Между болью и страхом
Шрифт:
52 глава
В открытое окно врывался прохладный ветер. Занавеска взмывала вверх и опадала, создавая на стене напротив жутковатые тени. Встав с кровати, я закрыла ставни и задержала взгляд на огромной луне покоящейся в беспокойных облаках. Пахло скорым дождём.
Когда то я мечтала оказаться в таком месте. Просторный дом был наполнен светом и обещанием уюта.
Сквозь редкие деревья из окна виднелось волнующееся море, залитое серебристым светом и кромка песчаного берега. Я часто гуляла по нему босая, закрыв глаза. Никто не видел меня и не слышал, а это значит, я могла кричать так громко, как хотела. Плакать сил уже не было, но что-то внутри меня требовало выть от боли. Мне удавалось скрывать
Мы могли стоять так долго, пока ноги не подламывались от усталости. Она рассказывала про Ника. Двуликий стал её спутником. Ему приходилось несладко. Хотя, не думаю, что он остался недоволен своим выбором или хотел что-то изменить. Сестра остригла волосы, сменила туфли на сандали, стала носить огромные очки и шляпы из соломки. Сейчас она управляла моими делами и демонстрировала успехи. Условия сотрудничества с кланом остались прежними. Юка казалась спокойной и уверенной в себе, но иногда я ловила её виноватый взгляд. Мне не хотелось его видеть и я хватала её ладонь, сжимая пальцы и шептала что-то доброе. Мне нравилась её улыбка. Она напоминала мне мою, когда рядом был мой двуликий. Никто не говорил о Дамире. Словно его и не было вовсе. Мне не хотелось обсуждать его смерть или то, что я испытывала. Точнее то, что я больше не могла ощущать. Мне было пусто. Вспоминая сказку о красной женщине, я могла понять, отчего она не вышла из огня к своим детям. Она не могла жить без своего мужчины.
Внутри меня таилась другая жизнь. Обнимая живот, я понимала, что это часть моего любимого, но не могла представить себя живущей без него год за годом…
— Простите, милые, — прошептала я, снова огладив всё ещё плоский живот. — Я вас не оставлю.
Больше всего я сожалела, что так и не сказала Дамиру самого главного. Я тоже любила его. Нет. Не то. Я всегда буду любить его. А для генко "всегда" это очень долго.
Хотя со мною стали происходть странные вещи. Моя регенерация стала гораздо скромнее. Доктор, который взялся вести мою беременность сделал предположение, что мои биологические часы, стоящие на паузе многие годы, пошли. Он считает, что гормональные изменения стали пусковым механизмом для подобных изменений. Проверять и делать тесты я не желаю. Илария убеждает меня позволить исследовать мои способности, говорит, что это важно для клана и для восстановления популяции двуликих. Она вообще довольно милая. Шутит. Помогает выбирать салфетки и занавески. Возится со мной, думая, что я не замечаю… Они все считают, что я могу попытаться покончить с собой. Как бы я решилась бы на такое, когда внутри меня часть моего Дамира?
53 глава
Забравшись обратно в огромную кровать, я закрыла глаза. Спать вовсе не хотелось, но я надеялась, что мне поможет ромашковый чай, который навязала Узорова. Ооо, она умела быть очень настойчивой и убедила меня пить его каждый вечер. Как можно отказать кошке с едва округлившимся животиком, которая смотрит на тебя так просительно? И я не могла. К тому же ромашка оказалась довольно приятной.
Наверно стоит убрать бамбуковые колокольчики с открытой веранды. Их глухой перестук не позволял расслабиться. Вдруг он показался очень отчетливым. Накрывшись с головой, я застонала. Сколько пройдёт ночей прежде, чем я перестану мечтать услышать его дыхание рядом, ощущать его тепло. То как он произносил моё имя… Я снова заплакала. Поначалу едва всхлипывая, но уже спустя минуту привычно подвывала, зажимая ладонями рот.
— Тшшш, девочка… — в моём сне Дамир забрался в кровать прямо в одежде влажной от дождя и сгрёб меня в охапку. — Не плачь, родная. Всё хорошо.
— Всё плохо, плохо… плохо, — содрогалась я в тёплых руках. — Тебя нет… больше нет… и я не смогу с этим смириться…
— Я здесь, с тобой, — сказал он уверенно, и я замерла, вдыхая его аромат.
