Мила'я любовь

Хм... Страшно подумать, куда меня заведут эти обстоятельства.

Платье, которое мы купили с мамой на выпускной, сложно было назвать

вечерним. Это было неоново-желтое нечто, со слегка расклешенной короткой

юбкой. К нему я купила неоново-розовые туфли на высоченной шпильке, и это

должно было послужить мне на руку - таким образом я не буду выглядеть среди

друзей Арсения Валерьевича этакой малолеткой. У меня вполне

сформировавшаяся фигура. Грудь, конечно, могла бы быть побольше, а бедра

покруче, но меня все устраивало - на данный момент.

Окей. С нарядом разобрались. Теперь прическа и макияж!

Волосы я собрала на затылке в высокий хвост, наклеила накладные ресницы,

прошлась по губам ярко-розовой помадой и воткнула в уши золотые серьги-

обручи.

Взыскательный взгляд в зеркало...

Мамочки!

Я выгляжу, как... как... Да я сногсшибательна! У Светланы этой нет никаких

шансов - зуб даю!

Восхищенный взгляд Олега послужил тому подтверждением.

– Ты обалденно... потрясающе выглядишь!
– почти выдохнул он, пожирая меня

глазами.
– Уверена, что любишь этого остолопа? Может, мы с тобой... ну это...
–

кокетливо поиграл он бровями.

– Кто-то однажды пафосно заявил, что ни за что и никогда не оставит свою

единственную возлюбленную, - напомнила я, принимая его руку.

– Уже и пошутить нельзя, - якобы обиженно буркнул парень и усадил меня в

такси.

– Куда едим? - с нарастающим волнением поинтересовалась я, чувствуя себя

направляющейся на бал Золушкой.

– Скоро увидишь!
– загадочно сообщил Олег и протянул мне приглашение.
– Без

него тебя не пропустят, - пояснил он в ответ на мои округлившиеся глаза.

– Ладно, - я взяла приглашение и сунула его в сумку-клатч такого же неоново-

розового цвета, что и туфли. Хм. Надеюсь, я не переборщила с неоновыми

оттенками.

По дороге в неизвестность я узнала от Олега много чего интересного. С учителем

они дружили столько, сколько он себя помнил. Они жили по соседству, вместе

играли, вместе ходили в один и тот же класс, вместе влюбились в одну и ту же

девушку - в Женю. Евгения же практически с первого взгляда влюбилась в

Арсения, и Олег решил уступить любимую другу. Тем более, что Арсений и Женя

души друг в друге не чаяли и любили так, что даже страшно было за них обоих.

Когда девушка поняла, что умирает, то попросила Олега быть с ней вместо Арсения

– видеть любимого в эти минуты было выше ее сил. Перед смертью Женя заставила

пообещать Олега, что он проследит за тем, чтобы самый дорогой ей человек был

счастлив - по-настоящему счастлив. И Олег пообещал - на свою голову. Откуда ему

было знать, что его друг влюбится в свою же ученицу!

– Не вижу в этом ничего предосудительного!
– насупилась я, отвернувшись к окну.

– Да брось!

– засмеялся Олег, и у меня появилось острое желание скинуть туфлю и

запустить ею этому нахалу в лоб.
– Кто говорит о предосудительности? Проблема

ведь не в том, что ты его ученица или что ты младше его практически в двое. На

эти условности мне плевать. Сложность заключается как раз в характере Арсения и

в его прошлом... Женька тоже была младше его, и это его нисколько не заботило.

Но знала бы ты, что ему пришлось вытерпеть от жениных родителей. Эти

постоянные скандалы, унижения... Они ни во что его не ставили, считая, что

Арсений - а он в ту пору был обычным студентом, ночами барменом подрабатывал

– что он не достоин их дочери, что ей с ним будет плохо. Они даже обвинили его в

ее смерти, представляешь?
– Олег какое-то время молча смотрел впереди себя, его

руки слегка дрожали.

Я закусила губу, разрываясь между желанием обнять его и опасением в тот же миг

разрыдаться. На мое счастье, после короткой паузы он продолжил:

– Однажды я напился и заявился к ним домой. Я кричал, что они бездушные

твари, что им на Арсения молиться нужно, что такого жениха для своей дочери,

как он, им даже при большом желании не найти... В общем, они были в шоке.

Арсений после этого потом со мной месяц не разговаривал... Он всегда страдал

молча... Еще в детстве, когда разбивали в кровь колени или получали от пацанов

постарше, я орал как бешеный, а Сеня лишь стискивал зубы и молчал... А после

смерти Женьки он и вовсе в тень превратился - уволился из клуба, стал по ночам

поезда разгружать, упахивался так, что потом еле двигался, а утром шел на

занятия, корпел над учебниками... Ох, Мила, я, когда он получил диплом - причем,

диплом с отличием, - с трудом узнал его - всегда жизнерадостный и боевой

мальчуган превратился в жутко начитанного, выдержанного, интеллигентного -

ненавижу это слово!
– в миг повзрослевшего человека. А вот, когда он встретил

тебя, Мила, - и тут Олег накрыл мою дрожащую руку своей и осторожно пожал ее, -

я вновь стал узнавать в нем прежнего Арсения. Конечно, он не перестал быть

джентльменом до кончиков ногтей, и все же бывают моменты... это когда он

говорит о тебе, - уточнил он, насмешливо улыбнувшись, - знаешь, он как будто

преображается в такие минуты... он вновь заразительно хохочет, начинает забавно

жестикулировать, трет нос, ерошит волосы... И я уж подумал, что он вернулся - тот,

прежний Сеня, с которым мы лазали по деревьям, дергали девчонок за косички,

играли в футбол... А тут ему вдруг приспичило жениться на Светлане - и как можно