Мила'я любовь

– Все эти дни, что ты болела... когда я не знал, что с тобой, и боялся самого

страшного... я вдруг осознал, насколько ты стала дорога мне... Я так боялся, что из-

за меня ты... Черт, я с ума сходил от желания увидеть тебя - пусть и в последний

раз. Но ты не желала меня видеть. Теперь я понимаю почему, - усмехнулся он,

убрав руку от моего лица.
– Тебе просто-напросто наплевать...

– Нет-нет, - отчаянно замотала я головой, пытаясь унять рвущиеся из груди

рыдания.
– Все не так. Я... была в отчаянии и сама не знала, что говорю. На самом

деле я...

– Мила, - улыбнулся учитель одними губами, - я думаю, все и так ясно. Мы оба

совершили ошибку, решив пойти на поводу у чувств. Ни вам ни мне это не нужно.

У вас скоро сдача ЕНТ, выпускной, у меня - новое место работы, новый коллектив,

свадьба...

– Свадьба?
– ошарашенно прошептала я, пропуская мимо ушей остальные его

слова.
– Так вы женитесь?

– Да, - ответил он без тени улыбки, - в конце июня мы со Светланой поженимся, а

в августе планируем подать документы на усыновление.

– Значит, у вас все хорошо?
– спросила я, уже не скрывая слез, стремительными

ручейками скатывающихся по моим щекам.
– Вы счастливы?

– Да, я счастлив, - неожиданно резко произнес он. - Светлана - прекрасная

девушка. Она любит меня и…

– А вы...
– перебила я его, - вы любите ее?

Арсений Валерьевич нахмурился.

В дверь тактично постучали.

– Арсений Валерьевич, - заглянула в комнату мама, - чайник закипел. Пойдемте

на кухню.

Учитель отвел от меня взгляд, улыбнулся.

– Спасибо, Алла Викторовна. Я, пожалуй, пойду. Завтра - мой последний день в

школе. Нужно разобраться со всеми хвостами.

Мама нахмурилась.

– Понимаю, - кивнула она без особого энтузиазма.
– Я вас провожу.

Они вышли в коридор, а я упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку,

разрыдалась.

***

В конце января я возобновила учебу в школе. Вместо Арсения Валерьевича

литературу у нас теперь преподавала Екатерина Сергеевна - строгая, но

справедливая, прекрасно справляющаяся с нашим сумасшедшим классом. И все

же предмет этот уже не вызывал во мне столько трепета и восторга. Я училась

вдумчиво, старательно, но все чаще ловила себя на мысли, что без учителя жизнь

моя лишилась прежних красок, я практически перестала улыбаться и получать от

чего-то удовольствие. Я лишь плыла по течению, делала, что от меня требовалось -

и все. Я даже картины перестала писать, а мечта стать художницей не была столь

желанной, как раньше. Себе-то я могла признаться - без Арсения Валерьевича я не

жила - я существовала. И существование это было безрадостным, а в какие-то

моменты - даже тягостным.

Кто только не пытался вывести меня из этого состояния. Темный каждый день

искал со мной встреч, заваливал цветами и конфетами, Ромка звал прогуляться,

даже пытался устроить совместный отдых в Питере, который, как он знал, я просто

обожала. Но цветы с конфетами летели в мусорную корзину или передаривались, а

предложения Ромки неизменно отклонялись. Весело проводить время не было

настроения, да и не до этого как-то. Все мои мысли занимала учеба. Если, конечно,

я не думала об учителе, что, собственно, я запретила себе делать.

Однажды, вернувшись домой после школы, я обнаружила в своей комнате Олега -

как он там оказался, для меня до сих пор оставалось загадкой. В руках он держал

огромный букет бордовых роз.

– С чего ты взял, что я люблю розы?
– спросила я вместо приветствия.

– Все женщины любят розы, - усмехнулся Олег.

Я бросила рюкзак под кровать и плюхнулась на кровать.

– Все, но не я, - бросила я резко.
– Проваливай.

– Мила, я хотел извиниться...

– Принимается. А теперь проваливай.

– Я не уйду, пока не скажу тебе все, что собирался сказать.

– Ха! А мне чихать на то, что ты хочешь там сказать. Мне уроки делать нужно, -

добавила я, доставая из рюкзака дневник с тетрадками.

– Не глупи, Мила. Я знаю, тебе хреново, но...

– Ничего ты не знаешь, - прошипела я, сжимая кулаки. - Если сейчас же не

уберешься, я тебя поколочу.

– Ну и поделом мне, - склонил голову Олег.
– Я заслужил это, Мила. Из-за меня ты

теперь вот на учебе зациклилась, света белого не видишь, а лучший друг совсем

свихнулся...

– Не хочу ничего слышать, - перебила я его и в подтверждение слов прикрыла уши

ладонями.
– Я ничего не слышу. Ла-ла-ла...
– пропела я, зажмурившись.

А в следующую секунду почувствовала, как меня схватили за плечи и легонько

встряхнули. Распахнула широко глаза и уставилась на хмурое лицо Олега - его

умоляющий взгляд заставил меня отнять руки от ушей.

– Что тебе от меня нужно?
– процедила я сквозь зубы, отталкивая его от себя.

– Мила, ты нужна мне. Без тебя мне ни за что не переубедить этого упертого осла,

что любовь, настоящая взаимная любовь, дарована нам свыше. Мы просто не

имеем права этим пренебрегать.

– О, да ты романтик, Олег, - с сарказмом произнесла я.
– Откуда столько иллюзий?

Ты хоть любил?

– Да, любил. И люблю. И поверь: отказываться от нее не собираюсь ни за какие

сокровища мира.

– А ради детей?

– Мила, - Олег мягко заглянул мне в глаза, - семья - это не родители и дети, это

муж и жена, мужчина и женщина. Дети - как птенцы - со временем вырастают и

улетают из гнезда, а жизнь до старости мы проживаем с человеком, которого