Мертвые души. Том 3

— Рад, сердечно рад знакомству! Надо же, каковой сюрприз от Фёдора Фёдоровича! И то сказать, давненько уж не было от него вестей, а тут такой подарок судьбы нашему захолустью! Обещаю – весь город будет к вашим ногам! — сказал Петр Ардалионович, вновь усаживаясь на своё место и без обиняков приступая к расспросам.

— Однако же давайте, рассказывайте, рассказывайте, каковы у него там дела в губернии, как ему губернаторство? Не попортило ли ему натуры, а то ведь, знаете ли, далеко ли до греха?.. — говорил он Павлу Ивановичу, улыбаясь.

— На сей счёт можете быть спокойны, любезнейший Пётр Ардалионыч! Таковой цельной и твёрдой натуры, каковой Господь наградил нашего Фёдора Фёдоровича, ничем не испортить. Да, собственно, можете судить и сами: другой год, как губернаторствует, а каковы успехи! Раскольники, что бунтом грозили — усмирены, голод в губернии уж позабыт вовсе, потому как хлебных запасов вперёд аж на пять лет, а на общественном поприще и того более! Два новых работных дома построено, один дом общественного призрения, пять новых лечебниц по всей губернии, в самом Тьфуславле библиотека и школа для низших сословий! И всё одними лишь его трудами, потому как у него воистину государственный талант, и ему, надобно думать, предстоит большая и ясная дорога, — сказал Чичиков.

— Да, ума он преизряднейшего, да и товарищ, доложу вам, превосходнейший. Потому—то и люблю я его точно брата родного, — отвечал Петр Ардалионович.

— И он к вам, милейший Пётр Ардалионович, не менее расположен. Можно сказать, разве что не силком заставил меня сменить мои первоначальные планы и поворотить наместо Херсонской губернии в вашу. Чуть ли не до обид дошёл оттого, что не захотел я поначалу обременять его моими заботами. Говорит мне: «Ты Павел Иванович даже и не знаешь, каковой друг проживает у меня в Собольской губернии! Да ведь там тебе будет от него во всём прямая дорога, а ты вздумал таковую обузу в одиночку тянуть…», — сказал Чичиков, исподволь переходя к тому делу, ради коего проделал он сей немалый путь, оставивши за своею коляскою долгия и долгия вёрсты.

— Ах, простите меня, Павел Иванович, за некоторую мою рассеянность и за то, что не полюбопытствовал я, каковые обстоятельства привели вас в наши края. Потому что столь велико было удовольствие от встречи с вами, что прочее попросту вылетело у меня из головы, — несколько смешался Пётр Ардалионович.

— Не стоит извинений, многоуважаемый Пётр Ардалионович! В том нет ничего необычного и подобная забывчивость делает честь вашим дружеским чувствам. Я и сам, случись мне воодушевиться чем—либо, что дорого сердцу, подчас чуть ли не забываю и самое, как прозываюсь, не токмо прочее менее привычное…— проговорил Чичиков с почтительною улыбкою.

— И тем не менее, я весь в вашем распоряжении и обещаю подсобить в меру моих сил, коли только сие возможно, — отвечал Пётр Ардалионович, приготовляясь слушать Чичикова со вниманием.

— Что ж, обстоятельства мои просты, любезный Пётр Ардалионович, — приступил Павел Иванович к изложению своей просьбы. — Дело, видите ли, в том, что задумал я переселение крестьян купленных мною на вывод в Тьфуславльской губернии общим числом более полутора тысяч душ, — при сих сказанных им словах Чичиков глянул мельком на Петра Ардалионовича и удостоверившись в том, что названная им цифра произвела требуемый эффект, продолжал.

— Крестьяне, разумеется, приобретены были мною без земли и поначалу, как я уже имел заметить, намеревался я провесть сие переселение в Херсонскую губернию, где, как вам известно, земли выдаются казною в безвозмездное пользование, дабы заселить сей благодатный край елико возможно плотно православным народом. Однако наш общий друг сумел убедить меня сменить маршрут сему переселению, и будучи крайне расположенным к моей незначительной персоне, убедил отменить мои планы в отношении губернии Херсонской, избравши наместо нее губернию вашу, как более подходящую для подобного переселения. Вот потому—то и предстал я нынче пред ваши очи с тем, чтобы прибегнувши к вашей помощи разрешить сие обременительное предприятие в самые короткие сроки и самым благополучным образом.

