Месть Нофрет. Смерть приходит в конце

–  Враг? Враг из плоти и крови в моем доме? Ты вправду этому веришь, Иза?

–  Конечно, верю, потому что здравый смысл подсказывает мне только это.

–  И, значит, нам всем грозит опасность?

–  Конечно. Но не от злых духов или колдовства, а от человека, который сыплет яд в вино или крадется вслед за мальчишкой, возвращающимся из селения поздно вечером, и сует его головой в водоем.

–  Для этого требуется сила, - задумчиво проронил Имхотеп.

–  По-видимому, да, но я не очень в этом убеждена. Ипи напился в селении пива, плохо соображал, зато был самоуверен и бахвалился не в меру. Возможно, он вернулся домой, с трудом держась на ногах, и, когда встретил человека, который заговорил с ним, не испугался и сам наклонился к воде ополоснуть лицо. В таком случае большой силы не требуется.

–  Что ты хочешь сказать, Иза? Что это сделала женщина? Нет, не могу поверить. Все, что ты говоришь, невероятно. В нашем доме не может быть врага, иначе мы бы давно о нем знали. По крайней мере, я бы знал!

–  Вражда, которая таится в сердце, не всегда написана на лице.

–  Ты хочешь сказать, что кто-то из слуг или рабов…

–  Не слуга и не раб, Имхотеп!

–  Кто-то из нас? Или Хори и Камени? Но Хори давно стал членом нашей семьи и заслуживает всяческого доверия. Камени мы почти не знаем, это правда, но он наш кровный родственник и верной службой доказал свою преданность. Более того, сегодня утром он пришел ко мне с просьбой отдать ему в жены Ренисенб.

–  Вот как?
– проявила интерес Иза.
– И что же ты ответил?

–  Что я мог ответить?
– раздраженно спросил Имхотеп.
– Сейчас для этого неподходящее время. Так я ему и сказал.

–  А как он к этому отнесся?

–  Он сказал, что, по его мнению, сейчас самое время говорить о замужестве Ренисенб, потому что ей опасно оставаться в этом доме.

–  Интересно, - задумалась Иза.
– Очень интересно… А мы-то с Хори считали… Но теперь…

–  Пристало ли устраивать свадебные и погребальные церемонии одновременно?
– возмущенным тоном произнес Имхотеп.
– Это неприлично. Вся провинция будет об этом судачить.

–  Сейчас можно позабыть о приличиях, - возразила Иза.
– Тем более что бальзамировщики, по-видимому, поселились у нас навечно. Боги, видно, благоволят к Ипи и Монту - они прямо разбогатели на нашей беде.

–  Повысив свои цены еще на одну десятую, - тотчас подхватил Имхотеп.
– Какая наглость! Они говорят, что их услуги подорожали.

–  Нам бы они могли сделать скидку - мы так часто пользуемся их услугами, - мрачно усмехнулась Иза собственной шутке.

–  Дорогая Иза, - в ужасе глянул на нее Имхотеп, - сейчас не время для веселья.

–  Вся жизнь - сплошное веселье, Имхотеп, и смерть смеется последней. Разве не так говорят на пирах? Ешьте, пейте и веселитесь, ибо завтра вас уже не будет в живых. Это будто для нас сказано. Вопрос только: кому суждено умереть завтра?

–  Даже слушать тебя страшно. Лучше скажи, что делать?

–  Не доверять никому, - ответила Иза.
– Это первое и самое главное.
– И повторила: - Никому.

Хенет принялась всхлипывать.

–  Почему ты смотришь на меня?.. Уж если кто достоин доверия, то прежде всего я. Я доказала это долгими годами усердия. Не слушай ее, Имхотеп.

–  Успокойся, дорогая Хенет, естественно, тебе я не могу не доверять. Я хорошо знаю, что у тебя честное, преданное сердце.

