Между нами. На преодоление

Где-то вдалеке тишину холодной ноябрьской ночи будто вспарывает пронзительным визгом тормозов. Треклятые истошные звуки проходятся по нервам россыпью болезненных вспышек. Морщусь, с трудом подавляя желание зажмуриться. А эти чертовы завывания вместо того чтобы утихнуть, отдаляясь, наоборот — усиливаются, как при приближении.

Только я собираюсь развернуться к подъезду, чтобы наконец-то попасть в квартиру, как во двор на бешеной скорости влетает, видимо, сам источник раздражающей какофонии. И, за считанные мгновения преодолев расстояние, с ещё худшим чудовищным визгом тормозит прямо передо мной.

Воцаряется блаженное беззвучие.

Одеревенело наблюдая за дымчатым шлейфом позади автомобиля, я слегка цепенею от бесцеремонного появления спорткара сочного желтого цвета.

А потом пассажирское окно плавно опускается.

И через него с водительского сидения на меня смотрят знакомым припечатывающим взглядом. Неподъемным. Обжигающим холодом. От которого мнится, будто температура воздуха вмиг становится ниже, и колкие беспощадные мурашки вгрызаются в тело, вызывая дрожь.

Мир и вовсе не пытается скрыть, что зол. Он зол? На меня? С какой такой стати?.. Чудны дела твои, Господь.

Секунды тлеют, а наш напряженный зрительный контакт становится лишь цепче. Натянутым горячим проводом с шипящим, искрящим внутри электричеством. И за секунду до того, как этот самый провод коротнет и вспыхнет, я смаргиваю.

Что мы ищем в глубине глаз друг друга — не знаю. По мне, всё предельно ясно и не требует лишних слов. Теперь приходит четкое осознание почему именно испугалась, разглядев этого мужчину на сцене. Просто в тот момент воплотился мой подсознательный страх: я всегда чувствовала, что Мирон — игрок не моего поля. На моей территории он словно очутился совершенно рандомно. И, пока перебирался через нее, цепной волной захватил немного от меня. Я, в принципе, никогда и не строила иллюзий, но, тем не менее... охотно поддалась, верно?..

Увидев женщину рядом с ним, успокоилась и отпустила ситуацию. Всё честно. Мы никто друг другу. Мне было позволено чуточку отогреться. Этой мысли в своей голове я разрешала обрастать правильными доводами всю дорогу до дома. Самый верный сценарий, самая верная конечная точка в чем-то даже не начавшемся.

— Садись, — прилетает хлесткое и беспардонно ровное. Отрезвляющее.

— Доброй ночи, господин Ольховский, — отмираю с ироничной полуулыбкой. — Какими судьбами в наших трущобах?

— Даю выбор: либо ты садишься, либо я затаскиваю тебя силой. Из окон уже вывалилось достаточное количество зевак, снимающих на камеру крутую тачку. Уверен, им хватит ловкости и ума направить телефон на нас, когда я закину тебя на плечо и впихну в салон. Наутро станешь звездой интернета.

Как всегда — оригинальный подход к шантажу.

Я непроизвольно оборачиваюсь и действительно натыкаюсь на пару подростков со смартфонами.

Ха. Надо же.

— Сядь, Адель, — повторяет чеканно, — поедем и наконец-то поговорим. Нормально. Полноценно.

Сдерживаю порыв расхохотаться. Принимаю исходное положение и смотрю на него.

Ноги врастают в землю, не могу собраться с силами и сделать шаг назад.

Странно.

Зато Ольховский, потеряв терпение, практически срывается с места и грозно надвигается на меня. Я крепче сжимаю ручки сумки, которую продолжаю держать перед собой. И за мгновение до того, как мою волю сметет ураган по имени Мирон, не сдерживаюсь и задаю этот чертов уничижительный для собственной гордости вопрос:

— Мир, скажи, ты в отношениях?

В отношениях, имеет обязательства, женат — как ни назови, всё одно сейчас.

Он резко тормозит в метре от меня. Не дойдя такой мизер. Что-то в моем голосе — быть может, жгучая, животрепещущая нужда в отрицательном ответе — вынуждает его застыть, вскинув голову. Взглянуть в глаза прямо, открыто.

Этот мужчина ведь не из тех, кто станет лгать?..

Снова секунды тянутся, приникая к вечности.

Внимательно ныряю в воцарившийся штиль в ещё недавно штормовом взгляде.

— Да, — отвечает вдруг медленно с еле заметным кивком.

И я падаю в тиски неожиданной для себя отравляющей боли.

26. Нарисовать все шапочки над «и»

Хочу знакомиться с твоим отягощенным анамнезом порционно...

Взглядом утыкаюсь в бабочку на его шее.

Выдыхай. Выдыхай. Выдыхай.

Черт-черт-черт, как же больно, несмотря на то что готова была услышать именно этот ответ.

Прежде чем я успеваю как-то отреагировать, Мирон подается вперед и настойчиво забирает у меня вещи.

Ну вот что он творит, а?

Мигом возвращаюсь в реальность, выходя из ступора. Рефлекторно дергаюсь, чтобы вернуть сумку, но тщетно, а следом летит зеркальный вопрос:

— А ты сама не в отношениях, Адель?

Хмурюсь, не понимая, о чем он. Что за дурацкие игры?!

— Нет, — ну очевидно же!

— Что ж, — приходит в движение его мощное тело, направляясь к крохотному багажнику, — значит, у меня отношения с женщиной, которая уверена, что у неё этих отношений нет. Предельно весело.

Туго соображаю, напряженно наблюдая за перемещениями Мира. Зачем мне эта информация?.. Я хочу домой, хочу уединиться и прощупать природу этой ноющей в груди рези.

— Садись, поедем выяснять, почему ты не в курсе, что в отношениях со мной, — Ольховский открывает передо мной дверцу и выжидающе выгибает бровь, будто напоминая: вариант быть закинутой на плечо всё ещё актуален, если что.

Не особо вслушиваюсь, потому как накрывает какой-то нетипичной паникой. С каждой секундой мне становится хуже. Это что-то на грани психического и физического. Сбой. Голова в тумане. Сердце отчего-то сжимается с тревожной тоской. Мозг очень неохотно проводит конвертацию сентенций на доступный усвоению уровень.

Сбежать от Мира — мое единственное на данный момент заветное желание, на котором я настолько сосредоточена, что смысл произнесенной им фразы прорывает морок в сознании с большим опозданием.

То есть — в отношениях с ним?

Это шутка такая?

— Когда в какой-то момент до меня дошло, что ты исчезла с мероприятия вместе с этим гондоном, я, блядь, вылетел оттуда и гнал по трассе со скоростью под двести, — раздраженно бросает Ольховский, — чтобы скорее добраться до тебя и не дать натворить глупостей. Думал, не успею перехватить. Доехал за полтора часа вместо положенных трех, собирая все возможные штрафы и риски. Не находишь, что в данных обстоятельствах я действительно заслуживаю этого чертового разговора?

Я замираю буквально на пару мгновений. Сначала в ужасе от озвученной скорости и сокращенного времени. Потом — от причин безрассудного поступка Мирона.

Ещё несколько секунд оголенного зрительного контакта, и я подчиняюсь. Просто шагаю к машине, аккуратно устраиваясь на предложенном месте.

И сама диву даюсь от этой сверхбыстрой перенастройки.

Сумасшедшие непредсказуемые реакции.

Я запуталась. И признаю?, что он прав — надо поговорить. Пусть я все ещё недостаточно трезво соображаю.