Мифы и легенды народов мира. Том 12. Передняя Азия

Из далеких стран, особенно западных, финикийцы привозили на Восток очень нужные там товары. Сначала это были золото, серебро, слоновая кость, диковинные птицы — все, что требовали восточные владыки ддя украшения своих дворцов и для своих увеселений. Позже к драгоценным металлам прибавились те, что необходимы для производства: железо, свинец, олово. Еще один, специфический, товар, которым торговали финикийцы, — люди, рабы. Одних они покупали, других просто похищали. Пиратство стало своеобразной отраслью финикийского хозяйства, и финикийцы были известны в древности как пираты. Плавания по опасным и часто неизведанным морям, пиратство, торговля — все это воспитало в финикийцах такие качества, как отвага, смелость, доходящая до дерзости, коварство, расчетливость, практичность, умение приспосабливаться к новым обстоятельствам, быть безукоризненно честными, когда это выгодно, и наглыми обманщиками, если это идет им на пользу. Во всяком случае, именно такими их представляли греки и римляне.

С мореплаванием и морской торговлей связана финикийская колонизация, то есть основание финикийцами своих поселений в далеких землях, вне своей родины. О ней более подробно будет сказано в другом месте, а пока необходимо подчеркнуть, что она сыграла большую роль в истории мировой цивилизации. В ее результате различные районы Средиземноморья оказались связанными торговыми и в значительной степени культурными узами, а история отдельных средиземноморских стран стала соединяться в единый исторический процесс. Несколько позже и частично параллельно с финикийцами на тот же путь встали греки, и их роль трудно переоценить. Но финикийцы все же были в этом деле пионерами.

Финикийцы сыграли капитальную роль в истории письменности. Люди издавна изобретали самые разные способы фиксации речи. Большую роль в этом сыграли египтяне и шумеры, создавшие такие системы письма, как иероглифы и клинопись. Но таких знаков было чрезмерно много, и усвоить их было чрезвычайно трудно. И во II тысячелетии до н. э. ханаанеи и их соседи стали предпринимать попытки создать более простую письменность, более удобную для усвоения. Наконец, был сделан важный шаг: из уже употреблявшихся знаков было отобрано двадцать два знака, каждому из которых было придано значение не целого слога или слова, а одного конкретного согласного звука. При чтении к нему мысленно прибавлялся необходимый гласный звук или не прибавлялся, если не было нужно. Для еще более легкого усвоения эти знаки были расположены в определенной системе. Внешнюю их форму жители города Угарита взяли из Месопотамии, и их письмо походило на клинопись, но было принципиально иным, основанным не на слоге, а на звуке. Ханаанеи же использовали с этой целью египетские иероглифы, но чрезвычайно их упростили. Когда же территория ханаанеев сократилась до собственно Финикии, то только там это письмо и сохранилось. Поэтому его вполне можно назвать финикийским.

Финикийское письмо было очень простым. И при возникновении у соседей финикийцев нужды в письменности они заимствовали ее у финикийцев. Восточные соседи сохранили финикийский принцип — написание только согласных, и на этой базе основано современное арабское и еврейское письмо. Позже, чтобы избежать разночтений в священных текстах (Библии, Коране), евреи и арабы стали применять надстрочные и подстрочные значки, обозначающие гласные звуки, но это не привело к изменению самого характера письма. Греки же, восприняв финикийское письмо, внесли в него принципиальное изменение: они стали обозначать особыми знаками также гласные звуки. В результате было создано подлинное алфавитное письмо, где каждый знак стал буквой, то есть обозначением конкретного звука независимо от его характера — гласный он или согласный. Конечно, в каждом языке звуков больше, чем букв, но это не меняет сути алфавитного письма. Позже из греческого алфавита родился латинский и два славянских — глаголица и кириллица, а из последней — современная русская азбука. В свою очередь, происшедшие из финикийской восточные письменности тоже были заимствованы их соседями. В результате все современные системы письма, кроме китайской и происшедших из китайской, ведут свое начало от финикийского письма.

Греки заимствовали у финикийцев или через финикийцев не только письмо. Первоначально именно из финикийского Библа они получали египетский папирус — главный писчий материал того времени. На папирусных свитках писались различные тексты, и в греческом языке появилось слово «библион», что означает «книга». И известное теперь название «Библия» по–гречески означает «Книги», и происходит оно от имени финикийского города. Греки охотно пользовались финикийскими ювелирными украшениями, финикийским стеклом и пурпурными тканями. Особенно тесными были греко–финикийские контакты на Кипре. На юге этого острова существовали финикийские города, а в других его частях — греческие, в некоторых же городах финикийцы и греки жили рядом друг с другом.

Вероятнее всего, именно через Кипр из Финикии в Грецию пришли некоторые мифологические сюжеты. Знакомство с финикийскими религиозными представлениями отразилось в некоторых чертах греческих богов и героев, в их культе. Особенно сильно финикийское влияние, пожалуй, ощущается в образах и культах богини любви и красоты Афродиты и самого любимого греческого героя Геракла. Уже в VI в. до н. э. греки достаточно твердо отождествляли Геракла и одного из финикийских богов — Мелькарта. Довольно рано греки заимствовали праздник в честь другого финикийского бога — Адониса, ставшего греческим героем. Основателем знаменитого греческого города Фивы греки считали финикийца Кадма, пришедшего в Грецию из финикийского Тира в поисках своей сестры Европы, а матерью греческого бога вина, виноделия и веселья Диониса — дочь Кадма Семелу. Кстати, именно Кадму греки приписывали и введение в Элладе нового письма, принесенного им со своей родины.

