Месть очкарика

Оборачиваюсь, чтобы спросить ее, куда мне идти, где ее вещи… Но на пороге стоит мой бывший муж.

Бросаюсь к двери, ведущей в гостиную, но уже понимаю, что мне не выбраться, ведь путь к единственному выходу из квартиры Антон перегораживает… в окно не выскочить, последний этаж… На крышу разве что, но я уже сделала неверный выбор и побежала не наверх в спальню, а в боковую гостиную… В теле пульсирует ледяная паника. Запираю дверь в спальню, но через секунду она слетает с петель.

Антон стоит передо мной и улыбается как довольный шакал. Это не игра воображения. Это пугающе реально, и нужно что-то делать, прямо сейчас. Пячусь от него к комоду. Хватаю лампу, что стоит на нем, машинальная попытка самообороны. Антон хохочет…

— Сегодня ты один? Не привел своих шакалят? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Так и ты одна сегодня, дорогая.

— Нашел общий язык с Ланой? Вместе это придумали?

— Ага. Ты отняла у нее мужичка… она злится. Вот мы и составили план, чтобы расставить фигурки обратно, как им и положено стоять. Вы с твоим трахалем чересчур увлеклись

— Я тебе больше не жена! Ты не имеешь право приближаться ко мне!

— Ага… трахаль у тебя старательный. Упертый сука… Но я все равно тебя вернул, как видишь. Легко и непринужденно. Захочу — снова женой будешь. Хотя, как я понял, без штампа ты стараешься лучше…

— Не смей даже приближаться ко мне!

— А то что? Ну что, дурочка? Все еще веришь, что у тебя есть принц на белом коне? Хватит. Поставь лампу, сука. Иначе отделаю так, что живого места не останется…

Антон делает шаг ко мне, и я все же успеваю нанести удар лампой, попадаю ему по руке. В ответ получаю сильнейшую пощечину, она сбивает меня с ног и я лечу на пол. В этот момент как прозрение лишь одна мысль — я не могу потерять ребенка. Надо успокоиться… Ян найдет меня, рано или поздно. Но если буду сопротивляться, меня будут бить. Я не могу потерять выстраданного, всем сердцем желанного малыша. Слезы катятся по щекам, но я быстро их вытираю, и поднимаюсь с улыбкой.

Сжимаю зубы и сглатываю. Я не сдамся, но надо подыграть этому уроду.

Если просто сопротивляться — физически мне не выиграть. Но обмануть… это я могу.

Мои губы не слушаются, когда пытаюсь выдавить улыбку.

— Хорошо… я поеду с тобой.

— Так-то лучше, — скалится Антон. — Но объясни, с чего такая перемена.

— Соскучилась.

— Не надо мне врать, — слова произнесены таким ледяным и одновременно вкрадчивым тоном, что у меня начинают дрожать колени…

Антон подходит ко мне и хватает за волосы. От боли на глазах выступают слезы…

— Хорошо! Я скажу правду! Я… начала ему надоедать… Я была с ним из-за денег… и теперь, мне чувствую почти не светит… Твоя Лана просчиталась. Я ей не соперница.

— Как мне нравится это слышать? Это правда? Правда, сука? — ревет Антон. — В глаза смотри!

— Это правда.

— Я хочу чтобы ты это повторила.

— Что?

— Повторила что ты с ним из-за денег. На диктофон. Это будет мажорику отличным подарком, улыбается бывший муж. А меня буквально колотит от этой омерзительной улыбки психопата…

Мы спускаемся вниз, выходим на улицу, идем к машине. С ужасом думаю, что если Антон увезет меня куда-то далеко? Где Ян не сможет меня найти… Эта мысль внушает такой ужас, что не успев подумать, изо всех сил толкаю Антона, под проезжающую мимо машину. Раздается крик, визг тормозов. Скорость автомобиля была не слишком высокой… Но бывший орет от боли. Но видно что с ним все в норме — он бросается ко мне, ревет от ярости, толкает с силой, так что отлетаю на капот машины. Кажется, он выбил весь воздух из моих легких… Пытаюсь вздохнуть и не могу…

— Ах ты, дура чертова, — шипит Антон. Его налитые кровью глаза с ненавистью смотрят на меня. Он бьет меня по лицу. Вскрикиваю, дергаясь в сторону.

— Помогите! — ору как ненормальная. Одна надежда, что водитель едва не задавивший Антона, видит потасовку. Может он уже вызывает полицию.

— Захлопни пасть, — орет мне в лицо Антон. Хватает меня за ворот блузки, резко разворачивает, с силой выкручивая руки. Впечатывает лицом в капот. В голове вспыхивает боль, чувствую, как течет из носа кровь… Лицо Антона тоже в крови, сейчас оно расплывается у меня перед глазами. Вижу как к нам бегут какие-то люди… мужчины. Последняя мысль, перед тем как мое сознание меркнет, это надежда на то, что мне все-таки удастся вырваться, что сейчас мне помогут…

POV Ян

— Что значит, уехала на рынок и не вернулась?

Кухарка стоит передо мной бледная как мел.

— Я не знаю… Она просто исчезла… Наверное, надо в полицию позвонить. Я попросила хозяйку купить кое-что на рынке. Ей нравятся эти прогулки…. Наверное, что-то случилось, — всхлипывает Самира.

Она позвонила мне спустя три часа как Рита уехала на велосипеде из дома. Кляну себя последними словами. Почему позволил ей свободно передвигаться по поселку? Почему не приставил охрану?

Не ждал плохого. Выяснил досконально все про ее бывшего, ничего из себя не представляющий выскочка из столицы. Заткнуть рот такому не стоило труда. Я встретился с ним лишь однажды, еще когда Рита в больнице была. Объяснились по-мужски, меня заверили, что мы пришли к пониманию. Но раз Ритка исчезла, чьих еще рук это дело?

У нас спокойный поселок. Охраняемый частной, очень качественной фирмой. Полиции, патрулей тоже много. Здесь живут очень богатые и известные люди. Поэтому все под камерами, чужих почти не заезжает. На рынке спокойно, все свои. Если бы произошло похищение — об этом бы уже все кричали. Но в поселке тишина. Никто ничего не видел. Да и не так просто найти свидетелей за пару часов. А на счету каждая минута. Внутри растет паника, разливается ледяной ужас… Если с ней что-то случится… Я не выживу. Не смогу перенести эту потерю. Так сильно люблю — себя не помню.

Меня трясет. Верный Толян примчался по первому зову. У друга бизнес таков, что без тесной связи с полицией никак. Плюс я просил Березова последить за Риткиным мужем подольше.

— Я сейчас обзваниваю своих людей, собираю информацию. Мы следили за Антоном Сысоевым, да. Но ничего подозрительного, брат. Если бы он приблизился к поселку, мы бы тут же засекли…

— Он мог не сам. Он мог подослать кого-то, — запускаю руку в волосы.

— Да, все выясним, держись, — сочувственно смотрит на меня Толик. У меня дрожат руки.

В жизни так страшно не было.

— Дорога каждая минута, — прячу лицо в ладонях. И в этот момент слышу тонкий голосок дочери:

— Ян… папа… с Ритой что-то случилось? — Сашка стоит на пороге и у меня леденеет сердце. Что сказать ребенку? Как объяснить отсутствие той, кто стала всех роднее? Сашка успела уже столько потерь пережить… Мать умерла, бабка продала… Нашла отдушину в Ритке, та в девочке души не чаяла…

Нет, нельзя поддаваться таким мыслям… Я найду ее. Обязательно найду.