Место под солнцем

Анника молчала, ожидая продолжения.

– У нас с мужем рождались только девочки. Но от второй жены у него родился мальчик, Александр. Ты спасла его, дитя моего супруга, его единственного сына. Поэтому я у тебя в долгу, и поэтому я впустила тебя сюда.

– Я думала, что мусульманские женщины не выходят замуж за христианских мужчин, – заметила Нина.

Фатима удивленно посмотрела на нее:

– Давид принял ислам. Ты этого не знала?

Она встала, встали и Нина с Анникой.

– Вы переночуете здесь. Утром Аббас отвезет вас в Танжер.

Она посмотрела на Аннику:

– Мое отношение к тому, что касается Сюзетты, понятно. Она сама решит, будет ли давать интервью. Я верю в свободу воли человека. Бог – не принуждение, Он – дар.

Фатима вздохнула, и стало понятно, что никаких иллюзий она не питает.

– Вы свободны рассказывать о том, что произошло этим вечером на ферме, – сказала она. – Я никогда никому не угрожаю и никого ни к чему не принуждаю. Но считаю, что каждый должен отвечать за то, что он делает.

Было слышно, как в доме запели несколько женщин.

– В твоей комнате разбито окно, – сказала Аннике Фатима. – Амира укажет вам обеим вашу спальню. Вы найдете Амиру на кухне.

Она махнула им рукой, и Анника краем глаза заметила, как Фатима отвернулась к темному окну.

Анника получила назад компьютер, фотоаппарат и телефон. К ее удивлению, телефон был в Сети.

– Мама установила здесь мачту, – сказала Амира. – У нас собственная электростанция с солнечными батареями и ветряками. Энергии хватает на освещение дома и конюшни, но иногда мощности мало, если мы включаем полное освещение двора. Тогда бывает печально и темно, как сегодня вечером…

– Как себя чувствует Зине? – спросила Анника.

Красивое лицо Амиры омрачилось.

– Он умер, – сказала она. – Похороны завтра утром. Таков обычай. Сейчас он стоит на лестнице из кухни.

Она повела их по той же узкой лестнице, по которой Анника и Ахмед поднимались вчера вечером. Лампы на лестнице сегодня горели ярче, потому что освещение двора было не таким ярким.

– В твоей комнате разбито окно, – сказала Амира Аннике.

– Я знаю. Там осталась моя сумка. Мне можно ее взять?

Амира кивнула.

– Дверь открыта. Мы с Сюзеттой приготовили для вас большую комнату. Она лучше обставлена, и там есть электричество и ванная комната.

Она показала им нужную дверь.

Анника и Нина переглянулись и вошли в отведенную им спальню. Анника оставила дверь приоткрытой. Никто не стал ее запирать.

Комната эта и в самом деле была больше, чем каморка, где она провела предыдущую ночь. Здесь стояли две широкие кровати, большой письменный стол и два кресла. Под потолком висела люстра, а на столе стояла настольная лампа.

– Я иду в душ, – сказала Нина.

Она исчезла в ванной. Анника поставила свои вещи на одну из кроватей, вышла в коридор, нашла свою прежнюю комнату и открыла дверь.

Пол был залит водой. Балконные двери раскачивались на ветру. Выдирая простыню, Анника сдвинула с места матрас, но сумка по-прежнему стояла в изножье кровати. Прошлепав по луже, Анника подошла к сумке и подняла ее. Под сумкой лежала белая брошюрка. «Место под солнцем» Сив Хофман.

Она положила книгу в сумку и вернулась в спальню. Анника снова оставила дверь приоткрытой, села на кровать и посмотрела на дисплей телефона. Батарея была почти разряжена, на дисплее было три сообщения о пропущенных вызовах. Один звонок от Томаса, второй от Андерса Шюмана, третий снова от Томаса.

Было, кроме того, два сообщения. Первое от главного редактора, деловое и сжатое:

«Надеюсь, что ты прислала мне эти статьи не из сумасшедшего дома. Позвони».

Второе сообщение, от Томаса, было длинным и нерешительным:

«Привет, Анника, это я… Знаешь, я помню, что обещал позвонить после. да, ты знаешь. но я с тех пор много думал, Анника, я действительно все обдумал и хочу знать. не можешь ли ты позвонить мне. Если захочешь. Позвони мне на мобильный, будь добра. Вот и хорошо. Пока.»

Она закрыла сообщения и прижала телефон к груди.

Таких необычных посланий она от него до сих пор не получала. Может быть, что-нибудь случилось с детьми? Нет, неужели он не сказал бы об этом прямо?

Анника тихо сидела и прислушивалась к шуму льющейся в душе воды. Она быстро закрыла дверь и села на кровать. Сделав глубокий вдох, нажала кнопку «Позвонить».

– Я получила твое сообщение, – сказала она тихо.

– Очень хорошо, что ты позвонила, – произнес он сухим и официальным тоном. – Ты можешь минутку подождать?

– Конечно, – ответила Анника.

В душе перестала литься вода. На другом конце линии слышался какой-то скрип. Было слышно, как закрылась дверь, и раздался голос Томаса, гулко отдававшийся, по-видимому, на лестничной площадке:

– Алло? Анника?

– Да, я здесь.

– Знаешь, я немного приболел, но мне надо о многом с тобой поговорить. Мы можем встретиться?

Она откашлялась, слыша, как за стеной, в ванной, спустили воду.

– Я не в Стокгольме, – сказала она. – О чем ты хочешь со мной поговорить?

– Я думаю, что это была большая ошибка.

Анника изо всех сил зажмурила глаза.

– Что? – спросила она. – Что было большой ошибкой?

– Развод, – тихо сказал он.

Она открыла глаза и рот, но слов не было.

– Анника?

В комнату из душа вошла Нина в двух полотенцах – одно было обмотано вокруг головы, второе – вокруг туловища.

– Горячая вода скоро кончится, – сказала она.

– Ты где? – спросил Томас.

– Я в командировке, – ответила Анника. – Ты оставил мне такое сообщение, что я решила позвонить сразу. Можно я позвоню тебе, когда вернусь в Стокгольм?

– Да, конечно.

На линии наступила тишина. Нина сняла с головы тюрбан и встряхнула мокрыми волосами. Она положила полотенце на кресло и осталась стоять посреди комнаты.

– Еще одно. Ты сейчас стоишь на лестничной площадке в доме на Грев-Турегатан?

– Э, да, а что?

Она потрогала ресницы кончиками пальцев.

Значит, он все же сидит дома со своей сожительницей и, когда звонит эта его бывшая, выскакивает на лестничную клетку и говорит, что жалеет о разводе.

– Нет, ничего, – сказала она. – Я позвоню.