Милый мальчик

Савва смотрит на меня с любопытством, чуть сощурив глаза. Мне кажется, он догадывается о чем я думаю.

– Вот, съешь-ка малинку, - быстро произношу я, выбрав крупную ягоду и засовывая в рот парня.

Он, конечно же, приоткрывает его, но тут же облизывает подушечки моих пальцев. Я снова хихикаю, мне щекотно и вообще хорошо. День просто чудесный.

Неожиданно из-за куста роз показывается рыжеватая морда с блестящим носом. Гром молча подходит к нам и ложится у своего хозяина, уткнувшись ему в бок. Ладонь Саввы на автомате начинает поглаживать шерстку, хотя глаза рассеянно блуждают по небу, испещренному облаками, похожими на вату.

– До сих пор удивляюсь тому, что ты решил оставить его себе.
– Я прячу улыбку, наблюдая за ними.

Для меня стало неожиданностью, когда Савва привел собаку домой. Никогда бы не подумала...

– Он у меня временно, на передержке. Вот подберу ему семью, и мы распрощаемся.

– Ну да, ну да, - фыркаю я. Гром смотрит на меня лукаво, словно тоже понимая, что никуда Савва его не отдаст.
– Им же интересовались в прошлом месяце, ты сам не стал отдавать.

– Ты про тех шизанутых ЗОЖников? Ему будет там некомфортно. Они веганы, вдруг и его капустой будут кормить.

– Не говори ерунды. Нормальная семья.

– Найдем получше.

– Ладно, как скажешь, - закатываю глаза, понимая, что бесполезно с ним спорить.

Мне нравится Гром, и нравится наблюдать из окна, как Савва гуляет с ним по лугу на рассвете среди утреннего тумана. Пес, хоть и старый, полон сил и энергии. Не думаю, что мой парень с ним расстанется. Он и сам не понимает, как сильно прикипел к нему.

Честно говоря, еще сильнее я удивилась тому, что Савва вообще работает с животными. Змеи и ящерицы в основном. Но бывают и кошки, собаки, для которых он неизменно вызывает Семена, сам оставаясь помогать на вторых ролях.

В квартире долгое время не было змей, он всех унес в свой центр. Но недавно я сама попросила его вернуть парочку домой. Я по-прежнему их побаиваюсь, но в тоже время мне нравится наблюдать, как он с ними возится. Иногда я даже появляюсь у него на работе ради этого. Конечно, ради этого, а не потому что я ревную его к Василисе.

Пф. Какая чушь.

Я могла бы сказать о своих переживаниях Савве, но тогда, боюсь, он тут же ее уволит. Глупо увольнять хорошего работника из-за моей ревности. Я знаю, что он не дает повода. И еще я знаю, что он точно так же ревнует меня, и точно так же молчит и пытается справится с этим, не создавая хаос.

Я наклоняюсь и целую его в нос.

– У твоего деда чудесный розарий. Жаль, что теперь некому ухаживать за этой красотой.

Мы приехали в деревню лишь на недельку. Отдохнуть от городской суеты.

Я и не догадывалась, что мы попадем в такое сказочное и уютное местечко, утопающее в зелени. Дедушка близнецов явно обладал талантом садовода, на его участке до сих пор растет множество растений. Двор выглядит немного запущенным и заросшим, но есть в этом что-то и волшебное.

Мы целыми днями читали книги в зарослях роз, купались на речке и, конечно же, занимались любовью.

А еще мы откопали на чердаке настоящий видеомагнитофон с проектором и целую стопку кассет. Натянув белую простынь на стену дома, мы устраивали киновечера, пересмотрев кучу старых фильмов, покачиваясь в гамаке.

Лучшие каникулы, что у меня когда-либо были.

– Мы можем бывать тут чаще, - произносит Савва.

– Ну... Вряд ли у нас получится приезжать сюда каждую неделю. Поселок слишком далеко. Розарий не спасти.

– Значит, посадим свой розарий, как только купим дом. На втором этаже сделаем тебе мастерскую с кучей окон. У тебя всегда будет много дневного света. Будешь рисовать розы.

– М-м-м...
– тяну я приторным голоском.
– Ты сейчас слишком милый.

Савва тут же хватает меня за шею и наклоняет к себе, чтобы впиться поцелуем в мои губы. Сначала я с готовностью отвечаю, но через какое-то время начинаю задыхаться и с силой отпихиваю его.

– А сейчас?
– насмешливо спрашивает он, отбрасывая растрепавшиеся волосы со лба.

– Ладно, беру свои слова обратно.
– Я жадно глотаю воздух.
– Ты совсем не милый. Как Ляля только могла сказать про тебя такое? Ты самое настоящее исчадие ада!

Я шлепаю его ладонью по груди несколько раз, пока он не перехватывает мои руки и не толкает меня на траву, подминая под себя мое тело. Задирает легкую шифоновую юбку до самой талии, стягивая с меня белье.

– Подожди-подожди, - меня распирает от волнения и нахлынувшего возбуждения, но в то же время как обычно накрывает смущение, когда он так пристально смотрит своим пронзительным взглядом, оглядывая каждый сантиметр моего тела.

Его эмоции нечитаемы, как всегда, только учащенное дыхание и упирающееся в бедро свидетельство его желания говорят о том, как сильно он меня хочет во всех смыслах этого слова.

Я знаю, что это не только физическое желание. Савва испытывает ко мне самые сильные чувства. Так, как умеет только он.

– Савва, на нас Гром смотрит!

– Пф. Это всего лишь собака.

– Я не могу так, - пытаюсь убрать его руку, расстегивающую пуговицы на блузке.

Он замирает на секунду и поворачивается к псу.

– Погуляй-ка, друг, немного. Мне нужно доказать этой агрессивной женщине, что я и правда милый.

– Эй!
– Я безрезультатно пинаю его ногу, пытаясь выбраться из-под тяжеленного тела.
– Кто тут агрессивный?

Удивительно, но Гром послушно встает и, кинув на нас неодобрительный взгляд, исчезает в кустах.

Вернувшись к своему занятию, Савва продолжает теребить мои пуговицы, параллельно целуя в шею и двигаясь вниз к груди. Мне становится щекотно, и я пыхчу, уворачиваясь от него. Между ног горячо и мокро, я с трудом сдерживаю стоны.

– Стой-стой... Подожди!

– Что на этот раз?
– Савва со вздохом отрывается от моей шеи, уставившись на меня пронизывающим взглядом.

– Кажется, по моей ноге жук ползет...

Закатив глаза, мой "милый мальчик" резко дергает половинки блузки в стороны. Она с треском распахивается, открывая жадному взору мою грудь, пуговицы разлетаются в траве.

– Савва!
– возмущаюсь я.
– Это новая блузка!

– Куплю новую, - бормочет он, накрывая сосок ртом и лаская розовую вершинку языком. Из меня тут же вырывается хриплый стон.

Когда его пальцы касаются чувствительного бугорка между ног и затем погружаются внутрь, бесстыдно лаская, я запрокидываю голову назад от удовольствия. От откровенных прикосновений при ярком свете дня меня сильнее накрывает смущением.