Место третьего
Шрифт:
Дом Агацумы я видел лишь однажды, да и тогда нас подвозило такси. Но, к удаче, топографическим кретинизмом не страдаю и зрительная память у меня хорошая. Я помню, с какого места какой дороги машина сворачивала к его дому. А дорога эта упирается прямиком в шоссе, склеивающее наши районы через мост, по которому сейчас и мчится автобус, будто водитель знает, что медлить не стоит.
Все полчаса пути я стою на задней площадке, хотя автобус полупуст — в это время на работу едут только в центр, а из центра почти никого. Внимательно всматриваюсь в мелькающие в окнах дома и зелёные насаждения, пытаясь заметить нужную мне дорогу. Пока что все они
Наконец в глаза бросается кое-что знакомое — светофор на перекрёстке. Нет, светофоров таких здесь тысяча, просто возле него торчит одинокий автомат с сигаретами. Я ещё в тот раз обратил внимание: обычно автоматы ставятся в людных местах пачками. Один — с напитками, второй — с чипсами и прочей дрянью, третий — с сигаретами. А тут стоит себе в гордом одиночестве, словно производители другой продукции сочли ниже собственного достоинства снабжать эту улицу своими товарами.
Выхожу на ближайшей остановке, сворачиваю вправо и подхожу к следующей. Ну что? Ждать второго автобуса или пешком пройтись? Вроде бы тут недалеко. Хотя с мягкого сиденья быстрой машины всегда кажется, что недалеко, а на деле выясняется, что тащиться полчаса. Ну да ладно. Ещё неизвестно, сколько ждать этого автобуса и куда он может повернуть — местных маршрутов я не знаю.
Только отхожу от остановки метров на пятьдесят, мимо меня, конечно же, радостно проносится какой-то автобус. Ну и чёрт с ним. Как я ещё вчера решил, торопиться мне уже некуда. Я иду к Соби, просто чтобы окончательно убедиться… в чём бы я там сейчас ни убедился. Если он и жив, это в любом случае ненадолго.
Злюсь я на Соби ровно до одного очень приметного кустарника — угла живой изгороди у дома на повороте. Потому что перед ним начинается уже знакомая мне совсем узкая дорога, тянущаяся наверх, на холм. И вот когда я начинаю подниматься… Тут опять внутри и расцветает уже привычный со вчерашнего дня букет.
Больше всего я боюсь не обнаружить Соби дома. Ведь это будет означать лишь одно: с поединка он не вернулся. А если он окажется на месте, то застану я его явно не в лучшем виде: еле ползающего по квартире, всего помятого и израненного… Фантазия рисует мне такие яркие картины, что к концу пути я даже ускоряю шаг, хотя обещал себе не спешить. Но чем ближе ответы на все мои вопросы, тем быстрее хочется их получить. И когда на самой вершине холма из-за деревьев вырастает искомый дом, сердце ухает и повисает в невесомости, как будто гравитация для него больше не существует.
Он говорил, что этаж последний, а лестница здесь только одна, значит, сейчас я смотрю уже на его окна. Но разумеется, ничего не вижу. На улице утро, свет не горит ни у кого. Теперь мне предстоит покорить четыре лестничных пролёта по старой металлической лестнице. Первый я ещё иду, но… под конец срываюсь на бег. Разворачиваю себя на поворотах, хватаясь за перила, лечу по ступеням всё выше и выше, а сердце колотится всё чаще, и трудно дышать. И мне уже кажется, что препятствий для нити Связи больше нет и что я действительно чувствую… что-то чувствую… что-то совсем нехорошее… И я продолжаю лететь, с такой силой барабаня по ступеням, что ног уже не ощущаю, выскакиваю на последнюю площадку и… упираюсь в стиральную машину.
Эта странная преграда заставляет одуматься и сделать трёхсекундную паузу, за которую хотя бы становится ясно,
что по Связи у нас по-прежнему всё глухо.Подхожу к двери и, не обнаружив звонка, стучу три раза. Невольно задерживаю дыхание, как будто крадусь шпионом вблизи вражеского стана и мне даже вздохом нельзя себя выдать. Прислушиваюсь. Сначала различаю за дверью шаркающие шаги, и в этот момент уже собираюсь позорно поблагодарить небеса, как вдруг раздаётся звук, который из квартиры Соби я ждал услышать меньше всего.
Смех.
Радостный звонкий смех.
А потом дверь открывается…
Вначале в груди опять оседает тяжесть, потому что я, очевидно, ошибся квартирой. Передо мной стоит… панк с растрёпанными салатовыми волосами. Огромные очки делают его похожим на стрекозу. Изо рта этого субъекта торчит палочка чупа-чупса, который он громко гоняет из стороны в сторону, но тут прекращает, окидывая меня с головы до ног удивлённым взглядом.
М-да… Скорее всего, здравствуйте и извините, кажется, я не туда попал.
Но не успеваю я повторить этого вслух, он чуть поворачивает голову, не отрывая от меня глаз, и кричит вглубь квартиры:
— Со-тян! Тебе лучше подойти!
Голос. Я немедленно узнаю этот громкий и неприятно-тягучий голос. Именно это, а не проскользнувшее в обращении «со» подтверждает, что я пришёл по адресу.
Где-то в недрах квартиры перестаёт шуметь вода, а потом за спиной этого парня появляется и сам Соби, непринуждённо улыбаясь.
— Кио, что?..
Увидев меня, он осекается и панически распахивает глаза, как будто его навестила почившая много лет назад тётушка. Мне хватает одного короткого взгляда, чтобы убедиться, что с чёртовым Агацумой всё не просто хорошо, а даже замечательно. Ходит сам и безо всяких усилий, ни одного бинта или пластыря не прибавилось, только царапина пересекает щёку.
Ну что ж… Всё понятно. Вот теперь — всё понятно. Я ухмыляюсь, складывая руки на груди. Все страхи, волнения и сомнения испаряются в одно мгновенье. Только усталость наваливается, как бывает, когда несколько дней ждёшь результатов экзамена — и наконец получаешь.
— К тебе какой-то ребёнок, — с сомнением тянет этот Кио, не замечая, как мы друг на друга смотрим.
Ребёнок?!
— Кио, пожалуйста, уйди, — торопливо бормочет Соби и оттесняет его себе за спину.
Эта стрекоза, пожав плечами, отступает назад. Соби подходит ко мне.
— Сэймей…
— Сэймей?! — Кио вдруг замирает на полушаге и резко оборачивается, тыча в меня измазанным зелёной краской пальцем. — Это — Сэймей?!
— Кио, уйди, — повторяет Соби твёрже, глядя по-прежнему на меня. — Сэймей, ты зайдёшь?
Да нет! Могу и на крыльце поторчать, пока вы тут объясняетесь! Вы же это собираетесь делать, да?
Кио, во всяком случае, точно собирается, потому что, как только я переступаю порог, подлетает к Соби и начинает трещать так, что я еле понимаю слова, которые выпрыгивают из его рта:
— Это тот Сэймей?! Этот мальчишка?! Это из-за него тебя по ночам не бывает?! Это он курить запрещал?! Это из-за него ты покалечился тогда?! И на выставку не поехал! Это — Сэймей?!
— Соби, кто это? — морщусь я от надоевшей шумной трескотни.
— Кайдо Кио, — говорит он, опустив голову.
Да, отличный ответ! Сразу всё проясняет.
— Он здесь живёт?
— Со-тян! Ответь же мне! Что ты истуканом застыл?!
— Нет, он просто зашёл в гости.
— Со-тян! Да что происходит-то?! Кто он вообще такой?!