ноги, подождала немного, чтобы убедиться, что у нее нет головокружения или слабости. Она стряхнула со своих штанов хвою, траву и грязь и осмотрелась еще раз, пытаясь решить, в какую сторону пойти. Будучи опытным Следопытом она могла найти дорогу даже в темноте. Но не сейчас. Ей все казалось странным. Каким–то другим. Чередование света и тени не выглядело правильным; оттенки светлого и темного были как–то перекошены.

Потом вдруг сквозь ветви деревьев просочилась вспышка ярко–алого цвета, скользя близко к земле, паря по свободным промежуткам между темных стволов. Это был первая частица цвета, которую она увидела, и это было настолько неожиданно, что какое–то время она просто стояла и смотрела за ее полетом.

Это оказалась какая–то птица.

Это был алый голубь.

Но в ее мире не существовало алых голубей, только в мире Короля Серебряной Реки. Почему же она видела его здесь? Если только она все еще находилась в мире этого существа Волшебства, а не вернулась в свой собственный мир. Однако, как такое может быть, если вся причина ее согласия пропитаться сильной магией состояла в том, чтобы вернуться и помочь Пану?

Потом она поняла кое–что еще, настолько удивительное, что замерла на месте.

Забыв на мгновение вопрос о том, в каком мире она была или что она должна делать — почему она смогла увидеть яркий алый цвет голубя, но не видит нигде других цветов?

Она быстро моргнула, плотно сжала глаза и снова их открыла. Мир вокруг нее по–прежнему был чист от любого цвета, кроме серого и черного, светлого и темного. Ничего больше. Она осмотрела местность, пытаясь найти что–нибудь, что имело хоть какой–нибудь еще цвет.

Ничего. Повсюду.

Вновь появился голубь, проносясь мимо, его гладкая форма раскрылась в ярко–алых оттенках, его цвет был так невообразимо ярким, так непостижимо сочным, что у нее перехватило дыхание. Она дико огляделась вокруг, заново выискивая то, что объяснит случившееся. Однако куда бы она ни смотрела, сколько бы ни вглядывалась, не находилось никакого другого цвета.

Отчаявшись, внезапно испугавшись того, что случилось, она бросилась в лес, изо всех сил помчавшись в направлении, в котором летел голубь. Его было нетрудно найти, его алое тело четко выделялось на окружающем фоне и не было похоже на то, что он пытается от нее сбежать. Скорее наоборот, он улетал, а затем возвращался, повторяя это раз за разом, пока она наконец не поняла, что он призывает ее следовать за собой.

Почему он это делал и куда вел ее, она не могла сказать. Но голубь был спасательным кругом в крайне необходимом ей объяснении, поэтому она последовала за ним.

Наконец он спикировал вниз и уселся на низко висящую ветку над небольшим скоплением воды, прудом, который оказался чуть больше простой впадины в земле, через который петлял, как потерявшийся ребенок, маленький ручей. Она подошла к этой луже и опустилась на колени, глядя в ее чистую глубину. Там была она, Пру Лисс, глядевшая на нее, ее изображение слегка покрывалось рябью из–за вялого движения потока воды через эту лужу, напряженные черты ее лица…

Она присмотрелась. Что–то было не так. Она напрягла зрение, пытаясь определить, в чем дело.

Ее глаза. Что–то было не так с ее глазами!

Она еще ближе нагнулась, чуть ли не касаясь своим лицом поверхности воды, почти целуя губами воду, и увидела, что у ее глаз больше не было ясности. Они были не похожи на ее глаза — или глаза любого, кто мог видеть. Они выглядели как глаза слепого человека.

Мутные и пустые.

В шоке она отдернулась от воды. Что произошло? Ее глаза выглядели так, будто она была слепа, однако она могла видеть! Она быстро огляделась, убедившись, что так оно и есть. Да, она могла видеть. В этом не было никакой ошибки. Что же тогда означало это — что ее глаза были глазами слепого человека, но она могла видеть мир вокруг нее, даже если он был серым и бесцветным…?