Мила'я любовь

И он протянул мне руку в приглашающем жесте.

Думала я недолго.

Эх, была не была! Когда еще мне представится возможность танцевать с таким

привлекательным и явно неравнодушным ко мне мужчиной? Второй аспект

особенно согревал сердце. Когда человек, которого ты любишь, в ответ на твое

возмущение его нежеланием признаваться тебе в любви говорит "прости", это

очень сильно бьет по самолюбию.

Так что я вложила свою ладонь в руку Алекса, и под чудную композицию Metallica

"Nothing Else Matters" мы закружились посреди танцпола. Мы - и больше никто.

Мои пальцы невольно начали перебирать длинные пряди мужчины - на ощупь они

были мягкие и шелковистые. Ужасно захотелось запустить в них всю ладонь.

Закусив губу, я подняла глаза на Алекса и натолкнулась на его напряженный

взгляд.

– Вы ведь здесь из-за Арсения, не так ли?
– с плохо скрываемой грустью спросил

он.

– Вот еще!
– вскинула я гордо голову.
– С чего вы взяли?

– Вы ведь сейчас с ним говорили в той комнате? Вы выбежали оттуда с таким

лицом... Он обидел вас?

– Он... Я думала, что он любит меня, - опустила я глаза.

– А вы любите его?

– Люблю, - вздохнула я, закусив губу.
– Но разве это имеет какое-то значение? Он

все равно женится. Ему плевать на меня.

– А хотите, мы проверим это?
– кинув быстрый взгляд куда-то мне за спину,

загадочно приподнял он бровь.

– Как?

– А вот так...

И Алекс приник с поцелуем к моим губам. Я вздрогнула, изумленно распахнув

глаза, и увидела, как Алекс подмигнул мне.

– Он смотрит на нас, - прошептал он мне в губы.
– Обнимите меня крепче за шею.

Окей. И будет лучше, если вы ответите на поцелуй...

Я незаметно кивнула и приоткрыла губы.

В голове шумело - от выпитого шампанского и громкой музыки. А тело мое жило

собственной жизнью.

Алекс целовал меня страстно и вместе с тем нежно, все крепче сжимая в объятиях.

Я попыталась расслабиться и насладиться моментом, но страх, поселившийся в

сердце, стал разрастаться, как снежный ком. В итоге я запаниковала, в отчаянии

вцепившись в широкие плечи мужчины, лишь усилием воли заставляя себя не

плакать.

Уже завтра Арсений Валерьевич женится на Светлане - в этом я нисколечки не

сомневалась, несмотря на все свои попытки помешать этому. Если он и любил

меня когда-то, то теперь им движет чувство долга, а учитель никогда - если я верно

разобралась в его сущности - не пойдет против своей совести. Он скорее будет

бороться со своими чувствами всю жизнь, чем причинит кому-либо боль. Я - не в

счет. Я первая заставила его страдать. Столько времени трепала ему нервы, играла

с ним, как кошка с мышкой, то бесстыдно соблазняя, то резко отталкивая. Я сама

виновата в том, что он отказался от меня. Теперь слишком поздно. Он принял

решение. И я должна уважать его.

– Я не могу, - разорвав поцелуй и слегка отстранившись, прошептала я возле губ

Алекса.
– Простите.... Я лучше пойду.

И, прервав танец, я, пошатываясь, побрела к первой попавшейся двери.

Каково же было мое удивление, когда за ней обнаружился выход на улицу. А я

столько времени блуждала, разыскивая эту чертову дверь!

Вдруг стало невыносимо жаль себя. Я всхлипнула, прошла еще пару шагов,

споткнулась об какую-то корягу и растянулась на земле, расцарапав в кровь

колени.

– Проклятье!
– выругалась я вслух, едва не плача.
– Да что за наказание! Ненавижу

этот чертов день! Ненавижу эти гребаные каблуки! Ненавижууу...

И я банально разрыдалась, обхватив окровавленные колени и уткнувшись в них

подбородком.

А в следующее мгновение увидела, как напротив меня опускается на корточки

Арсений Валерьевич - его глаза влажно блестели в темноте. Он осторожно подул

на мои израненные коленки - сначала на одну, потом на другую. Легко коснулся их

пальцами, а затем придвинулся ближе и нежно поцеловал каждое, не спуская с

меня сверкающих глаз.

– Болит?
– услышала я его приглушенный голос.

Я отрицательно покачала головой.

– Устала?

Я кивнула.

Он молча поднялся и, подхватив меня на руки, сел на стоявшую неподалеку

скамейку, усадив меня к себе на колени.

– Девочка моя, - глухо произнес он, прижавшись щекой к моей щеке.
– Я так

виноват перед тобой. Прости меня...

Вздрогнув, я вскинула голову. Арсений Валерьевич встретил мой изумленный

взгляд ласковой улыбкой.

– Я люблю тебя, Мила. Давно полюбил. Прости, что не сказал об этом раньше...

Мне жаль, что тебе пришлось столько перенести из-за моей... чертовой гордыни. Я

вел себя глупо...

Я замерла, не сводя глаз с учителя. Дыхание мое участилось, кровь прилила к

щекам. Я слегка отодвинулась и, сглотнув, спросила:

– Вы шутите, да? То есть... допустим, я верю в вашу любовь, но вы ведь это не

серьезно, не так ли? Завтра вы женитесь на Светлане, и изменить что-либо будет

уже невозможно. Только... зачем вы так со мной? Уж лучше вы бы сказали, что

ненавидите меня, что я вам противна и что...

– Мила...
– запрокинув мне голову, Арсений Валерьевич посмотрел на меня сверху

вниз и улыбнулся - весело, по-мальчишески.
– Неужели ты думаешь, что я женюсь

на Светлане после того, как признался в любви тебе? Поверь, у меня огромное

количество недостатков, но цинизм в их число не входит. Я поговорю со

Светланой. Надеюсь, она простит меня... Что-то не так?
– спросил он, заметив мои

нахмуренные брови.
– Ох, Мила, - вздохнул он, приподнимая мой подбородок, - ну