Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
— Ну, если так… Хорошо, пиши. И о деньгах не беспокойся: пока я живой — на всех хватит. Ты ведь у меня одна.
— А как дочь Арины Ивановны? Давно звонила? — в очередной раз решила сменить тему Катя.
— Вчера вечером, — легко поддался на уловку отец. — Летом обещала почти на месяц приехать.
— С детьми?
— А как же без них!.. Ну что? Хватит на двоих? — окинул он взглядом кастрюлю с торчащими из воды белыми бугорками.
…Примерно в три часа дня Катя проводила отца, навела порядок на кухне и принялась наконец разбирать привезенные еще в четверг вещи.
В квартиру в тот вечер она попала ближе к ночи, расстелила постель и сразу завалилась спать. В пятницу утром водитель Колесникова свозил ее на перевязку,
Если бы не приезд отца, скорее всего, и воскресенье прошло бы по такому же сценарию: бродила бы бесцельно по квартире, размышляла, периодически доводя себя до слез. А как тут не заплакать? Стоило зацепиться взглядом за занавеску на окне, как вспомнилось, с какой любовью рисовала эскизы штор для новой квартиры. Едва прилегла на бугристый, местами продавленный диван, как сразу загрустила о своем — широком, роскошном, в котором жила особая дрема: мягкая, сладкая, пушистая. Не такая, как здесь… Липкая, вязкая, тревожная.
Разобрав вещи, Катя спрятала пустые сумки в кладовку и устало присела на диван.
«Придется на днях заехать на Гвардейскую, — пришла она к выводу. — Слишком многое забыла в спешке. Виталику мои колготки все равно не понадобятся, разве что его пассии, — хмыкнула она. — А ведь Анастасия Сергеевна не только похожа на меня лицом, в ее возрасте я и размера была такого же. Правы психологи: мужчин привлекает заложенный природой стереотип… Эх, надо как-то собраться с духом и сбросить эти набранные из-за гормонов килограммы!.. Ну что? Засесть за ноутбук или полежать с полчасика? — посмотрела Катя на маленькую плюшевую подушечку. — Полежать! Имею полное право. Я в отпуске», — быстро нашла она себе оправдание.
Стоило ей принять горизонтальное положение и натянуть плед, как веки сами собой сомкнулись, а сознание стало медленно погружаться в знакомый мозаичный мир: аэропорт, Потюня с фотоаппаратом, длинноволосая блондинка… Вот только почему-то за рулем черного внедорожника Ладышева…
«Причем здесь он? И почему джип? — засопротивлялось подсознание, заставив вынырнуть из параллельного мира. — У нее ведь „Опель“! Золотистый! И как быстро Виталик в нем освоился! Помнится, полгода назад он ездил по делам в Вильнюс, а заодно помогал кому-то перегонять из Литвы именно золотистый „Опель“! Мол, виза у него многократная, хороший человек попросил. На три дня застрял — не успели оформить сделку в субботу. И меня с собой не взял, хотя я просилась. Значит, и там засветилась Анастасия Сергеевна. Н-да, охотница Мурлен-Мурло далеко пойдет, была бы поставлена цель. Как бы ни обольщался на свой счет Виталик, каким бы ни казался себе обаятельным сексуальным гигантом, ей нужен совсем не он, а то, что к нему прилагается: положение, деньги… И ведь таких вот Муркиных — пруд пруди! Никаких принципов — только желание получить все и сразу! Обидно и за себя, и за других жен. А мужиков жалко: не понимают, что подобные шалости отнимут у них гораздо больше, чем принесут! Эх, Виталик, Виталик… Ты был для меня не просто мужем, ты был другом, — тяжело вздохнула Катя. — А ведь как в свое время возмущался поведением соседки по старой квартире!»
Пять лет назад на глазах Проскуриных развалилась семья соседей по лестничной площадке. И в какой-то степени они оказались к этому причастны. Вернее, Катя.
А ведь познакомились при замечательных обстоятельствах. Через год после свадьбы Проскурины купили крохотную хрущевку-двушку. После подписания договора у нотариуса и полного расчета с продавцом они на радостях позвонили Замятину и пригласили посмотреть новое жилище. Заодно поинтересовались, родила ли жена, которую тот утром отвез в больницу.