–  Ничего ты не знаешь, - возразила Иза.
– И никто из нас не знает. В этом-то вся опасность.

–  Ты обвиняешь меня, - ныла Хенет.

–  Никого я не обвиняю. У меня нет ни улик, ни доказательств - одни подозрения.

Имхотеп бросил на нее пристальный взгляд.

–  Ты подозреваешь - кого?

–  Я уже подозревала раз, потом второй, потом третий, - медленно произнесла Иза.
– Я буду откровенна. Сначала я подозревала Ипи, но Ипи умер, значит, я ошиблась. Потом я стала подозревать другого человека, но в тот самый день, когда Ипи умер, мне пришла в голову мысль о третьем…

Она помолчала.

–  Хори и Камени в доме? Пошли за ними и вызови Ренисенб из кухни. Мне нужно кое-что сказать, и пусть меня слышат все в доме.

II

Иза оглядела собравшихся. Она увидела грустный добрый взгляд Яхмоса, белозубую улыбку Камени, вопрос в глазах Ренисенб, тупое безразличие Кайт, загадочную непроницаемость на задумчивом лице Хори, раздражение и страх Имхотепа, у которого от волнения дергались губы, и жадное любопытство и… злорадство во взоре Хенет.

"Их лица ни о чем не говорят, - подумала она.
– Они выражают только те чувства, что владеют ими сейчас. Но если моя догадка верна, преступник должен чем-то себя выдать".

А вслух сказала:

–  Я должна сообщить кое-что вам всем. Но прежде здесь, в вашем присутствии, я хочу поговорить с Хенет.

Лицо Хенет сразу изменилось: с него словно стерли жадное любопытство и злорадство.

–  Ты подозреваешь меня, Иза?
– испуганно завизжала она.
– Я так и знала! Ты выдвинешь против меня обвинение, и разве я, бедная и обделенная умом женщина, сумею защитить себя? Меня будут судить и приговорят к смерти, не дав раскрыть и рта.

–  Раскрыть рот ты успеешь, не сомневаюсь, - усмехнулась Иза и увидела, как Хори улыбнулся.

–  Я ничего не сделала… Я не виновна… - вопила Хенет, все больше впадая в истерику.
– Имхотеп, дорогой мой господин, спаси меня… - Она распростерлась перед ним на полу, обхватив его колени руками.

Не находя слов от возмущения, Имхотеп гладил ее по голове и лепетал:

–  В самом деле, Иза, я не согласен… Какой позор…

–  Я ни в чем ее еще не обвинила, - оборвала его Иза.
– Я не берусь обвинять, когда у меня нет доказательств. Я прошу только, чтобы Хенет объяснила нам смысл сказанных ею слов.

–  Я ничего не говорила…

–  Нет, говорила, - заявила Иза.
– Сказанное тобою я слышала собственными ушами, а слух у меня, не в пример зрению, пока еще хороший. Ты сказала, что знаешь кое-что про Хори. Так вот я у тебя спрашиваю: что тебе известно про Хори?

–  Да, Хенет, - сказал Хори, - что тебе про меня известно? Скажи нам.

Сидя на корточках, Хенет вытирала глаза. Потом мрачно окинула всех вызывающим взглядом.

–  Ничего мне не известно, - ответила она.
– Да и что я могу знать?

–  Именно это нам и хотелось бы услышать от тебя, - сказал Хори.

Хенет пожала плечами.

–  Я просто болтала, ничего не имея в виду.

–  Я повторю тебе твои слова, - снова вмешалась Иза.
– Ты сказала, что мы все тебя презираем, но что тебе известно многое из того, что делается в этом доме, и что ты видишь гораздо дальше, чем те, кто считает себя умниками. И еще ты сказала, что когда вы с Хори встречаетесь, он смотрит куда-то мимо тебя, будто ты вовсе и не существуешь, будто он видит не тебя, а что-то за твоей спиной, а там на самом деле ничего нет.