Между небом и тобой

Пабло встретил Пилар три года назад — и влюбился в нее навсегда. Вероятно, она его околдовала — недаром мать Пабло называла Пилар ведьмой. Потом мать умерла, и Пилар переехала к Пабло.

Он знал, что она спит с другими мужчинами. Знал, что она не изменяет — просто работает. Пилар сводила их с ума, а потом усыпляла и грабила своих любовников. Иногда убивала — когда не было другого выхода. И все же Пабло становился сам не свой, когда она уходила на ночь к своей очередной жертве.

Он очень ее любил, свою ведьму.

А полгода назад Пилар спалилась — по-глупому, как девчонка. Ее очередной жертвой стал не в меру подозрительный сынок директора департамента полиции. Пилар всегда была рисковой, любила посмеяться над фараонами, бросить им вызов — для нее подломить дом очередного любовника стало делом чести. А парнишка оказался не промах — спокойно выпил снотворное и отрубился, но когда Пилар вскрыла бронированную комнату, где хранились деньги и драгоценности, ее встретили фараоны. Пилар загремела на нары, и с тех пор Пабло потерял покой и сон.

Он знал, что на Пилар висит по крайней мере три мокрухи, а этого достаточно, чтобы ее казнили. В Марокко дело может тянуться хоть год — но после суда приговор приведут в исполнение в тот же день. Значит, надо вынуть Пилар из тюрьмы до суда…

Он потратил три месяца и кучу денег, он все подготовил, но три дня назад одна обкурившаяся шлюха порезала его в припадке безумия, и теперь Пабло был слаб, словно котенок, только ругаться мог.

Своим дружкам он не доверял — почти все они были местные, а восточные люди не считают предательство грехом. Пабло лежал и неумело молился Деве Марии Гваделупской, очень сомневаясь, что она его послушает, но Дева Мария сжалилась и послала Пабло своего ангела…

Джонни Огилви был не очень похож на ангела внешне, но зато они с Пабло вместе служили в армии США и даже участвовали в настоящей боевой операции, из которой Джонни — здоровенный лось — вынес раненого Пабло на собственной спине и тащил его миль десять, отстреливаясь свободной рукой и успевая подбадривать Пабло непристойными песнями.

Пабло вырос в пуэрториканском районе Сан-Франциско. Закон «Каждый сам за себя» впитался в его кровь с детства, и потому сам факт того, что совершенно посторонний парень рисковал из-за Пабло своей жизнью, потряс Морячка настолько, что он стал считать Джонни братом. Так было как-то легче. Родственники и должны помогать друг другу хоть иногда, нет?

Когда два дня назад Джонни Огилви вошел в кофейню старого Мустафы, Пабло едва с дивана не сверзился. Если уж это не знак свыше, то и непонятно, как он должен выглядеть, этот знак.

Короче говоря, Джонни Огилви был посвящен в план спасения Пилар из тюрьмы с тем, чтобы заменить в этом важнейшем мероприятии Пабло Морячка.

Он знал время и место, он должен был встретить молодую и предположительно грязную девушку, после чего привезти ее к Пабло, предварительно пропетляв по городу. Пабло даже умилился мудрости Божьей: Джонни в городе никто не знает, машина его у фараонов не засвечена, так что Пилар он встретит в лучшем виде, а что касается всяких шуры-муры… не такой Джонни мужик, чтобы разевать рот на чужое добро!

Теперь две части истории стремительно неслись навстречу друг другу.

Гоблин с ребятишками приехал первым, вошел в кофейню, зыркнул на глазастую Зульфию — и та мгновенно скрылась за тяжелым ковром. Гоблин прошел за другой ковер — и с ходу смазал приподнявшемуся на тахте Пабло Морячку по зубам. Пабло распростерся наподобие очень злобной морской звезды и поинтересовался: в каком же это смысле?

Гоблин сел на высокий табурет и закурил.

— Пабло, у меня времени в обрез, а дел невпроворот. Отвечай, только быстро: где твоя девка?

— Пошел ты…

— Ответ неправильный, но я тебя прощу на первый раз. Так где твоя девка? Где Пилар?

— Она в тюрьме.

— Брось. Ты знаешь, что я знаю. Она сегодня сорвалась с кичи. Учитывая качество зиндана, в котором ее держали, без твоей помощи она обойтись не могла. Где сейчас Пилар?

— Гоблин, я в твои дела не лезу, а ты не лапай мою бабу!

— И в голове не держал. Меня интересует не она, а ее напарница.

— Сдурел? Пилар сроду напарниц не держала…

— Морячок, скажи, а вот зачем ты Пилар без яиц?

На этой патетической ноте разговор прервался, так как в комнату ворвались люди Морячка, и на некоторое время стало очень шумно. Примерно через четверть часа Гоблин и его люди в слегка урезанном составе покинули разгромленную кофейню, едва не столкнувшись на пороге с высоким смуглым парнем, из-за плеча которого выглядывала хорошенькая, но очень поцарапанная блондинка. Если бы Гоблин так не торопился, то наверняка узнал бы эту блондинку — а она его, и оба очень удивились бы…

Пабло Каррерас по прозвищу Морячок умирал. От природы он был жилистым и крепким, а потому умирал трудно. Пуля Гоблина перебила ему горло, две другие вошли в живот и грудь. С каждым выдохом из груди Морячка вырывался клекот, а изо рта выплескивалась алая струя крови.

Джессика остановилась в дверях и схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть, Джонни шагнул к Пабло. Морячок с неожиданной силой ухватил армейского дружка за руку. Каждое слово давалось с трудом, но Морячок все-таки сказал то, что должен был сказать.

— Брат… подо мной конверт с деньгами… документы Пилар… на корабль… Королева… Виктория… старший помощник… в курсе… увези подальше… сбереги, Джонни…

Джессика порывисто шагнула вперед, свет упал на ее бледное лицо, вспыхнул в золотых локонах. Пабло увидел ее, зрачки его расширились, он последним усилием приподнялся на тахте, силясь что-то сказать, но тут из носа и рта у него хлынула черная кровь, и Пабло Морячок отправился на свидание к своей Пилар.

Джонни Огилви тяжело поднялся на ноги, наклонился и бережно закрыл тускнеющие глаза Морячка. Где-то неподалеку взвыли полицейские сирены. Джонни вздохнул и посмотрел на Джессику.

— Сестренка, только давай отложим слезы на потом, ага? Надо сматываться отсюда. Здешние фараоны не чета нашим копам, но и они зевать не станут. Пабло мы уже ничем не поможем, вот только… где конверт-то…

Он бестрепетно перевернул тело Пабло, сноровисто пошарил под ковром, насквозь пропитавшимся кровью, извлек толстый коричневый конверт и одобрительно кивнул.

— Все, можем идти. Давай, сестренка, двигай поршнями. Отъедем подальше, там сможешь порыдать. Договорились?

Джессика только вяло кивнула. Долгоиграющий ночной кошмар потихоньку превращался в вялотекущий бред. Теперь для всех на свете она — Пилар, любовница Пабло, которого только что застрелили люди во главе с человеком, очень похожим на мистера Ризби, что, разумеется, ерунда и чушь, такого просто быть не может…

Джонни не позволил ей долго упиваться собственным безумием. Сноровисто втолкнул ее в «додж», сам запрыгнул на водительское место, нажал на газ.