Миг бесконечности. Том 2

— А што тут выясняць, — вздохнула старушка и продолжила движение по заснеженной улице. — Не магла адна Марыйка столькі украсці. Яна — дзеўка чэсная, у мяне на вачах расла. Ды толькі дурніца, — добавила она и умолкла.

— Что значит «дурніца»? — не выдержала Катя.

— А то і значыць.

Толкнув калитку во двор маленького покосившегося деревянного домика, баба Катя дошла до заснеженного крыльца, забрала авоську и показала рукой на деревянную лопату у стены.

— Во, бяры.

— Спасибо, — взявшись за древко, Проскурина переставила лопату поближе к себе. — Я верну, как только откопаемся. Только объясните, пожалуйста, что значит «дурніца»? Вы поймите, я же хочу помочь Марии. Мы специально приехали, чтобы расспросить, что она за человек. Почему никто из деревенских не вступился за нее?

— Праўда хочаш памоч? — недоверчиво покосилась старушка. — Гэта добра. Толькі зра вы сюды прыехалі. Ніхто нам нічога не скажа.

— Почему? Ведь если случилась несправедливость, надо с этим как-то бороться! У людей должна быть совесть.

— Можа, і далжна быць, — согласилась баба Катя. — Толькі вы дадому вернецеся, а нам тут жыць. Не, дзеўка, ехала б ты адсюль хутчэй.

— Почему?

— А таму. і ў магазін няма чаго ехаць, калі Мішка туды падаўся. Бачыла я яго там… Едзь, дзеўка, ад граху далей. Нічога я табе больш не скажу, і так лішняга нагаварыла… Лапату толькі вярні.

С этими словами старушка открыла дверь и скрылась внутри.

— Я верну, обязательно, — пробормотала ей вслед Катя.

Спустя минут сорок им наконец удалось выбраться из снежного плена. Да и то с помощью проходивших мимо двух подвыпивших мужиков: сторговались на бутылку водки.

— Вы идите к магазину, а мы сейчас подъедем. Я только лопату отнесу, — успокоила их Катя, когда машина выехала на расчищенную главную дорогу.

Надеясь, что снова увидится со старушкой и задаст еще пару вопросов, она зашла во двор и постучала в окно. Тишина. Ни шороха, ни звука.

Все понятно. Разговаривать с ней здесь больше не хотят.

Их помощники уже топтались на крыльце магазина.

— Ну что? Пошли? — предложила она им.

— Зачынены, — шмыгнул красным носом один из них. — Калі да Грышкі ішлі — работаў, а цяпер зачынены.

— Так, может, перерыв?

Катя поднялась по ступенькам, подергала ручку двери, попыталась заглянуть в большое окно. Свет включен, но в торговом зале ни души. Никаких объявлений. Да и время вроде не обеденное. Странно.

— И часто у вас такое бывает? — спросила она у пригорюнившихся мужиков.

— Ды не. Хіба, можа, тавар прыймаюць? Трэба з двара глянуць, — предложил один из них.

Но во дворе тоже не оказалось ни машин, ни людей. Дверь заперта, судя по всему, изнутри.

— Ну и как теперь быть? — озадачилась Катя.

— Ну як… Грошы давайце. Угавор як-ніяк, — сощурил глаза второй мужичок. — Адчыніцца, нікуды не дзенецца. Мабыць, Галка з Мішкам дахаты паехала. Зранку ён сення заявіўся.

— А Галка — это заведующая?

— Яна самая.

— А Мишка — участковый? Михаил Кочин?

— Бачыш, вы усё ведаеце. Давайце грошы, — нетерпеливо хриплым голосом напомнил первый мужичок.

Катя задумалась.

— А были вы у Половинкина?

— Так. Толькі спіць ён п'яны. Хата нятопленая.

— Понятно… Будут вам деньги, даже на две бутылки будут, — неожиданно оживилась она. — Только сначала вы нам расскажите об этой Галке. А заодно о Марии Половинкиной, жене Григория.

— А навошта вам Машка? Сядзіць яна.

— А вот это и хотим знать: за что ее в тюрьму упекли?

Мужики обменялись взглядами, украдкой осмотрелись вокруг, нерешительно потоптались на месте. По всему было видно, что перспектива заполучить две бутылки водки вместо одной им нравилась. Но что-то усмиряло даже их хмельные головы.

— Не-е, — первым отказался тот, что был поменьше ростом. — Не. Хопіць з нас і адной.

— Почему?

— А па качану, — мрачно пробубнил второй. — Грошы давай.

— А если три бутылки? Или четыре? — не сдавалась Катя.

Мужики снова переглянулись. По загоревшимся глазам стало понятно, что от такого предложения им отказаться гораздо труднее.

— Дзесяць, — наконец выставил свою цену первый.

— Идет, — с ходу согласилась она. — Пошли в машину, холодно тут стоять.

— Не, у машыну не пойдзем, — дружно замотали головами аборигены. — Вы лепей едзьце назад, а за вёскай звярніце да вадакачкі. Там можна схавацца, і дарога чышчаная. А мы самі падыдзем, — понизив голос, предложил второй и оглянулся на окна магазина. — Едзьце, едзьце хутчэй, падглядаюць за намі. Мы ў другі бок пойдзем. Чакайце…

В Минск Катя с Веней вернулись на следующий день к полуночи. Голодные, усталые. Ко всем сюрпризам в пути добавилось еще и спущенное колесо. Хорошо хоть запаска оказалась полноценной, а не таблеткой, рассчитанной на расстояние до ближайшего шиномонтажа. Где же его найдешь ночью на наших дорогах?

Однако, несмотря на все это, Проскурина с Потюней пребывали в приподнятом настроении. Справились! Даже больше: руководство женского исправительного учреждения позволило сделать небольшой фоторепортаж с концерта.

После разговора с деревенскими жителями и недолгого общения с Марией Половинкиной вырисовалась полная картина произошедшего. На признательное показание Марию и в самом деле уговорила заведующая Галка, которая состояла в давней любовной связи с участковым Кочиным. Он и арестовал Половинкину, как только та написала на себя бумагу. Он же «из лучших побуждений» и адвоката рекомендовал, которая в итоге ничем не помогла своей подзащитной.

С ней Проскуриной увидеться не удалось. В городской коллегии сказали, что та ушла с работы, заболела. А жаль, спросить хотелось о многом. К примеру, почему она лишь дважды встречалась с Марией? И то на первом же свидании дала ей указание помалкивать: мол, надо подождать, пока остальные признаются, тогда растрату разделят на всех и всем дадут условный срок. А вторая их встреча состоялась уже непосредственно в зале суда, где «вдруг» выяснилось, что признание написала одна Мария, а следовательно, вся вина ложится только на нее.

Необходимо было также найти ответ на вопрос, почему в положенный срок не было обжаловано решение суда. И почему адвокат так легко позволила «повесить» на бедную женщину многомиллионную сумму? Ведь из-за этого, несмотря на четверых детей, ей дали приличный срок с конфискацией имущества. Хотя что там конфисковывать-то было? Старый телевизор да холодильник?

Проконсультировавшись по телефону с Надеждой, Катя убедилась, что права: адвокат не только ничего не предприняла по делу, но еще и ввела в заблуждение подзащитную. И тут же заполучила номер телефона коллеги, специализирующегося на подобных делах. Созвонились, назначили встречу через неделю.