Между нами тает лед

Мы лежим, уставившись друг на друга, а мне так хочется, чтобы расстояния, разделяющего нас, не было. Я хочу прижаться к нему так близко, насколько это возможно. От волнения я лихорадочно думаю, что же мне сказать. Вдруг у меня больше не будет шанса.

– Кирилл, прости меня. Ты сможешь? Пожалуйста, я… я очень прошу тебя.

– Даша, - устало произносит Кирилл, - давай спать. Утро вечера мудренее.

Я поджимаю губы: он не хочет говорить. Но я все равно говорю:

– Прости, если сможешь. Я ведь люблю тебя, Кирилл. И не смогу без тебя.

Я резко разворачиваюсь на другой бок, чтобы Кирилл не смог увидеть моих слез. Не хочу, чтобы он меня жалел. Но он резко поворачивает меня на спину и нависает:

– Повтори еще раз, - хрипло произносит в мои приоткрытые губы.

– Что? – я не могу понять, что он хочет.

– Повтори то, что сказала.

– Я была не права.

– Я не про это.

– Я люблю тебя.

И тогда, Кирилл впивается в мои губы, что я не успеваю вдохнуть. Он не отрывается от меня, пока я не начинаю задыхаться. Но я также самозабвенно отвечаю на его поцелуй-укор, в котором так много всего – желания, обиды и даже наказания. Он утыкается в мой лоб своим и произносит, закрыв глаза:

– Что же ты со мной делаешь, Даша.

Он отрывается от меня, перекатываясь на свою половину кровати, а мне вдруг становится так одиноко и пусто. Без него – холодно. Невыносимо плохо.

– Спи, Даша.

Понимаю, что больше от Кирилла я ничего не дождусь. Но мне и этого достаточно. Пока. Он меня поцеловал. Это что-то да значит. Завтра. Я попытаюсь завтра.

С этими мыслями я засыпаю. И просыпаюсь утром, чувствуя на животе тяжесть мужской руки и прижавшееся к спине тело. Оно кажется таким родным. Я даже жмурюсь от того, как мне хорошо, тепло и комфортно в этих объятиях. Такого утра у меня еще не было. И я готова отдать все на свете, чтобы так было всегда.

Из мечтаний меня вырывает Даня. И мне приходится встать. Пока я пытаюсь незаметно вылезти из кольца рук Кирилла, он просыпается. Мы опять смотрим друг на друга, но никто не произносит и слова.

Беру Даню на руки и начинаю кормить. Кирилл наблюдает. Когда-то ему это нравилось – смотреть, как я кормлю. Хочу думать, что ничего не изменилось. Потому что мне нравится, когда он смотрит.

Спустя минут пять, Кирилл встает и быстро одевается.

– Я в душ. Собирайся, скоро поедем.

****

Я собираюсь достаточно быстро: Даня опять засыпает, и мне хватает времени, чтобы привести себя в порядок. Мои новые «родственники» всей гурьбой выходят нас провожать, настаивая на том, чтобы мы непременно приехали к ним вновь. Кирилл обещает обязательно приехать. Я лишь могу неуверенно кивать и улыбаться.

Когда мы выезжаем домой, я облегченно вздыхаю. Все-таки неправильно так себя вести: мы обманули их. Но я не говорю этого Кириллу. Наверняка, он тоже не в восторге от всей ситуации.

Я ждала, когда мы вновь останемся наедине, поэтому я опять начинаю первой. От Кирилла теперь сложно добиться какой-либо инициативы. Видимо, это моя плата за недоверие.

– Кирилл, мы… ты сказал, что поговорим сегодня. Ты сможешь простить меня? Я могу еще тысячу раз попросить прощения, потому что я действительно была не права. В корне.

– Поговорим, когда приедем. Не думаю, что смогу сейчас… сосредоточиться на разговоре.

Он в который раз обрывает меня. И мне начинает казаться, что я упустила свой шанс на счастье.

– Ты больше не любишь меня? – я пытаюсь убрать страх из своего голоса, но навряд ли это возможно сделать. Я замираю в ожидании его ответа: от него зависит вся моя дальнейшая жизнь. Я вижу в зеркале, как Кирилл хмурится. А я все жду.

– Хотел бы я, чтобы все было так просто. Но… нет. Я все еще люблю.

Что ж, я немного, но расслабляюсь. Как будто я одержала маленькую, но очень важную победу. Я сейчас готова бороться за нас с Кириллом за нас двоих. Раз Кирилл не хочет. Или… мне кажется, он предоставляет мне это право осознанно.

До самого дома я не пристаю к Кириллу с разговорами, но с моего лица не сходит улыбка, даже если я пытаюсь ее сдерживать. Не хочу радоваться раньше времени, но поделать с собой ничего не могу. Кирилл все еще любит меня. А я ведь думала, что он больше не придет. Никогда. Какой страх я от этого испытала – невозможно представить. Я даже вспоминать об этом не хочу.

Мы подъезжаем к дому, и я слишком поспешно предлагаю:

– Зайдешь? Могли бы поговорить.

– Ты стала очень разговорчивой, Даша.

Кирилл явно надо мной издевается, потому что его рот кривится в едва уловимой усмешке. Но я чувствую это даже по его тону.

– Я хочу, чтобы ты больше не обижался.

– Дело не в обиде, Даша. А в недоверии. С твоей стороны.

– Я знаю, Кирилл. И я прошу прощения. Я была не права. Я это признаю. Ты… - я не могу решиться произнести это, но понимаю, что если не спрошу, то буду потом жалеть – Ты все еще хочешь, чтобы мы переехали к тебе?

Кирилл выгибает бровь:

– А ты готова? Прямо сейчас?

Я в растерянности смотрю на него, но на ответ у меня всего лишь несколько секунд, поэтому я отвечаю:

– Да, готова. Но… ты поможешь взять все необходимое? Дай мне тридцать минут. Остальное заберу потом.

– Уверена? – все еще недоверчиво спрашивает Кирилл.

– Как никогда!

– Думаю, все-таки надо сначала поговорить. Я поднимусь с вами.

И я в который раз выдыхаю: кажется между нами есть контакт.

Глава 51.

Кирилл

Не знаю, правильно ли я поступаю, но отказать Даше? Я этого не сделаю. Потому что не могу. У меня нет сил противостоять ей. И еще - я совершенно не хочу противостоять, потому что как ненормальный хочу, чтобы она уже наконец переехала ко мне. Она необходима, как воздух.

Не видел ее с Даней три дня – три гребанных дня – и чуть не сдох. Если бы не встреча у родителей, то прибежал бы к ней, как побитая собака. И похрен, что не доверяет, похрен, что усомнилась, я бы наплевал. Мне так кажется. Хотя я все же пытался. Бесился. Хотел даже проучить. Чтобы она хоть на миг испытала то, что испытал я, когда она поверила в то, что я настолько мудак, что готов нагло врать ей в лицо.