Месть под острым соусом
Шрифт:
Когда получаю на телефон сообщение, что анализы готовы, откладываю дела и еду в клинику.
– Николай Андреевич, не буду ходить вокруг да около. К сожалению, исследования показали, что вы бесплодны. Я предлагаю сдать анализы повторно, чтобы исключить возможную ошибку.
– Как такое может быть? У меня никогда не было никаких венерических заболеваний, я совершенно здоров, свинкой в детстве не болел.
– Сейчас говорить об этом преждевременно. Давайте повторим обследование, а потом обсудим возможные варианты лечения.
Решаю Оксане и её отцу пока ничего не рассказывать, ведь ещё есть надежда, что в
Новость неприятно царапает. Вряд ли найдётся человек, который спокойно отнесётся к своей неполноценности. Известие о неспособности зачать наследника для меня – удар ниже пояса. Захочет ли Оксана теперь со мной жить? И смогу ли я жить с ней, чувствуя свою ущербность?
Как я теперь посмотрю в глаза Кантемирову? Что скажу ему? Как он отреагирует на то, что мы с Оксаной не сможем порадовать его внуками? Он и так глядит на меня снисходительно, не принимая всерьёз мой бизнес. Вслух, конечно, этого не озвучивает, но я умею читать между строк.
Повторные анализы показывают тот же результат. Я предвидел и даже в некоторой степени подготовился, но всё равно раздавлен и уничтожен словами врача. Каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына. Я же вырастить сына не смогу – и моя жизненная программа-минимум останется невыполненной.
Мне не удалось в полной мере реализовать свои спортивные амбиции. Мне не удастся даже стать отцом. Чувствую себя неудачником, и это неимоверно бесит.
Первая мысль – не признаваться никому. Пока никто об этом не знает, можно делать вид, что всё хорошо. Только рано или поздно Оксане придётся рассказать. После долгих терзаний вечером даю ей почитать заключение.
– Ник, что же это получается, у тебя не может быть детей? И все мои старания – напрасны?
– Не знаю, Оксан. Врач не сказал категорично, что я абсолютно бесплоден. Но, как я понял, шансы близки к нулю. Мне выписали таблетки, так что я ещё пободаюсь. Ты же знаешь, пока есть шанс, я не сдамся и буду бороться до последнего. Говорят, существуют не только консервативные методы лечения. Если надо, пойду и на них, раз для тебя так важно родить малыша.
Жена очень огорчена. К моему состоянию добавляется ещё и чувство вины. Ощущаю себя чуть ли не подлым предателем. Спать ложимся, как старички – каждый на свою половину кровати, едва соприкасаясь друг с другом телами.
Лечение не приносит результатов, после него показатели не улучшаются. Я в отчаянии. Оксана поддерживает меня, прекращая разговоры о детях. Она перестаёт делать тесты на овуляцию и нервничать по поводу того, что у нас ничего не выходит. Кажется, принимает меня таким, какой я есть, за что я ей безмерно благодарен.
Ухожу с головой в работу. Хоть тут у меня всё получается. Однажды, как гром среди ясного неба, ко мне в офис заявляется Кантемиров собственной персоной. Оглядывается.
– А у тебя тут миленько, со вкусом.
За годы общения с ним я научился чувствовать, когда он говорит искренне, а когда просто готовит почву для удара по голове. И сейчас я собираюсь с силами для отражения нападения.
– Я тут случайно узнал занятную вещь. Оказывается,
всё это время ты мне вешал лапшу на уши.– Вы о чём?
– О твоём бесплодии! «Мы над этим работаем», – кривляется противным голосом. – И что, много наработал?
– Погодите, я только недавно узнал о своём диагнозе. И врачи не говорят, что шансов нет. Я прохожу лечение.
– Да? И долго оно продлится? Я доживу до его благополучного завершения?
– В этом никто ничего гарантировать не может…
– То есть ты полагаешь, я буду сидеть сложа руки и ждать, авось что-то там у тебя зашевелится? Моей дочери уже не двадцать лет! Ей давно пора было родить первенца, но она не сделала этого из-за тебя.
– Послушайте, ещё ничего не известно, я буду лечиться.
– Хочешь сказать, что моя дочь будет рожать, выйдя на пенсию?
– Павел Дмитриевич, не преувеличивайте! Мы вместе всего три года. Иногда люди по десять лет ждут беременности, и лишь после этого у них появляется ребёнок.
– Значит так. Я жду до лета. Если Оксана не беременеет, то ты выплачиваешь мне все свои долги и идёшь на все четыре стороны из нашей жизни.
Ультиматум тестя загоняет меня в тупик. Я зол! Какого чёрта он так со мной разговаривает? Это наше с женой дело, рожать ли детей и как относиться к невозможности их иметь. И только ради Оксаны я не бросаю эту дурацкую затею с лечением.
Нахожу другую клинику, приезжаю туда со всеми анализами и прошу скорректировать лечение. Пью новые препараты, попутно ищу деньги, чтобы вернуть Кантемирову, если у нас ничего не получится.
Прошу жену снова вернуться к тестам на овуляцию, чтобы вычислять наиболее благоприятный для зачатия день. Но она, судя по всему, окончательно потеряла в меня веру. Отношения между нами становятся всё напряжённее. Периодически меня посещают мысли, что ничто в жизни не случается просто так. И если я не могу сделать ей ребёнка, то я – просто не её мужчина. Или она – не моя женщина.
Новый год мы впервые за все годы нашего знакомства встречаем порознь – Оксана улетает с подругами на острова, а я остаюсь, чтобы поставить точку в отношениях с её отцом.
Загружаю себя работой, чтобы не было ни времени, ни сил анализировать кавардак, происходящий в моей семейной жизни. Вынужден признать – мне очень больно. Но я никогда не смогу смириться с ролью человека второго сорта в семье. Для меня это абсолютно противоестественно, лучше уж быть одному. А потому я подаю на развод…
Глава 10
Июнь 2019 г.
Маша
По мере приближения заветной даты окончания срока, становится всё страшнее. Что ждёт меня за забором? Какая она, настоящая свободная жизнь? Изменилась ли за семь лет? Есть ли в ней для меня место? Весточки, доходящие до меня извне, не слишком оптимистичны. Сомнения смешиваются с мечтами и надеждами.
Я допускаю, что знакомые при встрече будут отворачиваться, делая вид, что не заметили, или вовсе переходить на другую сторону улицы. Даже Валя в последние годы свела наше общение на нет. Ей теперь не до меня – у неё муж, двое детей, карьера. Она – гармоничная часть того пугающего меня неизвестного мира, в котором мне предстоит оказаться в близком будущем. А я, боюсь, окажусь в нём чем-то инородным.