Место под звёздами

Я не обижен на Пейдж. Думаю, у неё сработала защитная реакция и ей страшно. Каждый раз, когда мама спрашивала меня «чем вы с дядей занимались в городе?», я потел и, глотая удары взволнованного сердца, врал: «Ничем особенным». Или же включал режим нападения, что, известно многим, также считается защитной реакцией.

Пейдж вела себя странно. Во-первых, она за все это время только один раз посмотрела мне в глаза. Во-вторых, она быстро жевала, словно торопилась уйти от меня подальше.

– Прости за допрос, – нужно было успокоить Пейдж, дать понять, что я отступал и этим самым усыпить её бдительность. Рано или поздно, но я разгадаю эту шараду. – Можно мне поесть с вами?

Стелла изогнула брови домиком и прыснула в кулак.

– Садись. Пейдж не в духе, ей надо курнуть.

– Курнуть? – выпучил глаза на покрасневшую кузину я. Судя по её взгляду, она собиралась об этом молчать. – Тебе же не понравилось тогда.

– И не врала, но потом я попробовала ещё раз…

– Ах вот кто подсадил её на эту гадость, – с неодобрением фыркнула блондинка, – ты худший кузен на свете. Курение – враг лёгких.

– Ты одна из тех, кто заботится о природе и перерабатывает пластик? – принял удар я.

– Нет, я одна из тех, кто тебя сейчас пнет под столом.

– Хоро… Эй! – Стелла больно стукнула меня почти в колено. Я погладил ладонью ногу, буравя гордо улыбавшуюся девчонку недружелюбным видом. – Знаешь, теперь я вспомнил тебя окончательно. В тот день, на олимпиаде, ты также пыталась меня пнуть.

– Что поделать, я довольно циклична, – Стелла скорчила высокомерную гримасу, – кстати, скоро состоится городская ярмарка, и я твёрдо намерена обойти тебя по всем фронтам. Так что сильно не плачь, когда медаль будет висеть на моей груди.

– Ты же понимаешь, что мне всё равно?

Пейдж хихикнула, наблюдая за нами, но потом она ахнула, ужаснувшись, что они опаздывали на распродажу.

День только начинался, а планов на него я не строил, хотя огромный любитель планировать всё наперёд. Поэтому я позвонил Одиссею. У отца Одиссея свой автосервис, где друг подрабатывает каждые выходные, мечтая накопить на свою собственную машину. Мистер Уокер человек принципов и достоинства. Он уважает тех, кто самостоятельно, без какой-либо помощи, достигает вершин, и потому Одиссей должен своим трудом заработать деньги. Иначе никак.

Когда я пришёл в нужное место, мистер Уокер разговаривал с клиентом, но успел помахать мне в приветствии.

– Ты быстро, – Одиссей вытер руки почерневшей от мазута тряпкой и улыбнулся.

Его лицо в пятнах и в испарине. Он одет в желтую униформу, как полноценный сотрудник и свободно общался с каждым.

– Я был неподалёку. Ты, как обычно, до четырёх?

– Папа хочет закрыться позже. Наша машина барахлит, нужно разобраться. А что, наш мистер Всезнайка впервые сам хочет повеселиться? – в конце Одиссей вспомнил о своей манере говорить издёвками.

Я изучал надписи на канистрах с машинным маслом.

– Ты воняешь.

– Спасибо, – мы оба обратили мимолетное внимание на о чём-то громко разговаривающих людей мистера Уокера, и я заметил, что одного сотрудника нет на месте.

– А где Пол?

Одиссей выпил почти половину содержимого из бутылки с водой, затем принялся вытирать лоб чистым платком.

– О нём и шепчутся. У Пола дочка дров наломала, – абстрактно оповестил друг.

Я вопросительно нахмурился, облокотившись бёдрами о стол с инструментами. В помещении стоял ужасающий гвалт, звенели инструменты с каждого угла, по этой причине приходилось говорить громче дозволенного.

– В каком смысле?

– Её изнасиловали.

– Что? – изумился искренне я.

Одиссей закивал головой, убедившись, что нас не подслушивали.

– Они с парнем свиданку устроили в автокинотеатре. Ну, и вот, в общем-то…

– Это сделал её парень? – мне до сих пор не верилось, что подобное возможно.

Если человек влюблён в другого человека, откуда может взяться речь о принуждении? Или о насилии? Любовь с такими понятиями несовместима.

– Я тоже не верю в это. Скорее всего, Кэссиди сама повела себя легкомысленно, а теперь всё дерьмо перекидывает на своего дружка. Отца испугалась.

Реплика Одиссея озадачила меня. Я смерил его укоризненным взглядом и попытался унять дрожь в голосе от злости.

– Откуда сведения?

– Брось, Ной, – улыбнулся левым уголком рта темноволосый, – я знаю Кэссиди, она ветряная.

– Но это не значит, что её можно насиловать.

– Да врет она всё.

– Что об этом думает Пол? – меня раздражала позиция Одиссея, поэтому я решил перевести стрелки.

– Он хочет возбудить уголовное дело.

– Значит, ему известно что-то большее, чем нам с тобой.

– Или им движет любовь отца к дочери.

– Ты правда сейчас защищаешь того мудака? Френк, так его зовут? О нём даже мой младший брат слышал. В его Мустанге полгорода побывало.

Я понимал от чего злился. Стать жертвой домогательств и слышать обвинения в свою сторону, это то, чем я кормил себя с детства. Кэссиди любила внимание парней, ей также нравилось считать, что её жизнь – это романы Кейси Уэст. Только это не позволяет парням относиться к ней, как к легкодоступной.

– Я не защищаю, но Кэссиди сама виновата. Если не можешь дать то, что от тебя хотят, то не провоцируй хотя бы, – Одиссей сказал это с такой уверенностью, будто его слова всеми установленный факт.

– Ты издеваешься надо мной? Она виновата?! Та, кто подверглась изнасилованию, а не тот, кто насиловал?

– Бро, чего ты так завёлся? – шатен прищурился в недоумении и хотел шуточно хлопнуть меня по плечу, однако я оттолкнул его. – Ной, ты реально взбесился из-за курицы Кэсс?