Миллион мелких осколков

Отстань от меня, черт тебя подери.

Он тоже смотрит мне прямо в глаза.

Почему ты пожелал мне удачи во всем?

Отстань от меня, старина. Отстань, черт тебя подери.

Я отворачиваюсь от него, смотрю прямо перед собой. Чувствую, что он по-прежнему не сводит с меня глаз. Понятия не имею, чего ему надо, какое ему дело до меня и чего он добивается. Если хочет остановить меня, ему это не удастся, я по-любому уйду. Мне пора умирать.

Лекция начинается, он отворачивается от меня, смотрит на сцену. На сцене парень примерно моих лет начинает рассказывать свою историю. Пацаном он попивал пивко, покуривал травку, а в четырнадцать взялся за ум. Вступил в Анонимные Алкоголики, открыл для себя Высшую силу, и это изменило его жизнь. В школе стал круглым отличником, поступил в Гарвард. Сейчас он инвестиционный банкир, помолвлен и собирается жениться. Он по-прежнему ходит на собрания, полностью полагается на Высшую силу, каждый вечер встает на колени и молится перед сном. Когда рассказывает о своем нечестивом прошлом, называет пиво варевом, а траву косяком. Он говорит, как прятался за углом и отхлебывал из фляжки в школе во время танцев. Он говорит, что страдает от стыда и чувства вины за свои поступки.

Меня не колышет этот парень ни с какой стороны. Меня не колышет, что он пил варево и покуривал травку, прятался за углом и отхлебывал из фляжки. Я не считаю эти шалости мало-мальски серьезной наркозависимостью. Я не считаю, что подобные шалости требуют лечения. Я полагаю, этот парень вступил бы в группу «Двенадцати шагов» даже потому, что он много смотрит телевизор, обжирается хот-догами, подолгу играет в пришельцев или часто ковыряет в носу. Нашел бы повод. Я полагаю, что не попадись ему «Двенадцать шагов», он отыскал бы свидетелей Иеговы или христиан-пятидесятников, хасидов или группу спасения неопознанных летающих объектов. Я полагаю, что причина его вступления в общество Анонимных Алкоголиков не травка и не пивко, не пристрастие к ним, а просто потребность быть частью какой-то общности. Быть частью – меня это никогда особо не привлекало, за эту радость я и горсти дерьма не дам. Я всегда жил в одиночестве. И умру в одиночестве.

Встаю, пробираюсь между рядами к выходу. Когда прохожу мимо Леонарда, он хватает меня за руку. Я вырываю руку, продолжаю путь, иду мимо сидящих людей, выхожу из зала, выхожу из отделения, выхожу из корпуса. Оказываюсь на улице, кругом холод, дождь, ветер, слякоть и мрак, на меня набрасывается тьма и все то, что прячется в ней.

Наглухо застегиваю куртку, поднимаю воротник, делаю глубокий вдох и всматриваюсь во тьму. Там меня ждут. Алкоголь, наркотики, барыги, наркоманы, преступники, шлюхи, сутенеры, убийцы, рабы, бутылки, шприцы, колеса, дым, смрад, блевотина, кровь, гниль, разложение и распад человека. Все это прячется во тьме и ждет меня.

Я покидаю навес над крыльцом и пускаюсь в путь. Шаг за шагом, все дальше и дальше. Холод хватает и не отпускает, дождь хлещет, под ногами хлюпает слякоть, месиво из глины и воды, тьма такая, что хоть глаз выколи. Дальше, дальше и дальше, шаг за шагом, меня ждут, меня ждут. Я одолел метров десять, слышу, как открывается дверь, оглядываюсь – Леонард выходит на крыльцо. Он без куртки, вмиг промок насквозь, спешит ко мне.

Эй, малыш.

Я отворачиваюсь, продолжаю свой путь. Слышу, как хлюпают его шаги, как они ускоряются, Леонард приближается. Я знай иду своим путем.

Погоди секунду, малыш.

Не тормозить, не останавливаться, не оборачиваться.

Куда ты намылился?

Шаги ближе.

Куда ты намылился?

Рука на моем плече. Скидываю ее.

Погоди секунду, малыш.

Рука на моем плече. Скидываю ее. Две руки на моих плечах. Они сильнее, чем я ожидал. Останавливают меня, разворачивают. Леонард насквозь промок, с него капает вода. Он говорит.

Куда намылился?

Я скидываю его руки с себя.

Отстань от меня.

Делаю шаг прочь.

Куда намылился?

Он делает шаг за мной.

Подальше отсюда.

Чего хочешь?

Обдолбаться.

Только попробуй.

Уж не ты ли мне помешаешь?

Я.

Останавливаюсь, оборачиваюсь, беру его за горло, давлю на кадык. Я не хочу, чтобы он увязался за мной, помешал мне. Я во тьме, где хоть глаза выколи. Я на пути к Дому.

Отстань от меня, старина.

Я толкаю его на землю. Он хватается за горло, кашляет. Я продолжаю путь, свет из окон клиники меркнет, тьма плотнее окутывает меня. Слышу, как Леонард поднимается и направляется за мной, сжимаю кулаки и готовлюсь дать ему отпор посерьезнее.

Вижу я твои кулаки, малыш, вижу. Ничего ты кулаками не добьешься.

Продолжаю путь.

Даже если ты мне врежешь сейчас, все равно я разыщу тебя и верну сюда.

Он идет за мной.

И сколько раз ты сбежишь – столько раз я тебя разыщу. Пока наконец твоя дурацкая башка не встанет на место, и ты не возьмешься за ум.

Продолжаю путь.

Ты не знаешь, кто я, понятия не имеешь, кто я, но имей в виду, у меня есть кой-какие возможности, и я ими воспользуюсь, черт подери. Я буду тебя возвращать снова и снова.

Конец ознакомительного фрагмента.