Потомком финикийцев, уже давно переселившихся в Грецию, был Фалес, основатель всей европейской философии. А через несколько веков после Фалеса финикиец Зенон из города Китий на Кипре перебрался в Афины и там в особом сооружении — стое — учил своих учеников и всех желающих, и из этого родился стоицизм — одно из самых распространенных философских учений древности, в котором заметное место занимали финикийские представления о мире. Греческие писатели, такие, как Плутарх и Лукиан, и некоторые философы обращались к финикийской религии. Греки и римляне, описывая чужих богов, обычно находили в них черты, родственные своим богам, и давали чужеземным божествам соответствующие греческие и римские имена. Иногда они рассматривали чужих богов как варианты, ипостаси, своих и в таком виде почитали их. Это относится и к культам некоторых финикийских богов и богинь. Со своей стороны, и финикийцы воспринимали такие культы и, продолжая почитать старинных богов, называли их уже греческими именами, а по каким-либо причинам переезжая на Запад, где господствовал латинский язык, то и римскими.

В I или II в. н. э. (точная дата неизвестна) Филон из финикийского Библа опубликовал «Финикийскую историю». Сам Филон писал, что он лишь перевел это произведение на греческий язык, а финикийским автором его был Санхунйатон из города Берита (современный Бейрут), жрец и мудрец, живший за много веков до Филона. Об этом Санхунйатоне писали и некоторые другие древние и раннесредневековые авторы. Некоторые из них относили его жизнь ко временам до Троянской войны, то есть к концу II тысячелетия до н. э. Едва ли эту дату надо понимать буквально, ибо такое неясное определение времени жизни говорит только об одном: это была седая древность. Некоторые полагали, что Санхунйатон жил не в Берите, а в Тире или Сидоне. Но сам Санхунйатон (по крайней мере, так говорит Филон) утверждал, что он заимствовал свои сведения у беритского жреца бога Йево — Иеромбаала. К сожалению, ни сочинение Санхунйатона, ни оригинальный текст Филона до наших дней не дошли. Но в IV в. христианский писатель Евсевий, утверждая превосходство христианства над языческими верованиями, привел обширные отрывки из первой книги произведения Санхунйатона–Филона, где содержались многие финикийские мифы.

Через тринадцать веков после Евсевия к этому труду обратился французский богослов, философ и географ Самуэль Бошар. Правда, в то время предметом самостоятельного изучения финикийцы не были. Этот народ, его города и культы часто упоминаются в Библии. А все, что касалось библейской тематики, было предметом так называемой «Священной истории». И Бошар рассматривал финикийцев как часть ветхозаветного мира и для этого и приводил сохранившиеся отрывки из труда Филона. Труд Бошара не был оценен ни современниками, ни ближайшими потомками. О нем говорили, что он даже не заслуживает чтения. И только много позже наука оценила его значение.

Только в конце XVIII и в XIX в. финикийцы стали самостоятельным объектом исследований. В 1841 г. немецкий ученый Фридрих Карл Моверс, профессор теологии в университете Бреслау (ныне Вроцлав в Польше), опубликовал первый том своего труда «Финикийцы». В этом четырехтомном труде Моверс собрал и на тогдашнем уровне науки истолковал все, что в то время было известно о финикийцах. Первый том был посвящен религии и мифологии.

С этого времени началось строго научное изучение Финикии и ее культуры, включая религию и мифологию. Очень много для этого сделал французский ученый Эрнест Ренан. Он первым предпринял археологические раскопки на территории Финикии, опубликовал очень глубокие для того времени исследования, начал выпускать «Корпус семитских надписей», в одном из томов которого публиковались финикийские надписи, сделанные на камне или бронзе. Еще раньше начались раскопки в Карфагене в Африке. Свидетельством глубокого интереса к финикийскому миру явилось появление в 1862 г. интереснейшего романа знаменитого французского писателя Гюстава Флобера «Саламбо», в котором описываются не только события одного из трагических эпизодов истории Карфагена, но и различные стороны жизни финикийцев в этом городе, как это было тогда известно или воображалось великому романисту.

Огромный вклад в изучение финикийской культуры внес выдающийся русский востоковед Борис Александрович Тураев (1868–1920). Среди его работ по финикийской тематике особо большое значение имела книга «Остатки финикийской литературы», опубликованная в Санкт–Петербурге в 1903 г. и в 1999 г. переизданная в этом же городе. В этом труде Тураев приводит в собственном переводе все известные отрывки греко–язычных авторов, воспроизводившие финикийские оригиналы. Но этим он не ограничился. Тураев снабдил каждый раздел обширным введением и очень важными и подробными комментариями, которые своими размерами превосходили сами тексты: так, комментарий к Филону больше текста Филона в три раза. Это высоконаучное издание не потеряло своей ценности до сих пор. Финикии и ее культуре была посвящена небольшая, но очень информативная глава в общем курсе «Истории Древнего Востока», написанном Тураевым.