Месть очкарика

Он погладил меня по спине, прижал крепче… До чего же умело… Невероятно возбуждающе. Как я могла столько сопротивляться ему? Сама не понимаю… Я же с ума схожу.

— Наверное… тут не место, — хрипло шепчет Миша мне на ухо. — Мне лучше уйти… Приглашаю тебя завтра… На свидание.

— Зачем? — тоже шепчу в ответ.

— Зачем приглашают девушку на свидание? — тихий смех. — Потому что она нравится. Потому что хочешь ее.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — сама не понимаю, как вырывается тихое признание.

— И я не хочу…

Миша подхватывает меня на руки. Чувствую, как туфли падают с глухим ударом на пол. Но мне все равно. Наши губы снова соединяются, но на этот раз нежности больше нет. Только яростная, сметающая все на своем пути страсть.

Хватаю Михаила за галстук и бесстыдно тяну на себя. Он отвечает поцелуем-укусом, прижимает к стене возле лестницы, устроившись у меня между ногами. Вдавливается в меня, заставляя почувствовать, насколько возбужден.

— Скажи мне остановиться… и я это сделаю, — хрипит Михаил мне в шею. Но я не могу выдавить ни слова. Какое-то время мы стоим неподвижно, пытаясь выровнять дыхание. Ощущение, что растворяюсь в его объятиях, что держаться на ногах могу лишь прижимаясь к его твёрдой груди. Часть меня хочет сбежать. Другая часть отчаянно желает, чтобы меня обнимали, прикасались ко мне. Миша гладит мои волосы, с такой трепетной нежностью, что постепенно остатки внутренней дрожи отступают, я расслабляюсь. Мы словно покачиваемся на океанской волне.

— Отнеси меня в спальню, — говорю тихо.

— Да…

Михаил снова поднимает меня в воздух и направляется к лестнице… Но ступив на первую ступеньку замирает нерешительно.

— Малышка…

Боже, никто никогда не называл меня так. Сердце щемит от этой нежности. Как же хорошо в его объятиях. Они такие сильные, и такие бережные.

— Понятия не имею куда тебя нести… — с глухим смешком говорит Миша. И я понимаю, что он прав. Огромный дом, наверху он, наверное, и не был ни разу. Дом моих родителей… Которые в любую минуту могут вернуться, как и другие члены семьи. Снова паника и тысяча разных «а если»… и я начинаю вырываться. Но Миша не отпускает, начинает подниматься вверх по лестнице.

Каким-то образом он угадывает точное направление. Я показываю рукой на нужную дверь… говорить не могу. Моя комната — в самом дальнем конце третьего этажа. Я люблю тишину и уединение. Лихорадочно вспоминаю, порядок ли там… нет конечно. Собиралась в нервозном состоянии, на постели нижнее белье — не могла выбрать комплект. Один — довольно смелый, купила сама не знаю зачем, сразу по возвращении с острова. У меня в тот период было много странных, спонтанных покупок… пыталась развеять тоску. Щеки краснеют, не хочу, чтобы он видел мою комнату такой… не готова впустить в свою реальность.

— Пожалуйста… постой.

Михаил останавливается и ставит меня на ноги. Смотрю на его лицо — челюсти стиснуты, он напряжен… Ему не нравится, что я остановила. Он может подумать, что снова играю с ним. А это, пожалуй, хуже, чем бардак в комнате. Поэтому, отбрасываю стыд, беру его за руку и веду за собой.

— Извини, говорю смущенно, дойдя до двери. — У меня беспорядок…

В ответ ох глухо смеется.

— Мне все равно, веришь?

Да, верю. Зайдя в комнату, он не смотрит по сторонам… только на меня. Делает шаг навстречу, а я пячусь к постели — наклоняюсь и торопливо убираю белье.

— Иди сюда, — тихий приказ, и я выпрямляюсь. Краснею, прижимая к себе кружевной черный бюстгальтер.

— Тебе идет, когда смущаешься.

— Только не надо… смущать меня еще больше.

— Хорошо. Тогда я просто спрошу. У нас сейчас будет секс?

Белье падает у меня из рук, краснею, и от этого еще сильнее смущаюсь.

