Мир-ловушка

– Не выйдет, – не согласилась Нэрренират. – Я не хочу торчать тут без компании. Я даже этот… город до сих пор не посмотрела! Расскажите, какой он?

Лаймо начал рассказывать про Суаму: какие там улицы, дома, экипажи, храмы… Увлекшись, он припоминал все больше и больше подробностей – ему нравилось, когда его внимательно слушают. Особенно богиню заинтересовали винные погреба на Хмельной площади.

– Говоришь, двери там широкие? Я пролезу?

– По-моему, пролезете, великая, – не заметив предостерегающего взгляда Шертона, ответил Лаймо. – Жители Суамы очень гордятся своей коллекцией вин! А дворцы там из темно-красного или бурого кирпича, с круглыми кирпичными колоннами…

Потом богиня потребовала, чтобы он подробно описал планировку города. Немного путаясь, припоминая упущенные детали, Лаймо допоздна отвечал на ее вопросы.

Поужинав, устроились на ночлег. Роми, как обычно, лежала в серединке, между Шертоном и Лаймо. Никогда бы раньше ей не пришло в голову, что она будет спать между двумя мужчинами и при этом чувствовать себя вполне уютно, в полной безопасности.

С утра до обеда – тренировка. Пробежка по лесу, разминка, лазание по деревьям, упражнения с оружием и без… Несмотря на то, что Шертон постепенно увеличивал нагрузку, его ученики теперь не уставали так сильно, как в первые дни.

После обеда появилась перекусившая где-то на стороне Нэрренират.

– Опять будете тренироваться? А я пошла в Суаму!

– Как это – в Суаму? – резко повернулся Шертон. – Тебе туда нельзя!

– Мне можно все, ибо я великая богиня. Хочу наконец посмотреть на столицу Халгаты.

– А вдруг она там кого-нибудь съест? – прошептала за спиной у Шертона Роми.

– Не бойтесь, я иду в город не обедать, а на экскурсию. Пока!

Оставив их, богиня двинулась через лес в сторону дороги. Мысленно выругавшись, Шертон велел ребятам:

– Собирайтесь, живо. Поедем за ней.

– Мы остановим ее? – тихо спросила Роми.

– Ее не остановишь. Хотя бы присмотрим, чтоб ничего не натворила…

Он не очень-то представлял, как будет «присматривать» за Нэрренират, но он привык действовать по обстоятельствам, а не сидеть сложа руки. Оседлав гувлов, они нагнали богиню возле опушки. Та двигалась вдоль кромки леса, прячась за деревьями.

– Выезжаем на дорогу, – сквозь зубы вздохнул Шертон. – Будем держаться на дистанции, поняли? А то горожане подумают, что она пришла вместе с нами.

– Да, или что мы вместе с ней, – испуганно поддакнул Лаймо.

Глава 9

Суама не была готова к вторжению адского черного зверя. Она стояла посреди небольшой равнины, окруженной каймой столетних ачанховых лесов с лиственной начинкой. Вокруг рассеялось несколько деревушек, связанных вязкими проселками с прямым, как стрела, каменным трактом. Монастырь на холме – гроздь бревенчатых построек, обнесенных бревенчатой же стеной. Незаметно к городу не подберешься, однако через равнину протекала река, по которой ходили купеческие баржи. Возле Холодных, или, иначе, Торговых, ворот Суамы были сооружены деревянные причалы и доки – здесь суда швартовались. От причала до ворот рукой подать.

Под аркой дежурили стражники с алебардами, в пластинчатых безрукавках поверх крашенных в синий цвет кожаных кафтанов. Они после оправдывали свою промашку тем, что зверь выскочил из реки внезапно. Только что не было, а теперь тут как тут! И ведь даже, зараза, не встряхнулся: не обращая внимания на остолбеневших людей, в несколько прыжков добрался до ворот и проскочил внутрь. Кабы он вначале вокруг да около ходил, успели бы если не ворота запереть, так хоть решетку опустить, но больно прыткий оказался… И к причалу подплыл тайком, под водой, не высовывая головы! Видать, чертова бестия своим звериным умом сообразила, что в город ее могут и не пустить.

В Суаме в это время текла обычная повседневная жизнь, традиционно регламентированная, несмотря на уличные беспорядки. Собственно, все эти беспорядки – драки, грабежи, распевание оскорбительных для знати песенок, битье фонарей и окон в богатых домах, забрасывание грязью карет – тоже понемногу вплелись в повседневную жизнь, стали ее частью. Это было плохое, но свое. Халгатийское. Человеческое.

А вот громадный, одетый в черную сверкающую чешую зверь, неторопливо шествующий по улицам, порой обнажающий в ухмылке белоснежные клыки, – это уже нечто неслыханное… Напасть. Небесная кара. Стихийное бедствие.

Зверь вел себя в общем-то спокойно. Ничего не крушил и никого не трогал. Ну, разве что отбрасывал с дороги могучей когтистой лапой немногочисленных смельчаков, которые пытались остановить его. Их мечи беспомощно скользили по чешуе, но проткнуть ее не могли, а ножи и вовсе отскакивали, как от каменной стенки. Иногда зверь заглядывал в окна первых этажей, и в комнатах раздавались истошные панические крики.

На взмыленных гувлах Шертон, Роми и Лаймо достигли Главных ворот, промчались по мосту через ров, заплатили пошлину единственному стражнику. Шертон мог гордиться: его ученики за минувшее время научились вполне сносно ездить верхом.

– Куда теперь, Арс? – взглянула на учителя Роми.

– Сюда. – Шертон направил своего гувла в широкую улицу, плавно заворачивающую на север. В сторону холода. К Торговым воротам, через которые проникла в город Нэрренират.

Гувлы уступали богине в скорости, и преследователи отстали, но издалека разглядели, что Нэрренират прыгнула в реку, взметнув тучу брызг. Шертон разгадал ее маневр. Досадно… Он-то надеялся, что стражники издалека заметят чудовище и закроют ворота.

Она опередила их и теперь разгуливала по Суаме! Даже здесь, в южной части города, царила сумятица, люди взывали к своим богам, лихорадочно запирали ставни на окнах. Слухи расползаются быстро.

– Где зверь? – остановив прохожего в темном, с красной окантовкой, добротном кафтане, спросил Шертон.

– Там ходит… – Человек махнул рукой в сторону центра. Нервный взгляд скользнул по лицу Шертона, по рукоятке меча над плечом. – Уже пробовали, никакое оружие его не берет! Лучше бегите, мил-человек, а то пропадете, и мальчишки с вами ни за что пропадут!

Они повернули к центру Суамы. Мимо грузных темных зданий, бревенчатых и кирпичных, взгромоздившихся на расцвеченные синеватой плесенью каменные фундаменты. Стучали по мостовой копыта гувлов. В грязи поблескивало битое стекло. Проносились над головами торчащие из стен ржавые скелеты фонарей. Навстречу бежали люди – значит, направление верное. А зильды, по крышам и по мостикам, пересекающим небо, торопились к центру: этим любопытным длинноухим тварям хотелось посмотреть, что там происходит.

На Хмельной площади они придержали гувлов. Двери Обулеевских, ныне Королевских, винных погребов настежь распахнуты, одна створка сорвана с петель.

– Так и есть… – тихо процедил Шертон.

На противоположной стороне площади собралось дюжины полторы вооруженных людей. Стражники и богато одетые аристократы. Есть раненые – у двоих разбиты головы, один бережно придерживает то ли сломанную, то ли вывихнутую руку.

Наверху, на мостиках, полным-полно зильдов, все они возбужденно верещат, свешиваются вниз, суетятся.