Миражи
Шрифт:
— Вот и ворота царские, — обратно быстро доедем, пробок в это время нет.
Глава 17
Меньше, чем через час он притормозил у дома Тани. На завтра они с Вероникой о встрече не условились, девушка шла на игру.
— Виктор…я… — Ника взяла из его рук сумку, но не выходила из машины, хотела что-то сказать. Он не торопил. — Я благодарна вам! Когда выезжала из дома, мне было даже немножко страшно. Мир так велик, а я ничего не видела, кроме своего поселка, а потом города, где и дома-то не выше пяти этажей. Нет, конечно, еще Иркутск… и мы часто ездим на Байкал, но это ведь другое. А здесь
Виктор молчал. Потом взял ее руку в свою, не мимолетным прикосновением, а именно взял и удержал, не больно, но ощутимо сжал пальцы.
— Знаете, что… бывает, люди встречаются, когда необходимы друг другу, именно в тот момент. И я благодарен вам. За то, что Вы сейчас со мной. Я не могу, да и не хочу объяснять подробности, но… сейчас мне очень тяжело было бы одному. Я ведь не живу с семьей. Это не вчера произошло и не подумайте, что я… ищу способа отвлечься…что-то я не то говорю, — усмехнулся он и отпустил ее. — Доброй ночи, Вероника, и удачной игры. Вы уверены, что доберетесь сами? Лучше было бы мне отвезти вас туда.
— Нет, спасибо, я сама… я позвоню вам.
Почему отказалась, Ника и сама не знала. Испугалась и его, и того, что могло произойти между ними. Ведь не просто так он сказал про семью. Он сейчас хотел не только слов, как ни была Вероника неопытна, но она догадывалась, замечала, что Виктор тянется к ней так же, как и она к нему. Ведь их как током ударило там в музее, когда она испугалась сигнализации, и он прижал ее к себе… Так он не женат, или женат, но не живет дома, тогда… страшно, так страшно было думать об этом, но как же хотелось об этом думать. Ее бросило в жар, она почувствовала незнакомое прежде томление в теле, слабость, и что-то мучительное, такое чему она не знала объяснения. Внутри себя. Ей стало трудно дышать, но нельзя было показать этого. Она задержала дыхание пытаясь справиться с собой. Если бы он сейчас еще раз взял за руку! Ника хотела прикосновения к его ладони, но Виктор не пытался ни дотронуться, ни сказать что-то еще.
Ника не могла знать, что он думает, а думал он об ее отказе, о том, что она не нуждается в нем и что, вероятно, не слишком стремится афишировать их отношения перед друзьями. Не хочет показывать его. Это можно понять. У нее своя жизнь… Что же она медлит, почему не прощается?
— Я пойду, Виктор Владимирович
Опять по отчеству назвала. Все равно хорошо!
— Я провожу до подъезда, темно там под аркой.
Свободный от прогулок день Виктор планировал провести в офисе. Утешить Штерна, просмотреть отчеты, заняться первоочередными делами. Но стоило войти в кабинет, как привычная офисная обстановка начала угнетать. Она не соответствовала тому, что происходило с Вяземским.
Виктор скучал по Веронике. Противореча самому себе, хотел быть в отдалении, чтобы хорошенько подумать о происходящем, но и рядом.
Невозможно было не заметить, что творится с Никой. Она не сопротивлялась стремительному сближению — это смущало Виктора, радовало, побуждало быть во сто крат бережней, налагало ответственность.
Нике простительно — молода, неопытна, чистая девочка, облеченная в невинность, как невеста в свадебную фату. Тронуть страшно. Ничего не понимает, а он-то знает все… И обидеть ее — грех, ни за что не посмел бы. Но даже мимолетное прикосновение к руке Вероники волновало до жара. Усилием воли подавлял Виктор желание прикасаться и только смотрел. Она встречала его взгляд сначала удивленно, потом смущаясь, а вчера, когда прощались — отчаянно. Ждала поцелуя. Знал он это все! И не позволял себе.
Хорошо, что сегодня не встречается с ней, можно с силами собраться.
Как же все это вышло так сразу и безвозвратно, но поверить ли себе? Он и с Ритой думал что… Рита, Рита! Все что ли теперь мерять отношением с ней? Виктор стукнул кулаком по столу, кипа бумаг подскочила и рассыпалась листами смет. Какая теперь работа?
