Миллион в воздухе

– Разве мы едем не к вам домой? – удивился молодой человек.

– Нет, – решительно ответила Амалия. – Едем к ломбарду. Надо понять, что это за кольцо и почему в полиции ему придают такое значение.

– Но если Норвэн просто заложил кольцо, а потом выкупил его… – начала Мэй.

– Норвэн его не закладывал, – возразила Амалия. – Вы же сами мне рассказывали, как следили за кондуктором. Он даже не знал дорогу в ломбард. Нет, это что-то другое.

– Ох! – сказала Мэй в полном восторге. – Какая вы умная!

– А что, – медленно начал Кристиан, – если Норвэн где-то нашел закладную квитанцию? К примеру, в десятом купе? Помните, вы еще расспрашивали, что не так было с десятым купе, и он явно колебался с ответом!

– И не забывайте, – подлил масла в огонь Уолтер, – что этот ломбард находится недалеко от лавки жены Малле, вы сами говорили!

– Правда, увлекательно? – улыбнулась Амалия. – Не хочу вас разочаровывать, но там, где два дня искала полиция, мы вряд ли что-то найдем. И все же попробовать стоит. Кристиан! Остановитесь у какой-нибудь лавки, нужно купить фонарь.

Когда впоследствии граф де Ламбер вспоминал о событиях этой ночи, он всякий раз видел вдохновенные глаза Амалии, развившуюся прядь волос, висящую вдоль щеки, желтое пятно фонаря и темные силуэты в парижских сумерках. Полицейские уже не стерегли улицу, но ломбард был закрыт, и сквозь решетки на окнах не пробивалось ни одного луча света. Тогда Амалия перебралась туда, где Норвэн схватился с Генрихом, и попросила Уолтера и Мэй еще раз на месте рассказать ей, что именно они видели.

– Я могу залезть в водосточный колодец, – предложил Кристиан.

Амалия покачала головой.

– Они его уже осмотрели. Если там что-то и было, они уже нашли. – Она повела фонарем вокруг себя, освещая стены. – Ни окурка, ни соринки. Полицейские все прочесали. Идем в ломбард.

– А они будут с нами разговаривать? – испуганно пискнула Мэй.

Амалия остановилась, о чем-то раздумывая, и тут Кристиан неожиданно увидел, как она лукаво улыбается.

– Вот что, – сказала она. – Вы и Уолтер идите, стерегите автомобиль. А мы с Кристианом пойдем поговорим с хозяином. – Она увидела разочарованные глаза девушки и сказала: – Все в порядке, Мэй. Просто так надо. Уолтер! Господин граф во фраке, вы бы не могли одолжить ему свой плащ? Сейчас не холодно, а мы скоро вернемся.

Уолтер отдал графу плащ, взял из рук Амалии фонарь и вместе с Мэй вернулся к машине.

– Мне кажется, внутри никого нет, – заметил Кристиан, застегиваясь.

– Сейчас посмотрим, – отозвалась Амалия. Она оглядела своего спутника и поправила ему воротник. – Кстати, сделайте мне одолжение, когда спросят, кто вы, представьтесь полковником Лораном. И говорите этаким властным голосом, чтобы не вызывать сомнений.

– А кто такой этот Лоран?

– Скажем так, телохранитель Адера, – объяснила Амалия. – Он не стал подниматься вместе с ним к гостям вашего отца, потому что могли возникнуть разные вопросы.

– Понятно, – кивнул Кристиан.

Они были уже возле ломбарда. Граф кашлянул и дернул за звонок.

Им пришлось ждать несколько минут, прежде чем за дверью послышались чьи-то шаги.

– Кто там? – спросил испуганный женский голос.

– От комиссара Папийона, – отозвалась Амалия. – Откройте!

– Чего вы от нас хотите? – возмутилась женщина за дверью. – Вы уже забрали моего мужа! Должны же люди отдохнуть от вас, в конце концов!

– Между прочим, – нашелся Кристиан, – мы пришли сказать вам, что вашего мужа завтра отпустят.

– Если сейчас вы ответите нам на три вопроса, которые подтвердят его окончательную невиновность, – добавила Амалия.

Повисла напряженная пауза, потом загрохотали засовы.

– Входите, – буркнула немолодая полная женщина, стоявшая за дверью в ночном чепце, халате и стоптанных домашних туфлях. – В комнаты не приглашаю, ваши люди перевернули все вверх дном. Между прочим, ваш комиссар обещал мне вернуть книги, в которые мы вносим данные о заложенных вещах! И все это из-за какого-то дурацкого кольца, которому цена не больше сотни франков!

– Господин полковник, я полагаю, надо будет действительно напомнить Папийону насчет книг, – заметила Амалия. – Эти полицейские и впрямь чересчур много себе позволяют. – Она повернулась к опешившей хозяйке: – Вы мадам Сорбье, верно? Жена владельца ломбарда?

– Да, мадам.

«Откуда Амалия знает ее фамилию? – подумал заинтригованный Кристиан. – Ах да! Фамилия ведь написана на табличке над входом! До чего же я глуп!»

– Вы хорошо знаете клиентов мужа? – продолжала Амалия.

– Вполне. Я уже это говорила.

– Еще раз пройдемся по основным пунктам, чтобы ничего не забыть. Итак, кольцо у вас от…

– Мадам Малле. Жены Стефана Малле. Я знала их дочь и ее мужа, Антуана Пиге.

– Вот как? Насколько нам известно, дочь Малле давно умерла.

– Ну и что, – возразила хозяйка, – Антуан Пиге тоже помер, но я же их помню. Он сначала пил, а потом в фокусники подался. Что это за ремесло?

– Антуан Пиге нас пока не интересует, – вмешался Кристиан. – Вас не удивило, что за заложенным кольцом явился другой человек?

– А с чего мне удивляться? Тогда в лавке сидел мой муж, а я наверху вешала новые занавески. Появился господин с квитанцией, заплатил деньги, забрал кольцо. Может, она не могла отлучиться, вот его и попросила. Может, он жених ее внучки и решил сделать ей приятное. Какое мне дело? Вы должны понимать, господин полковник, что если мы будем во все совать нос, то люди просто перестанут к нам ходить.

– Дальше что было? – спросил Кристиан.

– Дальше, господин полковник? Он забрал кольцо и ушел. Все! Меня уже двадцать раз спрашивали об этом, и я всякий раз говорила одно и то же. А потом я услышала на улице хлопок. Мне потом сказали, что выстрел, но я не прислушивалась, если честно.

– Но если вы стояли наверху, то, может быть, что-нибудь заметили? – настойчиво спросила Амалия. – Что-нибудь еще?

– Да ничего особенного, говорю вам, – сказала хозяйка, пожимая пухлыми плечами. – Он вышел от нас, сделал несколько шагов, достал кольцо, выбросил коробку, кольцо переложил в другой карман и удалился. Кто на него напал, как это было – я из моего окна никак видеть не могла. Да господин комиссар сам уже смотрел и признал, что это невозможно.

– Значит, он выбросил коробку, – протянула Амалия. – А что, она была какая-то не такая?