Между нами тает лед

Высказав все, что я хотел, я встаю и выхожу. Меня никто не останавливает, но когда я обуваюсь, в прихожей появляется мать Даши.

– Кирилл, пожалуйста, давай пока пойдем мирным путем. Я не хочу, чтобы Даша нервничала. И я понимаю, что она упряма. Но потерпи, я прошу тебя. Ради ребенка, если ты говоришь, что он для тебя важен. Я не против того, чтобы ты был рядом. Даша ведь просто делает вид, что она готова сражаться одна против всего мира, но она также, как и все, нуждается в поддержке… и в любви. А мой муж, дай ему время. Он отойдет. Просто ему сложно. И Даша со своим упрямством – копия отца. Так что, ты можешь понять, о чем я говорю. Нам нужно время, всем. Сейчас все на взводе, и ты тоже.

– Она не хочет со мной говорить. Не отвечает на звонки. Почему так сложно поговорить?

– Я не знаю, что там у вас произошло. Но значит на то есть причины.

– Я ее не понимаю.

– Кирилл, - я ощущаю неуверенность в голосе Александры Сергеевны, но она все же продолжает, - ты… тебе нравится Даша?

Я понимаю, о чем она хочет спросить, но в чем смысл этого вопроса, если я не нравлюсь Даше?

– Нравилась. Но не уверен, что это может повлиять на наши отношения. Нам сложно даже разговаривать.

Я прощаюсь и выхожу. Не знаю, чего я ожидал от этого визита, но теперь я чувствую себя более уверенно. Меня напрягало, что родители Даши думали, что я сбежал, как только узнал о том, что она залетела. Так поступают только трусы. Я себя таковым не считаю.

Как только я выхожу из подъезда и сажусь в машину, я набираю номер Даши. Не знаю для чего. Поделиться новостью, что я поговорил с ее родителями? Слышу в трубке привычные в последнее время гудки. Она не берет трубку. Наверно, не нужно удивляться. Пишу сообщение, уверен, она его прочитает. Она же не отправила меня в черный список.

«Я поговорил с твоими родителями. Сказал, что намерен быть рядом со своим ребенком».

Глава 23.

Кирилл

С момента нашего последнего разговора с Дашей проходит больше недели. Я каждый день, слушая гудки в телефоне, обещаю, что перестану ей звонить. Но на следующий день все повторяется вновь. Мне все равно хочется взять этот телефон и позвонить ей. Бля, это входит в долбанную привычку. Но нахрена? Вот зачем? Даже если Даша ответит, она все равно пошлет меня. В этом я уже убедился. Вся такая независимая, мне никто не нужен, я справлюсь со всем сама.

Но с недавнего времени появилась другая тупая привычка. Не дождавшись как-то ответа на звонок, я решил написать сообщение. Простое обычное «Как дела?», но мне пришел ответ «У меня все хорошо», чему я очень удивился и… обрадовался. Как школьник, ей богу. Пацан, которому ответила понравившаяся ему девчонка. У меня была улыбка до ушей. С этим нужно заканчивать. Но вот уже неделю я шлю это идиотское «как дела», а мне приходит неизменный ответ «у меня все хорошо». Так и живу.

Если Даше я названиваю сам, то с Алиной дела похуже. Я ей не звонил все это время. Потому что не могу разговаривать с ней, как раньше. Говорить о том, как я по ней скучаю, если это на самом деле не так, у меня не поворачивался язык. И я был рад, что Алине было не до меня все это время, она была занята сдачей экзаменов. Мы лишь переписывались, и то, не сказать, чтобы часто.

Сегодня разговора не избежать, потому что Алина приехала и уже звонила мне. Обещала быть у меня к вечеру, как я приеду с работы. Я и сам понимаю, что скрывать от Алины то, что происходит у меня, по крайней мере, несправедливо по отношению к ней. Я не хочу обидеть ее еще больше, чем уже обидел. Я ей изменил.

Вечером, почти сразу, как я приезжаю домой, Алина звонит мне в дверь. Не успеваю я открыть ее, как она бросается ко мне на шею и начинает целовать. Я целую ее в ответ, но я сам себе противен. Откуда это чувство, что все неправильно? Что я не должен целовать СВОЮ девушку? Пытаюсь закончить поскорее поцелуй и отстраняю от себя Алину.

Она это замечает и надувает губки:

– Ты что не скучал по мне?

– Ты хочешь говорить в коридоре? – я тяну Алину в гостиную и мы вместе усаживаемся на диван.

Алина льнет ко мне, а я невольно прижимаю ее к себе. Теперь ее ноги переброшены через мои, а голова покоится на моем плече.

– Алина, нам нужно поговорить.

Не знаю, что именно настораживает Алину в моем голосе, но из ее глаз пропадает веселье. Она понимает, что я хочу поговорить о чем-то серьезном. Возможно, это хваленная женская интуиция? Я не знаю.

– Говори.

Я собираюсь с духом, сложно говорить то, что обидит человека. Я не хочу ранить ее, Алина ничем не заслужила такого отношения от меня, но поздно о чем-то жалеть. Я уже изменил ей. Я могу лишь извиняться. Но кому нужны извинения? Они ничего не меняют. Это всего лишь слова.

– Алина, я изменил тебе.

Я смотрю ей в глаза, встречая ее потерянный взгляд. Растерянность сменяется злостью, и она толкает меня в грудь. Встает. Я тоже встаю.

– Когда? С кем?

Ее голос дрожит, а глаза краснеют, я знаю, что еще чуть-чуть и она заплачет. Я козел, раз допустил, что она плачет из-за меня.

– В мае.

– С кем???

Сейчас я не готов произнести имя Даши, она тоже здесь ни при чем. В тот момент ни у кого из нас не возникло мысли об Алине. С Дашей все понятно. Она о ней не знала. Вопросы могут быть только ко мне.

Я молчу, а Алина опять садится на диван и закрывает лицо ладонями. Всхлипы не дают сомневаться, что она плачет. Я сажусь рядом и начинаю гладить ее по спине. Это самое малое, что я могу. Она должна успокоиться.

– Что сейчас? Ты с ней? Ты изменял мне все это время?

– Это было всего один раз.

– Почему?

Я сам не знаю почему. Не хватало секса? Ты не приехала, а я не смог сдержать свой член в штанах?

– Прости меня, Алина.

Я не знаю, откуда она берет силы, но она открыто смотрит на меня своими полными слез глазами. Я вижу, что она обижена. Но также я вижу, что она смотрит на меня не так, как смотрела бы, если бы решила, что для нас все кончено. И мне надо сказать ей. Самое главное. И это точно добьет ее. Но у меня нет выбора. Сказать нужно в любом случае.

– Прости меня. Но нам нужно расстаться.

– Это из-за нее? Из-за той шалавы, с которой ты спал? Что я сделала не так? Почему ты поступил так со мной?

Голос Алины срывается на крик, но мои следующие слова заставляют ее замолчать.

– Алина, эта девушка забеременела от меня. И эти слова неуместны по отношению к ней.

– Ты что женишься на ней? Защищаешь ее?

Истерика начинается с новой силой, а вина стокилограммовым грузом ложится на мои плечи.

– Я не женюсь на ней. Но ты должна понимать, что у меня будет ребенок. Я… в общем я не знаю, все сложно. У меня теперь есть ответственность перед другой девушкой.