Он встал, закурил,
подошел к окну, напротив Думской башни жил утренней жизнью Гостинный двор. По галерее Перинной линии прохаживались люди, угол Невского уже стоял в пробке. Обычная жизнь, ничего не произошло еще… И слишком мало времени с тех пор, как они расстались с Ритой, чтобы… Черт! А со стороны посмотреть, так выходит он старый козел, ну или не старый, Виктор усмехнулся, потеребил усы, а может сбрить? Выходит одну бросил, другую закадрил. Конечно нет, не так все, но со стороны именно так! Знала бы Ника о его последнем разговоре с Ритой… Нет, стоп, так нельзя. Не со стороны надо смотреть, а в суть вопроса. А какая к черту суть? Не лекцию по менеджменту он читает, вот она неистребимая привычка к анализу. А здесь, сейчас не перед студентами, перед самим собой должен он все это разъяснить.Виктор опустил жалюзи, вернулся за стол, выбил трубку в пепельницу и крутил в руках. Что тут разъяснять. Еще день, два и все закончится, не станет он этой девочке жизнь ломать, как ему Рита сломала. Или он сам? Дверь без стука распахнулась, на пороге Ангелом Возмездия возник Штерн. Вяземский был рад, появление Питера положило конец его бесконечной рефлексии.
— Вик! Даже не предупредил, что заедешь, сказал что не будет тебя до начала следующей недели.
— Не будет.
— А это значит призрак Вяземского.
— Вроде того.
— Хорошо, господин Призрак, давай посмотрим отчет, что-то у меня не сошлось.
— Да когда оно сходилось с первого раза. Давай, сегодня я в полном твоем распоряжении. А еще мне надо насчет рабочих, у тебя контакты остались?
— Чьи?
— Бригады той, что мне конюшню и пристройку за три дня собрали. Дом есть один, аварийный, надо бы в порядок привести на первый случай.
— А на второй? — Штерн сел напротив, сцепил руки в замок, уложил их на столе и воззрился на Вяземского, — Вик, что за дом? Валяй, выкладывай. Исторический что ли?
— Да нет, — рассмеялся Виктор, — не напрягайся, обычный деревянный дом. Я там, некоторым образом живу, а крыша течет, прямо над кроватью.
Питер покрутил головой, сделал картинный фейспалм.
— А в мотеле не срослось?
— Нет. — Вяземский снова сложил листы стопкой, убрал трубку в ящик стола и взялся за пепельницу, — пойду вытряхну, а ты давай отчет, поглядим.
— Темнишь ты что-то, — буркнул ему вслед Штерн и начал набирать код сейфа, — дом, рабочие, пропал на неделю, мотель не зашел — металлическая дверца открылась со щелчком, — вот и поглядим…
Вяземский очень редко ходил в гости.
То есть он не мог припомнить, когда это было в последний раз. Наверно еще с Ниной.
Конечно, ему случалось заходить к коллегам, но это были рабочие деловые визиты. Официальные встречи и корпоративные вечера тоже не в счет.
Сегодня ему предстояло другое и, безусловно, более приятное. Он был в доме Татьяны всего несколько минут, но этого хватило, чтобы понять, какой это хороший дом. И там он встретится с Никой.
Они не виделись целый день — вчера Вероника с Таней ездили в Старую Ладогу.
Зато сегодня снова пробудут вместе долго, причем не на прогулке, не в музее, а дома. На вечер Виктор взял билеты на балет. Были сомнения — не лучше ли пойти на драматический спектакль, но так хотелось показать Веронике Мариинский театр и «Лебединое озеро»! По счастливой случайности и старым театральным связям с билетами вышло все как нельзя лучше.
Если бы не театр, Виктору не пришлось бы заходить домой. Но вся его одежда для официальных приемов была там. Наталья Андреевна не поняла бы, если бы Виктор начал перетаскивать свой гардероб в деревянную хибару. Ничего, будет у Андреевны новый дом, а там может и Николай объявится, она столько раз говорила, что сердцем чует — жив. Верила, молилась о нем. Хорошая она, глядя на свою квартирную хозяйку Виктор вспоминал о матери, тоже ведь не девочка, восьмой десяток пошел. Когда он позвонил ей второй раз за день, она встревожилась, не привыкла. Даже отругала его, что мешает сериал смотреть, потом пересказала содержание пятнадцати предыдущих серий. Виктор слушал, улыбался и думал — раз ругается, значит, все хорошо.