Сказанное Чичиковым произвело на Петра Ардалионовича впечатление самое благоприятное. И то сказать – население губернии одним махом прирастало на целые полторы тысячи душ; да не просто душ, а на многое годных работников. Та что и для Петра Ардалионовича, и для Собольской губернии, да и для самого Собольска в коем население о ту пору едва достигало пятнадцати тысяч жителей, подобное приобретение было бы весьма внушительным, потому—то на словах он и сказал следующее:

— Что же, Фёдор Фёдорович был более чем прав, когда советовал вам избрать сей маршрут. Посудите сами, ну чем вам занять таковую прорву народу в Херсонской губернии. Разве что садоводством да рыбною ловлей? Но рыба там морская, цена ей копеечная, климат тяжёлый: летом нестерпимый зной, а зимой дождь да туман. Так что, того и гляди, покуда подрастут ваши сады, половина крестьян уж и вымрет от лихорадки. У нас же вы их можете занять всем, чем вздумается. Хотите хлебопашествовать – берите земли на юге губернии, там они необычайно плодородны. Желаете заняться каким—либо иным промыслом, и за тем дело не станет. Можете лес валить, либо зверя в тайге заготавливать, либо же золото мыть на приисках. Вон у меня, кстати, два прииска стоят без народу, потому как рук не хватает. Ежели по нраву вам сие предложение, то приобретайте концессию и старательствуйте себе на здоровье, потому что прииски, надо сказать, богатейшие. К тому же и землёю вас наделим, любезнейший Павел Иванович, по вашему же выбору. Да ещё и подскажем где и для чего её родимую лучше брать. Да вы и сами скоро увидите, что нигде в России подобного нету, потому как тут на каждую брошенную в землю копейку прирастает до десяти рублей золотых. Так что глядишь, а через месячишко другой и не захотите от нас и уезжать и, мало того, настоящим патриотом заделаетесь нашей губернии.

Всё услышанное Чичиковым от Петра Ардалионовича пришлось более чем по сердцу нашему герою, а в особенности сделанное тем предложение, касавшееся золотых приисков. И мысль заделаться золотопромышленником как—то сразу глянулась ему. Он точно бы почуял, что это и есть то самое дело, ради которого он и явился на сей Белый свет и поблагодаривши Провидение, приведшее его в сии далёкие, но благословенные края, к названным приветливым хозяином приискам, что точно бы нарочно дожидали здесь его появления.

«Что же, с теми капиталами, что в скором времени должны перейти ко мне, можно будет взяться и за прииски…», — подумал он, и обратившись к Петру Ардалионовичу, сказал:

— Ныне я более чем уверен в правоте нашего общего друга, который, и это видно изо всего рассказанного вами, любезнейший Пётр Ардалионович, впрямь желал мне одного лишь добра. Так что можно сказать, сейчас я словно бы весь горю от желания поскорее провесть уж сказанное мною переселение, но к моему большому огорчению на пути моём возникнули некия обстоятельства, могущие чрезвычайно осложнить предстоящие мне и без того нелёгкие хлопоты. Вот посему—то и хотелось бы мне заручиться неоценимой вашей поддержкою.

— Говорите, в чём собственно загвоздка и я обещаю вам свою помощь, — сказал Пётр Ардалионович, поощряя Чичикова к дальнейшему изложению его дела, потому как Павел Иванович вдруг сделался ему ещё более симпатичен и, надобно думать, не только благодаря дружбе его с Леницыным, но и по причине тех капиталов, что увидел он стоящими за Чичиковым.

— А «загвоздка», как вы изволили выразиться в том, что сия смена маршрута и связанные с нею перемены в планах нарушили мои финансовые дела. И тех сумм, что годились для переселения моих крестьян в Херсонскую губернию, вовсе не достаёт для путешествия в губернию Собольскую. Судите сами, каковые средства придётся издержать на одну лишь тёплую одежду да сапоги?! А прокорм, а обустройство на месте?! Так что, как ни крути, а всё одно выходит втрое дороже. Ежели же присовокупить ещё и то, что плачу я ежедневно за постой таковой орды; потому что крестьяне мои по бумагам, вроде бы уж выведены, а на деле же содержатся у друзей моих в Тьфуславльской губернии, то тут набегают суммы весьма и весьма внушительные, что и не удивительно, потому как расход велик. По сей—то причине и появилась у меня нужда в залогах, потому что, как видит Бог, без залогов мне подобного переселения уж не осилить. Вот и был послан я до вас милейшим Фёдором Фёдоровичем, дабы загвоздку сию с вашей помощью разрешить, — сказал Чичиков, закончивши излагать сочинеёную им по случаю сказку, потому как считал, что Петру Ардалионовичу вовсе не надобно знать всей касавшейся грандиозного его предприятия правды, дабы не возникли в нём ненужные Павлу Ивановичу мечтания и искушения.

— Однако же, Павел Иванович, дорогой вы мой, вы хотя бы подскажите мне, в чём может состоять моё участие в ваших злоключениях? Потому как, скажу вам прямо, покуда ещё не вижу каковым манером, мог бы я вам помочь, — сказал Петр Ардалионович.

— Очень даже, что и можете, любезнейший мой Пётр Ардалионович. И помощь сия, как думается мне, для вас и проста и необременительна. Я же со своей стороны, непременно же отблагодарю тех чиновников, коих придётся мне некоторым образом озаботить, при вашем на то, безусловно, согласии и благорасположении, — поспешил заверить его Чичиков.