— В других обстоятельствах я бы не спрашивал, — усмехается Михаил. — Но с тобой… как на вулкане.

— Наверное, я кажусь тебе ужасной.

— Давай я потом расскажу тебе, какой ты мне кажешься?

Его голос низкий и невероятно сексуальный. Он подходит и берет меня за руку, прижимает к своей груди. Только сейчас обращаю внимание, что он без пиджака и рубашка расстегнута, а пуговицы, похоже, отлетели… В какой момент это произошло? Когда к стене меня прижимал? Когда наверх нес? Смутно припоминаю, как мои руки шарили по его груди… Неужели это я сделала в порыве страсти? Безумие…

— Тебе невероятно идет это платье. Красное, как я и хотел, — тихо говорит Михаил и я начинаю дрожать от его слов, от тембра голоса. — Но сейчас я хочу его снять. Позволишь?

Киваю, сглатывая ком в горле. Михаил снимает с меня платье мучительно медленно, прерываясь на поцелуи. К моменту, когда остаюсь перед ним в красном кружевном комплекте белья и черных чулках, мне уже все равно, меня трясет от потребности тоже раздеть его… прикоснуться к его коже…

Стою перед ним, наблюдая, как без какой-либо неловкости, Михаил расстегивает до конца белую рубашку с ленивой грацией стриптизера, открывая один идеально очерченный мускул за другим. Сразу видно, что он очень любит посещать спортзал, держит себя в идеальной форме. Когда остаются только трусы, он направляется ко мне. Машинально делаю шаг назад.

— Теперь, когда я разделся, тебе уже не убежать, — предупреждает с едва заметной улыбкой.

Проводит руками по моим плечам, рукам, а потом касается лямок бюстгальтера. Спускает их вниз, не расстегивая. Взвешивает руками мои груди. Приподнимает, сжимает и, наклонив голову, глубоко втягивает сосок ртом. Мое дыхание сбивается, ловлю ртом воздух.

Михаил наклоняется и поочередно лижет мои соски. Долго, медленно. Не понимаю каким чудом мне удается устоять на ногах… Когда его рот наконец отрывается от сосков, превратившихся в острые, неимоверно чувствительные пики, то снова накрывает мои губы в глубоком чувственном поцелуе. А большие пальцы прижимаются к соскам, все еще влажным от слюны. Он сжимает их двумя пальцами, перекатывает, и я чувствую, что между ног становится очень влажно, горячо, и меня словно простреливает потребность в полной близости. Если не войдет в меня… я с ума сойду от этой сладкой боли.

И словно прочитав мои мысли рука Михаила скользит по красному кружеву меж моих ног, медленно обводит край трусиков, и я судорожно хватаюсь за его руку, испугавшись что сейчас упаду… но он мягко убирает мою ладонь, начиная потирать нежную плоть…

Дальше все в каком-то красном тумане, кадрами, как фотосъемка. Медленно снимает с меня чулки, целуя при этом, нашептывая подбадривающие нежности. Наше дыхание становится прерывистым от нахлынувших чувств. Не могу сдержать крик, и тут на губы ложатся мужские пальцы, останавливая, напоминая, что в доме в любой момент могут появиться его обитатели и услышать… Но я все равно не могу контролировать себя, как ни пытаюсь стиснуть зубы. Новый стон, пальцы снова надавливают на мой рот и тут понимаю, что вонзаю их в мягкую подушечку его большого пальца.

Михаил рычит в ответ, его палец вдруг проникает в мой рот, и я зализываю причиненную боль…

Мгновенная реакция, Миша шумно втягивает в себя воздух. Убирает ладонь с моего лица. Наши взгляды встречаются, и это сильнее, чем укус. Кажется, мои глаза наполняются слезами, чувствую, что не могу контролировать себя. И не хочу.

— Почему ты плачешь?

— Не знаю…

— Тебе неприятно?

— Нет, не в этом дело… мы можем сейчас не разговаривать? А продолжить… что начали.

Как коварная соблазнительница ложусь на покрывало, бесстыдно расставив ноги, чувствуя влагу трусиков, желая снять их, и не решаясь на это, со спущенным до талии бюстгальтером.