Месть Коула Камерона
Шрифт:
Дела были не так уж плохи! Вот только бы найти работу, раздобыть денег... Да еще не бояться Коула. Фейт не сомневалась, что он уже ищет их. Возлюбленный ее юности стал взрослым и безжалостным, и если ему что-то нужно, он не остановится ни перед чем. Он пожелал Фейт, и он ее получил. Теперь он хочет забрать у нее ребенка, которого считает своим племянником. Фейт вздрогнула при одной мысли об этом. Хорошо, что она не успела рассказать ему правду! Если бы он знал, что Питер его сын... Не стоит об этом думать, иначе можно додуматься бог знает до каких ужасов.
Фейт в последний раз посмотрелась
– Да, – сказала она своему отражению, – определенно похожа.
Все ли она взяла? Так, ключи, остатки наличных... Все. Кажется, готова.
Незадолго до этого она отвела Питера к Анне, и, когда мальчик побежал к друзьям, Анна сказала Фейт:
– Не волнуйся, он в безопасности.
Фейт уставилась на нее, а Анна только улыбнулась:
– Можешь ничего не говорить, но у тебя ведь проблемы. Твой бывший, да? Он что, хочет отсудить Питера?
– Что-то вроде этого... – промямлила Фейт. А что еще она могла ответить? Что ее бывший совсем не бывший? Что он обошелся с ней как последний мерзавец? Или что она, тайком от самой себя, продолжает любить его?
Нет, нет, нет. Хватит думать об этом. Фейт двинулась к двери и остановилась, заметив что-то на столе. Игрушечная машинка. Как она понравилась Питеру! Достав ее из коробочки, он воскликнул:
– Вот это да! Джимми и Джой обалдеют, когда увидят ее!
Фейт улыбнулась и спрятала машинку в карман. Конечно, Питер хватится ее, но еще есть время занести игрушку к Анне. Раздался звонок, и Фейт поспешила к двери, потому что это, конечно же, был Питер.
– Солнышко, я как раз собиралась... – воскликнула она, открывая дверь, и...
Это был не Питер. Это был Коул. Фейт вскрикнула и попыталась захлопнуть дверь, но он отстранил ее и вошел. Дверь захлопнулась. Сбывался ее самый страшный сон: Коул нашел ее, Коул нашел Питера! Как она могла поступить так неосторожно – открыла дверь и даже не глянула в глазок! Даже не спросила, кто там!
– Привет, Фейт, – сказал Коул с каким-то странным выражением лица.
– Как ты нашел нас?
– Легко. Ты не умеешь прятаться.
Он огляделся. Его лицо ничего не выражало, но Фейт понимала, какое впечатление произвели на него их с Питером непритязательные апартаменты.
– Неплохое у вас жилище, – произнес наконец Коул.
Фейт взорвалась:
– Убирайся! Иначе я позову полицию!
Коул снова посмотрел на нее.
– Ну давай. Зови. Что ты им скажешь? Что ты не в настроении разговаривать с мужем?
«Питер, – подумала она – Питер, миленький, только оставайся у Анны. Только не возвращайся домой. Только не возвращайся домой!»
– Хорошо. Что ты хочешь?
«Чтобы ты вернулась ко мне» – так он хотел сказать, но понимал, что Фейт не захочет и слышать об этом. Когда Коул посмотрел на нее, смутная боль кольнула его сердце – она была в том самом костюме, в котором пришла тогда к Джергену. Но как она изменилась – похудела, осунулась, выглядела печальной и усталой; и виноват в этом только он. Жизнь уготовила ему настоящее счастье, а он дважды разрушил его. Дважды!
– Что тебе нужно? – повторила Фейт с решимостью обреченного человека.
– Где
Питер?– Не здесь. Ты его не найдешь. Я... отослала его в безопасное место.
– Это хорошо. – Коул перевел дыхание. – Потому что я хотел поговорить с тобой.
– Мне нечего тебе сказать.
Коул кивнул.
– Я знаю. Это мне нужно кое-что сказать тебе.
– Мне неинтересно.
– Фейт...
– Нет. Сегодня первый раз в жизни я не стану тебя слушать, что бы ты ни сделал. Можешь горланить песни, можешь стоять на голове. Я и не посмотрю в твою сторону.
– Я это заслужил.
– О, нет! Только не изображай смиренника – это не в твоем духе! И это не сработает. Я все равно не стану...
– Я видел Джесси.
Фейт замерла на полуслове и не сразу смогла заговорить.
– Ты видел... кого?
– Я нашел в бумагах Теда письмо, адресованное Джесси. И я решил... – в глазах Коула появилось выражение беспомощности. С ума сойти! Он знает это уже целую неделю и не может просто взять и сказать... – Фейт! Джесси не женщина!
В его голосе звучал такой неподдельный ужас, что Фейт поневоле перестала злиться.
– Я знаю, – сказала она как можно мягче.
– Ты знаешь?
– И всегда знала. Тед никогда мне не лгал.
– Так что же, – Коул с трудом подыскивал слова, – мой брат был... гей?
Фейт кивнула.
– Да.
– Но он никогда ничего такого не говорил. Я думал... я думал... Почему он не сказал мне? Разве я перестал бы его любить? Мы же были братья!
– Ты много значил для него. Тед боялся тебя разочаровать.
Фейт очень хотела обнять и утешить его: она угадывала его боль по ссутуленным плечам, по потухшим глазам... Но между ними оставалось еще слишком много секретов, и она не решилась.
– Он старался стать таким, как все, – произнесла она. – Старался справиться, но... не сумел. Он все мне рассказал и взял с меня слово, что я никогда ничего тебе не скажу.
– И ты держала слово даже тогда, когда я оскорблял тебя!
– Я дала Теду слово. Я любила его. Он был мне как брат, как лучший друг. Я никогда бы не обидела его.
– Я нашел письма, – перебил ее Коул. – Письма Джесси к Теду. Стыдно признаться, но я прочел их. Они были похожи на любовные письма. – Коул нервно засмеялся. – Да что там! Это были настоящие любовные письма. Разве я мог вообразить, что они были написаны... Фейт! Я был не прав. Я не надеюсь, что ты простишь меня, но...
Может быть, уже поздно? Она слушает его, но смотрит на него не так, как прежде, когда они заменяли друг другу весь мир.
– Фейт, милая, я хочу, чтобы ты знала: я все понял... насчет Питера.
Фейт подняла голову.
– Что?
– Да. – Коул глубоко вздохнул и продолжил: – Ты была одинока. Тед был... Ну... Он старался бороться с собой. Я думаю, он мог испытывать к женщине определенные чувства...
Фейт покачала головой.
– Все было совсем не так.
– Нет. – Коул взял ее за плечи. – Ты не обязана мне ничего объяснять. Я сам во всем виноват, только я один. Но я хочу, чтобы ты знала: я уехал от тебя не по своей воле, мне пришлось! Меня несправедливо обвинили и... Это длинная история. Дело в том, что я не смог бы оправдаться, не втянув во все это тебя.