Месть Атлантиды

— Что я еще должен знать? — глухо спросил Лэндал. Его взгляд потускнел от боли за близкого человека. — Ты взял ее силой? Не говори, я это ощутил... Просто ответь, сколь далеко ты зашел в жажде своей мести? Клеймо принадлежности? Или она носит твоего ребенка? Скажи мне сразу. Мы без оружия, наша миссия не несет в себе карательных функций. Просто ответь.

— Я не ставил на ней метку. У меня рука не поднялась. Насчет второго вопроса... Я не знаю, что тебе на это ответить.

Лэндал кивнул. Кассий физически ощущал его состояние и понимал каждую эмоцию, но исправить что-либо был не в силах. Слова тоже не имели значения. То, что в последние дни Эл было хорошо в его руках, только усугубило бы положение.

— Скажи, оно стоило того? Вся боль, что ты причинил ей? Изо дня в день я ощущал, как она, держась из последних сил, призывала меня на помощь, и был бессилен помочь ей. Но теперь... Не знаю, как сильны родственные узы, но я...

— Лэндал!!!

Молодой принц вздрогнул, как от удара, растеряв все свое самообладание. Элика, сбежав вниз по винтообразной лестнице, не замечая ничего вокруг, упала в его объятия. Счастливый смех принцессы наполнил тронную залу. Лэндал подхватил ее на руки, все еще не веря своему счастью.

Кассий отошел в сторону. Сердце кровоточило, отмеряя медленные секунды до беспросветного отчаяния. Тщетно он пытался поймать взгляд Элики. Осознание пришло сразу, лишая последних сил. Его больше не было в ее сердце... Да и был ли он там когда-нибудь? Сомнительно. Девушка была отчужденной. Снова закрытой от него. Вместе с радостью от воссоединения с семьей ее презрение и холодная ненависть просачивались в его кровь, лишая сомнений напрочь. Но как он мог ожидать чего-то иного?

Капли крови, еще немного, и... Нет. Ничего не произойдет. Оно не перестанет биться. Будет надрывно, но молча истекать кровью, не в состоянии возродиться заново. Будет бить его троекратно усиленной болью, за каждый стон боли этой неповторимой девочки, за каждую пролитую ею слезу. И только она больше этого никогда не увидит...

Он наблюдал за ней, не в состоянии даже пошевелиться. Вот она с чувством обняла двоих мужчин, прежде чем закружить молодую воительницу в подобии танца. Ну, стоило догадаться, что они близкие подруги...

— Я могу поговорить с тобой при закрытых дверях? — криво усмехнулся Лэндал. — Это очень важно.

— Да, конечно, — оставив стражу в тронной зале, Кассий проводил нежданного гостя в комнату, служившую ему кабинетом для работы над бумагами. Принц Атланты окинул незаинтересованным взглядом военные карты и рукописи, перед тем как опуститься в кресло напротив.

— Я имел удовольствие вести беседу с твоей величественной матерью, — глядя вдаль, начал он. — Она достойная женщина. И только из большого уважения к ней я не рассказал ей всей правды о том, как цинично, под покровом ночи увез ты мою сестру. Знаю, что она не имеет на тебя ни малейшего влияния. Арасий там правил бал, даже не скрывая. Но я привык не критиковать чужие традиции, у каждого путь правления и постижения свой. У тебя очень хорошая семья. Я не знаю, почему ты проявил подобную жестокость. —Лэндал грустно посмотрел на принца. — Но я верю, что у тебя были на это причины, и ты считал их существенными. Может, я их понимаю, но вот принять... Сложно, пойми. Но я отклонился от темы...

Жестокий блеск в глазах принца Атланты заставил Кассия сжать кулаки в предчувствии приближающейся беды.

— Она похожа на тебя. У вас одни глаза... Полагаю, глаза вашего отца, мир его покою. Она совсем девочка. Красивая, даже очень, умная девочка, и, готов спорить, она не знала прикосновения мужчины... Как и Эл, когда попала к тебе. Мне так жаль ее. Она смотрит на мир широко раскрытыми глазами, и верит, что никто не причинит ей зла, и у нее для этого все основания, ибо она чиста и безгрешна. Мне так жаль. Как бы я хотел, чтобы она не была столь юна и невинна. Но изменить ничего нельзя. У тебя ведь нет иной сестры.

— Не смей произносить даже имени Вирсавии! — Кассий едва не ударил кулаком по столу.
– Что ты хотел мне сказать при закрытых дверях? Я слушаю. Я готов принять все твои условия... Поскольку, действительно виноват перед Эл. И матриарх.

Издевательская улыбка Лэндала стала шире. Он даже проигнорировал оскорбление в словах оппонента.

— Ты пойдешь на любые условия. Прямо сейчас, когда ты пытаешься из последних сил сохранить свое лицо и даже изобразить раскаяние в своих поступках и неотвратимость судьбы, мои люди на пути к Атланте. Не сами. Юное белокурое создание с глазами цвета грозового неба и румянцем, алее лепестков розы, вместе с ними. Она станет достойным украшением моего гарема.

Небо, казалось, упало. Придавив своей беспощадной тяжестью, ломая привычный ход жизни, вытесняя все эмоции, которые имели значение еще минуту назад. Кассий не смог скрыть ничего. Сейчас все потрясение, неприятие, ужас, плавно перетекающий в безысходность, застыли на его волевом лице. Лэндал с усмешкой наблюдал за своим врагом. Сейчас он держал в руках всю его сущность.

— Я знаю, о чем ты подумал, — спокойно сообщил он. — Но не вздумай ни слова сказать Элике. Моя сестра справедлива, как и моя мать. Что бы она не пережила в твоих руках, она вряд ли захочет такой мести для совершенно не виноватого в твоих грязных делах ребенка. Если она попросит отпустить ... Вирсавию... Очень красивое имя, оно даже распространено в Атланте... Я не смогу ей отказать, это да. Но до Атланты еще нужно доехать... Около семи круговоротов солнца в пути... А что может произойти за это время? Даже боюсь подумать... Совершенно невинное дитя, которое всегда ограждали от грязи и жестокости этого несправедливого мира, и вдруг все рушится в один момент. В чужой стране, в цепях незнакомого мужчины, в ожидании неизбежного... Что же она с собой может сделать? Выбор невелик. Смерть или бесчестие. Насколько мне известно, у вас нет религиозных предрассудков, запрещающих самоубийство. Что мне стоит послать гонца, который поможет твоей сестре принять верное решение? И моей Эл по возвращению просто некого будет спасать.

— Воюй со мной, — с отчаянием, смешанным с гневом, выдохнул Кассий, поднимая глаза. — Она тут ни при чем. Ты же сам это пони маешь. Если ты ничего не успел с ней сделать, верни ее обратно во дворец. Я предлагаю обмен. Я поеду с тобой. Сам.

— Вот я поражаюсь тебе, — философски заметил Лэндал. — "Если я ничего не успел с ней сделать". А если успел, и не раз? И не только я? Все, можно бросить за ненадобностью? Больше не нужна? Ну, ты прямо развязываешь мне руки. Я займусь ее воспитанием прямо по приезду. И, наверняка, это будет очень просто...

Кассий молчал. Он мог бы с легкостью скрутить шею дерзкому принцу Атланты, будь обстоятельства иными.

— И что мне с тобой делать? Я, извини уж, мужчинами не интересуюсь. Отдать тебя Элике? Глупо, учитывая, что ты и так ей поперек горла. Ну, а Ксения превратит твою жизнь в рай на земле, даже если ты всю жизнь проползаешь у ее ног в рабском ошейнике... Поистине, обмен – равноценное некуда!

— Политика, Лэндал, — овладев собой, заявил Кассий. — Забирай Лассирию. Выбери часть земель Кассиопеи. Я прошу тебя, пощади ее. Она ребенок. У меня нет никого дороже нее!

— Охотно верю, — склонил голову молодой принц. — Скажи, она тоже просила тебя? Смилостивился ли ты, узнав, что у меня и матриарх тоже нет никого дороже Элики? Не думаю. Ты упивался своей властью. Ты наслаждался, насилуя ее. Не смей отрицать очевидного. Ну, а земли... Если матриарх это интересно, дождись аудиенции... Если она не снесет тебе голову прямо в зале переговоров за свою дочь, как знать, может, и договоритесь.

Кассий, как не было мерзко от заискивания и акцента на само собой разумеющихся вещах, все же не мог не использовать этого в разговоре.