А через час уже поздравляли Анатолия: у него родился сын.Так как своего угла в то время у Замятина еще не было, а отметить пополнение в семье полагалось, вскоре в пустую квартиру Проскуриных набилось столько общих друзей, что яблоку негде было упасть. Прямо на кухонном подоконнике попытались устроить импровизированный стол, да вот беда: у новоиспеченных хозяев ни ножа, ни штопора, ни посуды. По старой студенческой привычке пошли по соседям, и первой дверь открыла Люся. Она сидела в декретном отпуске и, пока годовалый малыш спал в кроватке, битый час с любопытством наблюдала в глазок за противоположной квартирой.
Как оказалось, шумная компания позвонила в нужную дверь и в нужное время: появились и тарелки, и рюмки, и штопор, и даже магнитофон с кассетами! К вечеру к ним присоединился Люсин муж Николай, который искренне обрадовался появлению новых соседей: молодые, веселые, такие же, как он, предприимчивые. Виталик со студенческой скамьи торговал стройматериалами, сосед, как выяснилось, специализировался на бытовой технике. А то ведь в их подъезде обитали практически одни пенсионеры!
Компания разошлась далеко за полночь. Счастливые и довольные Проскурины улеглись на полу на туристических ковриках и долго не могли уснуть от перевозбуждения: как же им сказочно повезло! И с жильем, и с соседями!
Сделав косметический ремонт, они вскоре въехала в квартиру, и общение с Люсей и Николаем стало совсем тесным — посиделки допоздна, общие праздники, выезды на пикники, на рыбалку. Словом, первые годы жили душа в душу!
Ко всему прочему мужчин объединяло их дело — бизнес. Практически одновременно Виталик и Николай открыли по магазину, советовались, что-то подсказывали друг с другу. Обоим по возможности помогали супруги: Катя — по части информации и рекламы, Люся — как диспетчер, принимала заказы на дому.
Поскольку Николай больше занимался доставкой товара и надолго уезжал в Польшу (как, впрочем, и Виталик), Люся, определив ребенка в детский сад, вошла в дело на равных: общалась с покупателями, следила за работой магазина, решала вопросы с контролирующими органами. Постепенно в ее руки перешли финансы, а вместе с ними как-то незаметно для окружающих и вся власть. Вот тогда-то все и началось.
Однажды в отсутствие мужа Люся попросила у Кати ключи от квартиры: мол, надо провести деловую встречу вдали от посторонних глаз и ушей. В магазине нельзя, в кафе тоже, дома тем более: клиент — мужчина, а туда в любой момент может нагрянуть свекровь, которая забирает внука из садика и имеет ключи. Объясняйся потом! А у Проскуриных целый день дома никого нет: жена в редакции, муж на строительном рынке.
«Почему бы не помочь?» — решила Катя и с легким сердцем дала ей ключи — раз, второй, третий. Забеспокоилась она, когда просьбы стали систематическими, а в семье соседей наметились серьезные проблемы: муж начал жаловаться, что супруга полностью игнорирует его мнение, охладела к нему как к мужчине. Да и Виталик в последний год вдруг резко изменил отношение к Люсе, то и дело повторяя, что соседка — еще та штучка, зря Катя ее идеализирует. Честно говоря, она не восприняла эти слова всерьез, считая, что муж просто завидует их женской дружбе.
И вдруг грянул гром среди ясного неба: Николай застукал Люсю с любовником! И где? В квартире Проскуриных! Конечно же, Виталик был зол, ругал, упрекал супругу, что она тайно давала ключи.
Соседи подали на развод, история получила огласку. И здесь наконец многочисленные Люсины приятельницы одна за другой стали рассказывать Кате, какие язвительные комментарии отпускала та в ее адрес: мол, дура, зацикленная на работе. Не может ни ребенка родить, ни одеться как следует, ни накраситься. Как выяснилось, и привлекали-то ее в Кате вечно пустовавшая квартира да… муж Виталик. Вот только не отвечал он ей взаимностью, так как любил свою никчемную журналистку.