Такой реальный. — Я так виноват перед тобой.Подняв голову, я смогла рассмотреть лицо своего мужчины. Слегка осунувшееся, с лёгкой щетиной и обеспокоенными глазами. Какая разница, что он оставался лишь моим сном. Ведь можно было с легкостью предположить, что я дождалась его… живого…
— Ты пришёл.
— Тебя не было дома, — отрывисто произнес он и сжал мою ладонь. — Ты никогда меня не слушаешься.
Жар его кожи, тяжелое дыхание, качающее грудную клетку, звук голоса и мягкая вибрация рычания — всё это вселяло в уверенность в том, что со мной будет всё в порядке. С нами.
— Как же я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
— Как скажешь, хозяйка, — Захаров ласково гладил мои спутанные волосы. — Я весь твой.
— Я жду наших детей.
— Знаю.
Мне захотелось орать от боли. Конечно, он знает. Ведь он всего лишь иллюзия. Я сдержала крик, боясь проснуться.
— Дамир, — дрожащими пальцами я очертила его скулы, широкую челюсть, обхватила шею и притянула к себе ближе. — Мне стоило сказать тебе это там, в твоём доме. Когда было время…
— У нас оно есть, — возразил он уверенно, и я положила пальцы на его губы.
— Люблю тебя, — торопливо призналась я. — Ты мой самый большой подарок. Какое же счастье познать это. Мне никогда не было так хорошо. И даже вся эта боль позже, стоит того, что я испытала с тобой. Прости, что не сказала тебе этого когда ты был жив… Прости, что я не дала тебе того, чего ты заслуживал…
Что-то прохрипев, мужчина склонился и поцеловал меня. Жадно, обжигающе и очень реально. Ответила я с той жаждой, что мучала меня несколько недель, прошедших с его смерти. Прикусывая его губы, я стаскивала с широких плеч Захарова одежду. Он сорвал с меня свою футболку, с которой я проводила ночи и, одобрительно рыкнув, толкнул меня на спину. Выгнувшись, всем телом потянулась к его рукам и заскулила от обиды, когда он не коснулся меня.
— Моя маленькая лисичка, — проворчал Дамир, расстёгивая ремень и спуская джинсы. — Скучала по мне…
— Да…
— Хотела… — белья на нём не было. Я кивнула, не в силах вымолвить слова. — Приласкай меня, милая, — ладонью мужчина огладил жёсткий член, и когда я привстала, обхватил меня за затылок, подтянув ближе. — Мне нужно…
Мучительно простонав, я впилась пальцами в упругие ягодицы и толкнула его к себе.
Его горячая плоть коснулась моих губ. Я облизнулась, задевая бархатистую кожу, и мой мужчина взвыл.
Он был именно таким, как я помнила: солоноватым и терпким на вкус. Вобрав его член в рот, я прикрыла глаза и тихо зарычала. Я скользила ртом по его длине, обводя вены кончиком языка, наслаждаясь ощущением власти над своим мужчиной.
Мне его не хватало. Его силы, уверенности и терпения. Стоило ли удивляться, что в моих фантазиях Дамир не позволил мне довести его до кульминации. Он оттянул мою голову за волосы и наклонился.
— Вкусная моя, — он лизнул мои губы и хрипло засмеялся, поняв, что я стаскиваю с него джинсы. — Жадина.
— Хочу тебя, — проныла я, поднимаясь на кровати. Его лицо оказалось на уровне моей груди. Я обводила его брови подушечками пальцев и, заметив, что они дрожат зарылась в волосы, чуть длиннее, чем помнила. — Мне так плохо одной. Мне нужно было отдать тебе кровь…
— Тшш, девочка… — Дамир подхватил меня на руки и усевшись на край кровати, разместил на своих коленях. Перекину ногу, я оказалась сидящей поверх его бедер с его эрекцией зажатой меж нашими телами. — Кира… Что же ты творишь? — простонал он мучительно и я заткнула его поцелуем.
Приподнявшись на расставленных коленях, опираясь на его плечи ладонями, я ощутила, как гладкая головка упирается в моё лоно. Не разрывая контакта наших губ, неторопливо опустилась на его член. Долгий стон перетёк из его рта в мой, горячие пальцы впились в ягодицы. Я резко качнулась и Дамир зарычал.