Мимолетное безумие

— Ты говоришь о собаке, да?

Элли прикусила губу и покачала головой:

— Нет.

Финн передвинулся, чтобы почесать шею Хайди.

Собака энергично виляла хвостом.

— Расскажи мне о ней.

Элли снова заглянула в блокнот, прикрепленный к вольеру:

— Ей шесть лет, она стерилизована…

— Не о собаке. О маленькой девочке в Китае.

— Ты имеешь в виду Цзяо? — У Элли екнуло сердце. Финн никогда не спрашивал ее о Цзяо с тех пор, как она предложила ему заключить фиктивный брак. — Ты действительно хочешь о ней узнать?

Финн кивнул, продолжая поглаживать Хайди:

— Да, я хочу.

Элли сдержала улыбку. То, что Финн спросил о малышке, не означает, что он желает быть частью ее жизни.

— Ей два года. Она очень умная для своего возраста. Она любит читать книги, то есть листать страницы и называть то, что видит на картинках. — Элли рассмеялась. — Ее любимое животное — утка, и она повсюду таскает с собой плюшевую утку. У нее невероятно красивые глаза… — Элли умолкла. — Извини, я тараторю.

— Нет, пожалуйста, продолжай. Она важна для тебя, и я хочу знать почему. Как вы с ней познакомились?

Элли пытливо посмотрела в голубые глаза Финна и увидела в них неподдельный интерес. В ее душе начинала пробуждаться надежда, но она запретила себе уповать на чудо.

— Несколько лет назад я поехала в Китай на конференцию. По пути в отель таксист повернул не в том направлении, и я оказалась в маленькой деревне.

Его машина перегрелась. Мы ждали, пока мотор остынет. Я вышла на улицу и направилась в местечко, похожее на кафе. Женщину, которая меня обслуживала, звали Сунь. Так как я была единственной посетительницей, мы разговорились. В конечном счете я провела в деревне почти неделю.

— Сунь — мать Цзяо?

Элли кивнула и посмотрела в окно, в которое ярко светило солнце. В Китае сейчас ночь.

— Была.

— Была?

— Сунь… умерла три месяца назад. — На ее глаза навернулись слезы.

Такая красивая, замечательная женщина, как Сунь, заслуживала долгой и счастливой жизни, однако судьба распорядилась иначе.

Финн положил руку на плечо Элли:

— Ох, Элли, мне так жаль. Это ужасно.

Она прикусила губу и сдержала слезы:

— Вот поэтому я нужна Цзяо. Я несколько раз ездила в Китай, и мы с Сунь стали близкими подругами. Во время моей последней поездки она рассказала мне о том, что больна раком. Она попросила меня удочерить Цзяо. Вот уже три месяца я пытаюсь привезти девочку к себе домой.

Он повернулся к собаке, и Элли лишилась возможности видеть выражение его лица.

— Ты молодец.

— Я рискую. Я не знаю, где Цзяо будет счастливее: здесь, со мной, или в Китае, в другой семье. Я не знаю, буду ли хорошей матерью. Я просто… не знаю. — Она переплела пальцы, которыми ухватилась за прутья вольера. Хайди потерлась головой о его руку.

Финн коснулся руки Элли, и она почувствовала исходящее от него тепло.

— Уверен, что все будет в порядке. Ты обладаешь даром создавать семейный уют.

Она встретила его взгляд и поняла, что Финн говорит искренне.

— Даже когда я роняю булочки на пол?

— Даже в этом случае. — Он снова посмотрел на Хайди и погладил ее. — Это ценное качество, особенно для воспитания ребенка. Когда в доме нет покоя, детям очень нелегко.

— Тебе было трудно в детстве, Финн?

Он с трудом сглотнул:

— Да. — Помолчав, Финн продолжил: — Я самый старший ребенок в семье, поэтому много чего запомнил. Родители нас любили, конечно, но им не следовало жениться. После месяца знакомства они сбежали в Лас-Вегас, там и расписались. Моя мать уже была беременна. Отец всегда говорил, что ушел бы из семьи, если бы не дети.

— О, Финн, наверное, тебе было очень тяжело.

— Тогда я не слишком уделял внимание своим чувствам. — Финн повернулся к Элли, в его голубых глазах читалась многолетняя грусть. — Мой отец давным-давно разлюбил мать, но она продолжала верить в их глупую романтическую связь. Она считала, что, если сильно постарается, он снова ее полюбит. Но он никогда ее не любил. Поэтому они ссорились снова и снова, снова и снова, потому что она требовала от него того, чего он не мог ей дать.

— Любви?

Финн кивнул:

— Он давал ей деньги, покупал одежду и обувь, но не любил, как она того хотела. Я видел, как она по ночам плачет в одиночестве. Я часто задавался вопросом, что если…

Финн замолчал, и Элли мягко спросила:

— Если что?

— Мне кажется, они снова поругались в ту ночь, поэтому попали в аварию. — Он протяжно выдохнул. — Я никогда об этом уже не узнаю.

Теперь Элли намного лучше понимала Финна. Неудивительно, что он избегает любовных отношений. Неудивительно, что держит эмоции под контролем и отстраняется от нее каждый раз, когда они начинают сближаться. Не поэтому ли он ушел с головой в работу? Работа помогает ему избегать увлечений?

— Ты не можешь позволить прошлому влиять на твою жизнь.

— Оно не влияет на мою жизнь.

— Ты уверен? — спросила она.

Мгновение он смотрел в ее глаза, потом отвел взгляд в сторону:

— Ты уже договорилась о дате проверки жилищных условий?

Он в очередной раз ушел от темы.

— Да. Я собиралась позвонить тебе сегодня. Представитель агентства и социальный работник будут у меня дома в пятницу, в одиннадцать часов.

Он кивнул:

— Я приду.

— Придешь? Я не была уверена… — Она прикусила губу. — Я не думала, что ты придешь. После того, что ты мне сказал несколько дней назад…

— Я приду, потому что… — Он запустил пальцы в густую шерсть Хайди. — Никто не должен жить в приюте. Ни собака, ни человек.

Элли захотелось расцеловать Финна, но она сдержалась:

— Спасибо.

— Пожалуйста. — Он посмотрел на нее в упор. Затем Хайди прижалась к прутьям вольера, желая больше внимания, и Финн повернулся к собаке: — Хорошая девочка.

Если бы кто-нибудь сказал Элли, что Финн Маккенна, по прозвищу Ястреб, окажется страстным любителем собак, она сочла бы этого человека сумасшедшим.

— Ты действительно обожаешь собак.

— Да. — Он повернулся к Элли и улыбнулся. — Только не говори Билли Дэниелсу о том, что я иногда подкармливал его собаку остатками обеда.

Она рассмеялась и поднялась:

— Ой, Финн, ты меня удивляешь.

Он тоже встал и посмотрел на нее с любопытством:

— Правда? Не думал, что кого-то могу удивить.

— Ты оказался не таким, как я себе представляла.

Он сделал шаг в ее сторону, и Элли показалось, что собачий лай стал еще тише.