Меж молотом и наковальней

— Жаль, что кровь Анри избавляет только от психологических ран, но не от глупости, — усмехнулся Элиар, опуская меня на кровать. — Можете и дальше суетиться, и этот прелестный халатик покажет мне больше, чем вы собирались показать.

— Ты… ты!

— Или же, моя дорогая, вы хотите, чтобы я остался?

Он нагнулся, пропустил прядь моих волос меж обтянутых тонкой кожей пальцев, посмотрел так, что все внутри перевернулось и улыбнулся. Мягко, нежно.

И глаза его в помраке такие темные… взгляд глубокий, почти ласковый. Жесткий изгиб правильно очерченных губ, по которым так хочется провести пальцами, и душащий, орущий внутри ужас, когда рука в перчатке толкнула в грудь, опрокидывая на кровать. А он вдруг оказался рядом, опасно рядом…

— Уйди, — прохрипела я.

— На самом деле этого хочешь? — улыбнулся он.

— Ты демон…

— И? В ваших книжках мы еще и отличные любовники. И, верь мне, это правда. Вы, женщины, знаете, что самое лучшее…

И схлопотал по демоновой роже. Не… я все понимаю, честное слово, понимаю! Демон, инквизитор, девки, наверное, перед ними стелятся, но я…

Второй раз дать ему по роже Элиар не дал. Перехватил мое запястье, нежно, почти ласково, поцеловать мои пальцы и усмехнулся:

— Поигрались и хватит.

— Я тебе не девка какая-то! Будь добр отсюда убраться!

— Истерика закончилась? — тихо поинтересовался Элиар, улыбаясь, как ни в чем не бывало. — И ты не будешь резать себе вены, как только я выйду? И доживешь до утра?

— Это не твое дело!

— А вот и мое, представь себе. Маша огорчится.

Маша огорчится? И тут я только поняла, что мы одни в этой спальне. Что пес лает под дверью — и как я раньше не слышала? — а Элиар стоит у кровати и поправляет, как ни в чем не бывало, свой идеально сидящий черный костюмчик. Красавчик, ничего не скажешь…

— Еще скажи, что хочешь помочь? И поймать эту сволочь.

— А если хочу… и даже знаю как…

— Пусти моего пса, пока он весь дом на ноги не поднял. И расскажи мне как. С удовольствием выслушаю. Потому что жертвой мне быть надоело.

— Тогда придержи своего песика, — усмехнулся Элиар и махнул рукой. Открылась дверь, адский пес влетел внутрь и резко остановился, когда я скомандовала:

— Нельзя.

Элиар усмехнулся, присел на край моей кровати, а пес, зыркнув на него зло, вдруг по хозяйски влез на кровать и улегся у моего бока. Как раз меж мной и Элиаром.

— Я слушаю, — усмехнулась я.

Вновь короткое движение демона, дверь закрылась, и весь мир… мир остался снаружи. Остались только я, Элиар, адский пес и мягкий свет лампы на тумбочке. И наш маленький секрет, который я не должна была открывать никому…

Глава двадцать семь. Муж

Несколько дней прошли без приключений. На улице завывал ветер, гонял холодные снежинки, а в Магистрате было хорошо и удобно. Сашка с Ли тут тоже прописались. Ли что-то строчила на компьютере, Сашка сидел в кресле с книжкой и попивал горячий чай. На все вопросы, они заявили, что у них отпуск, зимой-то, и они заслужили на отдых. И выгнать их отсюда как-то никто не решался, да, сказать по правде, и не хотел.

Моя бабака, которую я назвала Максом, освоилась по самое немогу. Вечер я угробила на то, чтобы вычесать из его великолепной шерсти все репейники. Пес порыкивал временами от боли, но терпел. Ластился к ладоням бархатным носом, подставлял под пальцы чувствительные уши. И смотрел… как же он на меня смотрел-то! Будто на самое большое сокровище в своей псиной жизни.

Как жаль, что он не мужчина. А глаза вот понимающие, человеческие какие-то, грустные. И ошейник он тот проклятый снимать не давал, стоило прикоснуться, как начинал рычать и скалиться, будто я преступница какая-то. Стоило прекратить «покушаться» на сокровище, как сразу успокаивался…

Наверное, любил он своего бывшего хозяина. Или хозяйку. При мысли, что это могла быть женщина, почему-то в груди становилось тесно, а к горлу поднимался горький комок… временами мне даже казалось, что я ревную. Ревную… пес был явно брошенным. Бездомным. Так к кому ревновать-то?

Кому хранить так старательно память?

Анри песик не любил, в принципе, взаимно. Стоило нам обоим появиться в поле зрения вампира, как Анри сначала улыбался мне, потом смотрел зло на пса. Но молчал. Игнорировал. Знал, что укусить его никто не позволит…

Но и ко мне как-то, на счастье, приставать забыл. Мне сейчас было не до амуров и не до вампиров. Анри жив, здоров, никто за ним больше не охотится, вот и ладушки. А его внезапное стремление держаться подальше меня даже устраивало.

Анри тоже прописался в Магистрате. Молча так, по хозяйски. Ночами пропадал, наверное, уходил на охоту, и мне, почему-то, было даже все равно. Днем сидел в отведенной для него гостевой комнате и выходил так редко, что временами я и забывала, что у нас клыкастый гость…

Да и гость ли теперь? Анри в первый же вечер, как появился в Магистрате, долго о чем-то разговаривал с Элиаром в нашей библиотеке. О чем? Я понятия не имела. Но вышел из библиотеки вампир бледнее обычного, а Элиар сразу же схватился за телефон и ночь провисел на трубке. С кем разговаривал. О чем? Я уже и не знала.

Но меня допрашивать больше не стремился, что было даже странно. Он вообще оставил меня в покое, но я-то знала, что оно временно.

Мы собирались все вместе за обедом, который готовили по очереди. Лучше всего, как ни странно, готовить получалось у Саши. Стряпню Маман тоже уминали с огромным удовольствием. Мою, боюсь, терпели… я старалась. Честно старалась.

Я вообще усиленно делала вид, что ничего такого не случилось. Но…

Ночами снились сны, которых теперь я утром не помнила. Просыпалась я рывком, вся в поту и в слезах, со смятыми в ногах простынями. Макс сразу же начинал лизать мне ладони, заглядывать в глаза, поскуливать. И я медленно приходила в себя, слезала с кровати и шла делать себе кофе.

Примерно после второго глотка уходили куда-то вредные сны, жизнь начинала мне нравится больше, и я садилась за выполнения заказов. Снова работа помогала. Макс лежал на коврике под моим письменным столом, зелья выходили на славу… Маша молча забирала их раз в день, рассылала клиентам и оставляла мне новые заказы.

Судя по тому, что никто не жаловался, жаловаться было не на что.

Но я знала, что так хорошо долго быть не может.

И, действительно.

В тот вечер на улице вновь завывал ветер и я вновь задержалась за работой. Когда в дверь постучали, не предвидела ничего плохого, но увидев Элиара насторожилась.

— Твоя родоначальница была красивой женщиной, — начал он, посмотрев внимательно на портрет. — Особой. И очень сильной ведьмой.

— Зачем ты пришел?

Элиар сел на стол напротив портрета и глянул на меня так, что аж дрожь пробрала и ответил: