Микстура от косоглазия
Шрифт:
– Виола! – воскликнул он. – Что за черт! Ты откуда?
– Ну, как бы это объяснить, в общем и целом, если сказать откровенно, без вранья, не боясь правды, то с улицы!
Виски Олега покрылись мелкими капельками пота.
– Какого дьявола, – налетел он на меня, – ты оказалась тут?! Что тебя носит по городу? Отчего не сидишь дома?
От обиды у меня перехватило горло, и я заорала:
– А сам? Сам чего не дома?
– Так я работаю!
– И я на службе!!!
– На какой?
– Книгу пишу!
– Офигеть можно!!! – перешел в
– Не нравится, уходи к своей Валечке!
– К какой?
– К такой! К которой сегодня в пять утра с букетами и конфетами отправился! – выкрикнула я и рухнула на сиденье.
Внезапно я почувствовала, что силы покинули меня. На душе стало черно, внутри ворочалась горькая обида, смешанная с невероятным удивлением. Я хотела найти Женю Славского, а наткнулась на какую-то сумасшедшую бабу, невесть почему решившую бежать. Значит, я шла по неверному пути, книги не будет!
Из глаз хлынули слезы. Куприн прижал меня к себе.
– Вилка! Ты ревнуешь!
Я уткнулась в пахнущий знакомым одеколоном шарф и, ощущая безмерную усталость, тихо сказала:
– Вовсе нет, можешь отправляться к своей Валечке, семь футов тебе под килем!
Куприн рассмеялся:
– Хочешь с ней познакомиться?
– Нет.
– Давай представлю вас друг другу!
Я пнула Олега сапогом.
– Нет!!!
Но муж встал, открыл дверь и крикнул:
– Валя, поди сюда!
Я быстро вытерла рукавом пальто лицо. Эта женщина не должна увидеть меня в слезах.
В «Волгу», сопя от напряжения, влез Шмаков.
– Вот, – хмыкнул Олег, – знакомьтесь, Валечка!
– Совсем заработались, – покачал головой Валентин, – мы сто лет друг друга знаем!
У меня в груди будто лопнула туго натянутая струна, по щекам вновь потекли слезы.
– А зачем ты к нему в пять утра поехал?
Валентин недоуменно смотрел на нас.
– Операция у нас тут была подготовлена, – вздохнул муж, – тщательно разработанная акция по задержанию.
– А букеты и конфеты кому?
– Да никому, – пожал плечами Олег, – позвонил Вальке на мобильный и сказал: «Уже бегу», а он…
Куприн глянул на Шмакова:
– Помнишь, что ты мне сказал?
– Так я пошутил, – растерянно ответил Валя, – дескать, букет с конфетами прихвати, раз на свидание торопишься. Я, если не высплюсь, всегда глупо шучу. А что у вас стряслось?
– Ничего, – хмыкнул Олег, – так, шум в канале связи, сбой в системе, маленькая техническая неполадка.
Домой мы явились поздно вечером. Сначала просидели несколько часов у Куприна на работе, а потом отправились в кафе, где провели еще много времени, выясняя отношения.
Открыв дверь, Олег споткнулся о сумку и спросил:
– Это что?
– Вот, – быстро нашлась я, – решила твои вещи в химчистку сдать, должны были приехать, да, наверное, забыли.
– У меня нету такого количества шмоток, – ответил Куприн, вешая куртку.
Я посмотрела в коридор и удивилась. Ну и ну! Все свободное пространство было заставлено чемоданами
и сумками, мест двадцать, не меньше. На вешалке болталась дорогая шуба, похоже из соболя, рядом валялись высоченные сапоги-ботфорты на головокружительном каблуке.– У нас гости! – в ужасе вскрикнула я.
Послышалось легкое шарканье, и из кухни вышла Марина Степановна со стаканом в руке. Увидав нас, она радостно заявила:
– Олег, вы сегодня спите на кухне.
– Почему? – удивился муж.
– В вашей комнате на диване постелили мне!
– Зачем? – подскочила я. – Что за ерунда!
– Лора приехала, ей нужна отдельная комната, – пояснила старуха.
– А с Вованом ей не хочется рядом лечь после долгой разлуки, с горячо любимым мужем? – прошипела я.
– Владимир Семенович храпит, – отрезала старуха, – Лорочка должна отдыхать. А я не могу жить в одной комнате с посторонним мужчиной, и вам, Виолетта, придется выключить лампу сразу, а не жечь ее до утра, я не способна спать при электрическом свете.
От такой наглости я просто потеряла дар речи и хлопала глазами, глядя, как старуха шаркает по коридору. Наконец она добралась до нужной двери, постучалась и воркующе-ласковым голоском запела:
– Лорочка, я принесла тебе чай, можно войти?
– О господи, – раздался в ответ тоненький, капризный голосок, – сколько раз можно повторять! Я не пью чай, никогда, только сок и воду! Оставьте меня в покое, только заснула!
Марина Степановна вжала голову в плечи и пролепетала:
– Но ты же всегда раньше любила в кроватке выпить чашечку «Липтона»!
– А теперь нет, – рявкнула певица, – отвяжись!
Свекровь попятилась и наткнулась на меня взглядом.
– Вот, – растерянно пробормотала она, – я старалась, купила самый дорогой, листовой, в жестяной банке, настаивала по часам. А она, оказывается, теперь только сок употребляет. И куда его деть?
– Сами выпейте, – посоветовала я.
– Мне нельзя такой крепкий.
– Вылейте!
– Да, наверное, так и надо сделать!
На глазах Марины Степановны неожиданно появились слезы. Мне вдруг стало жаль старуху, конечно, она противная, но эта Лора еще хуже! Что ей стоило взять из рук бабуси чашечку, а потом преспокойно вылить из нее содержимое?
– Давайте я выпью!
– Правда? – приободрилась Марина Степановна. – Попробуйте.
Я взяла стакан и отхлебнула.
– Волшебный напиток! Давно мечтала о таком, но у меня подобный не получается.
Старуха улыбнулась.
– Если нравится, я вам, Виолетта, завтра еще такой заварю, только не советую употреблять его часто.
– Почему?
– Чай сильно действует на нервную систему, а у вас она, похоже, совсем расшатана!
Я поставила пустой стакан на полочку, вот и жалей людей после этого.
ГЛАВА 31
Прошло несколько дней, прежде чем Олег сказал:
– А теперь я могу ответить на твои вопросы.
– На все? – обрадовалась я.