Минутная слабость

— Да хватит говорить о твоем глазе! — воскликнула Люсиль. — Кого это волнует? Я думаю…

В приемной зазвенел звонок. Все трое растерянно переглянулись.

Затем Люсиль встала и подошла к двери, которая в этот момент открылась. Даже Хеа удивился, увидев на пороге Вал. Превозмогая себя, он угодливо улыбнулся, потом встал. Почтил гостью церемонным поклоном.

— Миссис Барнетт, я польщен. Пожалуйста, проходите.

Вал перевела взгляд с Хеа на Люсиль, потом на Керша, который спрятал мешочек со льдом за спину и смущенно посмотрел на девушку.

— Хорошо, дети, — елейным тоном произнес Хеа. — Ступайте. Миссис Барнетт хочет поговорить со мной наедине.

— Вы ошибаетесь, — со спокойной решимостью в голосе сказала Вал.

Она вошла в контору и закрыла за собой дверь. Вал была бледна, но выражение ее глаз, жесткие линии рта заставили Хеа пристально взглянуть на миссис Барнетт.

— Я думаю, ваши помощники осведомлены о том, что вы меня шантажируете.

Керш вздрогнул, лицо его стало землистым. Даже Люсиль, глаза у которой блестели, замерла.

— Миссис Барнетт, это не место для такого разговора, — с металлом в голосе сказал Хеа.

— Именно такой разговор у нас и состоится, — сказала Вал.

Она подошла к креслу, стоявшему напротив письменного стола Хеа, и села.

— Я только что беседовала с начальником полиции. Он сказал мне, что мечтает посадить вас в тюрьму на четырнадцать лет. Он не шутил.

Хеа опустил свою тушу в кресло.

— То, что он хочет, и то, что он может сделать, миссис Барнетт, — это весьма разные вещи.

Вал посмотрела на него в упор.

— Но он может это сделать. С помощью моих показаний ему не составит труда посадить вас и ваших помощников в тюрьму на четырнадцать лет.

— Не впутывайте сюда меня, — поспешно произнес Керш.

Хеа с ненавистью посмотрел на зятя.

— Заткнись! — произнес он и добавил, обращаясь к Вал: — Наверно, не стоит напоминать вам о том, чем обернется для вас излишняя откровенность с Терреллом. Согласен, мы попадем в затруднительное положение, но Террелл узнает, что ваш муж — убийца. По-моему, вы заплатили деньги именно для того, чтобы это осталось тайной.

Вал покачала головой.

— Вовсе нет, — сказала она. — Я дала деньги для того, чтобы зафиксировать факт шантажа. Полиции и банку известны номера купюр. Полиция знает, что я вручила вам деньги. Она без труда докажет, что вы и ваши помощники шантажировали меня.

— Постойте… — начал было Керш; на лице его выступил пот.

— Да заткнись ты наконец! — рявкнул Хеа. — Я думаю, вы блефуете, миссис Барнетт. Или вам безразлично, что ваш муж окажется на скамье подсудимых?

— Нет, не безразлично, — спокойно ответила Вал. — Но шантажировать меня вам не удастся. Я все обдумала. Пусть моего мужа судят. Я не стану платить вымогателям. Единственные доказательства его вины находятся у вас. Полиция заинтересуется, почему вы не предоставили их ей. Террелл свяжет это обстоятельство с получением вами денег, и вы схлопочете срок не меньший, чем мой муж.

Хеа растерял свою уверенность.

— Все равно я считаю, что вы блефуете, — сказал он. — Ваш муж до конца своих дней будет находиться в психушке для преступников.

— Такая опасность существует, но мы наймем лучших адвокатов, — сказала Вал. — Он может быстро выйти на свободу. Я не блефую.

Она подошла к столу и сняла трубку с телефона.

— Если вы по-прежнему полагаете, что я блефую, тогда я звоню начальнику полиции.

— Остановитесь! Не делайте этого! — закричал Керш.

Опустив трубку, Вал взглянула на Керша, который пожирал Хеа ненавидящим взглядом.

— Заплывший жиром идиот! Я предупреждал вас! Она нас перехитрила! Теперь вы для разнообразия помолчите. Выпутываться предоставьте мне!

Побагровевший Хеа раскрыл рот, но тут вмешалась Люсиль.

— Пусть он все улаживает. Я же говорила, что мне это не нравится.

Хеа заколебался, затем повернулся вместе с креслом спиной к Вал. Казалось, его вот-вот хватит удар.

— Миссис Барнетт, — сказал Керш, — поверьте, ни я, ни моя жена не имеем к этой истории никакого отношения. Мы вернем вам деньги и вещественные доказательства. Вы согласитесь тогда забыть о ней? Нам, как и вашему мужу, не хочется иметь дело с полицией. Верно?

— У тебя куриные мозги! Она блефует! — взорвался Хеа.

Вал посмотрела на Керша.

— Отдайте мне куртку, зажигалку и деньги. — Сердце Вал выпрыгивало из груди, но ей удавалось смотреть Кершу прямо в глаза, хотя она была испугана гораздо сильнее, чем Сэм. — И я забуду о том, что когда-либо была здесь.

Керш бросился к сейфу. Вытащил сверток с курткой и зажигалку. Взяв портфель с деньгами, он вручил эти три предмета Вал.

После ухода миссис Барнетт Хеа швырнул недоеденный бутерброд с курятиной в стену.

— Идиоты! Неужели вы не видели, что она брала вас на пушку? Вы упустили полмиллиона долларов!

— Да? — Керш усмехнулся, снова прижимая пакет со льдом к глазу. — Тогда зачем вы бросаетесь хорошими продуктами? Раз нам грозит бедность, надо беречь каждую крошку.

Глава одиннадцатая

Мо просидел в тайнике у Фри-Фри до девяти часов вечера. Приятели Фри-Фри по просьбе хозяина клуба сообщали ему о ходе полицейской облавы.

За несколько минут до девяти часов Фри-Фри телефонным звонком известили о том, что поиски Мо идут уже в стороне от бара, а вокруг самого заведения полиции нет.

Он тотчас выпустил Мо из убежища.

— Они ушли, — сказал Фри-Фри; он отвел Мо в заднюю комнату, где стояли лишь стол и четыре стула. — Что ты собираешься делать?

Сидя в темном тайнике, Мо оплакивал потерю Джеко. Его горе было искренним и безмерным. Он обожал Джеко. Жизнь без друга казалась Мо совершенно лишенной смысла. пустой. Он не мог представить, как он обойдется без Джеко. Перед ним словно захлопнулись ставни, отгородившие его от внешнего мира.