Миллионерша поневоле
Шрифт:
Густой, вязкий туман. В этом тумане отчетливо слышен только голос Вероники — пронзительный, громкий, веселый. Я люблю тебя, сестричка. Несмотря ни на что, оказывается, люблю. Ты и в самом деле никогда меня не осуждала и открыто смеялась над мамой и ее подругами, кудахтавшими о фамильной чести. И Билли ты любишь, а он — ты не поверишь! — любит и жалеет тебя. Он считает, что ты очень доверчивая и простодушная.
Он прав. Ты простодушна до такой степени, что все окружающие считают тебя змеей.
Не смотреть на Морта. Не смотреть. Сейчас
Лгать невыгодно. Рано или поздно ты запутаешься во вранье, ошибешься — и тебя поймают врасплох.
Голос Морта доносится сквозь туман. Очень спокойный, вежливый голос…
— Значит, девять… И кто же все-таки его отец? А, Люси?
Вероника вновь опередила ее:
— Семейное предание гласит, что это был молодой итальянец, впоследствии трагически погибший, я забыла от чего. Я в эту чушь никогда не верила, потому что еще у троих моих подружек в точности такая же история, а это уже неестественно. Итальянцы вполне здоровые ребята. Здесь какая-то тайна. Люси, не хочешь открыть ее именно сегодня?
— Полагаю, удовлетворять чужие интересы в подобных вопросах — твоя прерогатива, сестричка.
Морт не унимался.
— Почему ты делаешь из этого тайну?
— Это не тайна.
— Тогда скажи, как его зовут.
Люси посмотрела ему в глаза и поняла: он все прекрасно знает. Знает этот чертов ответ — но хочет услышать правду от нее. На всех остальных ему наплевать, и на Веронику ему наплевать, и Люси сама, своими руками загубила собственное счастье, потому что Морт не простит ее, и правильно сделает, что не простит…
— Никак его не зовут. Он совершенно незначительная фигура, он остался в далеком прошлом, и там ему самое место. Теперь, если вы с Вероникой закончили упражняться в остроумии, я пойду. Спасибо за прекрасный вечер, мистер Бранд. Сара, Джош… всего доброго всем.
Она шла к выходу не оборачиваясь и потому не видела, как вскочил с искаженным лицом Морт, как Джош и Дерек повисли у него на плечах, как Сара встала перед ним, что-то торопливо шепча, как Вероника в изумлении смотрела на все это безобразие… Люси Февершем ничего этого не видела.
Она бы так и шла, но уже на лестнице ее догнал оклик Морта — и нервы Люси сдали. Подобрав платье, она ринулась бегом.
Он догнал ее на улице и прорычал, схватив за локоть:
— Куда, во имя всех святых и демонов, ты несешься, а?!
— Я хочу такси…
— Не-ет! Ты моя гостья, и я сам отвезу тебя домой.
— Я передумала. Хочу проветриться. Пройдусь, пожалуй, пешком.
— Полезай в машину — или мы подеремся на глазах у всей деревни!
Что-то подсказывало Люси, что сейчас с Мортом лучше не спорить, поэтому она поплелась за ним и молча уселась в его машину. Морт для верности запер ее снаружи, обошел машину и сел за руль.
Некоторое время оба молчали. Потом Морт тихо спросил:
— Неужели ты думаешь, что теперь я просто позволю тебе уйти?
— Морт, выпусти меня…
— Нет. Билли мой сын?
— Зачем ты спрашиваешь?
— Потому что хочу услышать это от тебя. Он мой сын?
Она
набрала воздуху в грудь и произнесла почти по слогам:— Да. Билли твой сын. Морт ударил по газам.
Машина с визгом затормозила перед большим домом, и Люси отчаянно дернула ручку двери. Морт безучастно нажал какую-то кнопку — и Люси едва ли не вывалилась наружу. Плевать на прохладную ночь! Она стремительно сбросила с ног туфли и припустила по тропинке босиком. Не станет же он ломать дверь…
Он не стал ломать дверь. Он просто догнал Люси у самого коттеджа, схватил на руки, прижал к себе, замер.
— Теперь ты не сбежишь. Или ты думаешь, что можно сказать такое — а потом спокойно отправиться домой и лечь спать?
— Что еще ты от меня хочешь услышать?
— Все! Правду, черт побери! Давай ключи! Он держал ее за руку, а сам открывал дверь.
Потом втолкнул ее внутрь, запер дверь и сунул ключи в карман. Зажег свет — и Люси отшатнулась при виде выражения его лица. Морт прорычал:
— Не смей так на меня смотреть, поняла?! Я же сказал, я не собираюсь причинять тебе боль… Я хочу знать только одно: какого дьявола ты мне ничего не сказала раньше?
— Я должна была сказать это перед всеми твоими гостями?
— Я имею в виду, когда ты забеременела!
— И как я должна была это сделать? Сесть на самолет, прилететь в Штаты, встать на первом перекрестке и орать: «А кто видел Морта Бранда из Грин-Вэлли»?
— Я же послал тебе письмо, я просил тебя написать, если что-то понадобится, дал адрес…
— Я не получала никаких писем. Я вообще в школе была, когда все выяснилось.
— Это твоя мамаша! Она перехватила письмо, зуб даю!
— Зачем? Она же ничего о нас не знала.
— Может, решила, что я охочусь и за второй ее дочкой?
— Возможно… Я не знаю…
— А если бы ты знала адрес? Написала бы мне?
— Не знаю. Морт, не добивай. Я правда не знаю. Ты хоть можешь представить, что я тогда чувствовала?! Мне было шестнадцать лет, когда Билли родился. Я сама чуть не умерла, пока рожала…
Он отошел к окну, вцепился обеими руками в волосы.
— Господи… Билли — мой… наш сын! Люси… ну почему же ты молчала весь этот месяц с лишним, когда я вернулся?!
— А откуда мне было знать, как ты отреагируешь? Ты и сейчас не больно-то похож на счастливого папашу. Я думала о Билли и только о нем, уж извини.
Тут Морт взорвался:
— Черт тебя возьми, Люси! И ты взяла бы деньги на школу — и продолжала бы молчать?
— Что ты орешь? Он приходит к тебе, вы общаетесь…
— Но ты собиралась уехать! Увезти его от меня!
— А ты что предлагаешь — взять и вывалить на девятилетнего мальчика всю правду разом? Я не собиралась убегать, я хотела выждать…
— Не ври! О, какие же вы все актрисы — барышни Февершем!
— Не смей сравнивать меня с Вероникой, понял?! Иди к ней, целуйся — теперь она не против. Ты же этого хотел, не так ли? Меня ты трахнул просто от злости, потому что не вышло с Вероникой…
— Я сейчас убью тебя, идиотка несчастная!
— Сам дурак! Не хочу больше тебя слушать…