Миражи

Потом музыка стала образом Рыцаря Лебедя. Он, как и я, был одинок. Я думал о нем. Представлял себе его, такого земного. Может быть, это смешно, но я представлял его именно в таком, похожем на театральный, костюме, в серебряных доспехах и шлеме с крыльями лебедя, тоже серебряными. Я любил его и наверно с той поры как он пришел в мое сердце, я уже не был один. Но это все было потом. Не в детстве. Маленьким мальчиком я еще не знал его. Хотел ли я повзрослеть? Не знаю. Кажется не очень.

— А Лоэнгрин, он тоже был один? — спросила Ника.

— Да, только раз ему выпало счастье обрести семью, любовь, но женщина, которая поклялась не нарушать запрета и не спрашивать о том, как зовут ее рыцаря, не смогла сдержать слово, сохранить доверие. Она и спросила. Рыцарь Лебедя назвал имя, после этого он должен был оставить ее.

— Нельзя было простить?

— Не знаю… я тоже много думал об этом. Вероятно нельзя. Тот, кто сомневается в любви — теряет ее.

Они сидели молча и смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Вероника перестала бояться. Страх ее прошел, вместо него появилась горячая нежность. Ника представила себе тонкий молодой дуб на пустыре у серой кирпичной стены прачечной, а под дубом — мальчишку с заплаканным лицом и упрямо сжатыми губами.

— Я сдала билеты на поезд, — сказала Вероника.

— Что? — Виктор не смог, да и не хотел скрыть свою радость. Она… не уедет. Он почему-то настолько был уверен в том, что Ника останется надолго, что пропустил мимо ушей вторую половину фразы, — так что пробуду в Петербурге еще до среды, — добавила девушка.

— До среды? — Виктор пытался связать это с возвратом билетов и решением Вероники жить в Питере.

— Да, я вернусь домой на самолете. Вылет в среду вечером, а через пять часов уже буду в Иркутске.

— Да…через пять часов… большой перелет. И когда вы поменяли билеты?

— После Старой Ладоги. Мы как раз в центре с Таней были. Там на Невском и авиакассы.

— А я и не знал, думал завтра вас провожать. Что же не сказали раньше?

— Я…боялась…думала вы рассердитесь. И так столько времени со мной.

— Рассержусь? Нет…конечно нет. Я очень рад. Мы можем тогда еще куда-нибудь сходить. В Эрмитаж. — Он говорил только затем, чтобы не молчать и не показать ей, как сильно расстроен.

— Да, в Эрмитаж я бы хотела…

Ника чувствовала перемену в тоне Виктора, но не могла догадаться о причине.

Он взглянул на часы.

— Больше трех. Тучков мост давно открыли. А вам с Таней спать пора. Так что поеду я…

Виктор поднялся, аккуратно придвинул стул к столу. Ника заторопилась встать, чтобы проводить его, но никак не могла нашарить под столом тапок.

Вяземский уже вышел в коридор, туда же из кухни прошла Таня, теперь Веронике было не проститься с ним так, как она хотела бы.

Виктор быстро оделся. Вежливый обмен любезностями, обещание позвонить и дверь за ним закрылась.

Опять ушел…

Что же она сказала или сделала не так?

На кухне все было перемыто и убрано, ничего на долю Ники не осталось, Таня закончила вытирать стол.

— Ну что, Никуся? Хороший день?

— Да…

— А почему так грустно?

— Нет, устала просто, пойду платье сниму, потом в душ и спать. Вещи можно не собирать на завтра.

— Ты так говоришь, как будто не рада, что осталась… Подожди, сядь, я сказать хочу.

Ника присела за стол, подперла щеку рукой.

— Правда устала, так вроде не заметно и пешком не ходила, все на машине, а в театре сидели, но столько впечатлений!

— И не только от спектакля, — Татьяна села напротив — я ни о чем не спрашиваю, захочешь — сама расскажешь. Только ты будь осторожнее, как в омут не бросайся.

— Ты о чем?

— О Викторе. Взрослый он.

— Да, взрослый… Пойду я Танечка, — Ника даже с самой близкой подругой не хотела говорить о нем. Странное чувство, что обсуждать Виктора за глаза оскорбительно, остановило ее. А еще страх. Ника боялась ошибиться, сказать об их отношениях, о своих чувствах не правильно. Но самое главное, она стремилась сохранить все только для себя, чтобы никто не касался.

Вот уйдет в комнату, ляжет в постель и поминутно переберет в памяти вечер с ним, его слова, взгляды, прикосновения. Взрослый, да! И какой замечательный, красивый, умный. Чудесный рассказчик… Все не то. Она не могла подобрать слов. Все вспоминала, вспоминала его, с тем и уснула, а разбудил ее звонок Виктора.

— Вероника, доброе утро, вернее день, не разбудил?

— Нет, нет…я уже, — Ника терла заспанные глаза. За окном белый день, а кажется, что шесть утра. — Я давно встала.

— Не правда, — рассмеялся Виктор, — по голосу слышу. Ну…часа полтора еще можете поспать, а потом, если хотите, поедем посмотрим еще один парк, погода сегодня подходящая. А Эрмитаж оставим на завтра.

— Хорошо, как вы скажете, — Ника радовалась, что от вчерашнего недовольства и следа не осталось. Может, ей вообще показалось? Просто поздно было, вот он и ушел. Не ночевать же ему у Тани.

— Тогда я перезвоню за полчаса до того, как подъеду. Приятных снов…

— Спасибо, — Ника рассмеялась, перевернулась на живот и обняла подушку.

Глава 19

Замок в облаках

— Точно хотите посмотреть не Эрмитаж, а еще один парк?

Виктор заранее знал, что она согласится и спрашивал, чтобы услышать в трубке радостное «да».

Он так же знал, что это их последняя прогулка, но задвигал невеселую мысль в самый дальний угол сознания. Ника уедет завтра, но сегодняшний день и вечер проведет с ним вместе.

Он долго думал куда бы отвезти ее. Казалось бы лучше театра ничего уже нельзя представить себе. Решение пришло внезапно, Виктор вспомнил один из первых разговоров о городе, о Финском заливе. Она уже видела берег на Васильевском острове, но было еще одно место у Залива, которое Вяземский знал и любил. Он хотел чтобы Вероника тоже узнала.

Они встретились, как обычно, у дома Татьяны. Виктор остановился на углу, позвонил, вышел из машины. Ника сбежала по лестнице, это он понял по слегка сбитому дыханию. Вероника протянула ему руки и он взял их в свои. Хотел бы целовать, но и без того прикосновение было откровенно нежным.

— Добрый день, — сказал он

Ника только улыбалась и глазами здоровалась с ним. Искала в его взгляде ответ, находила, смущалась…

Она села в машину и даже не спросила куда они поедут, а Виктор не сказал, привычно положил ее сумку на заднее сиденье, ощутил взгляд Ники, когда поворачивал ключ зажигания и брался за руль, беспричинно улыбнулся состоянию покоя и предугадывания того, что произойдет в следующую минуту. Не потому, что Вероника была настолько проста, что он мог ее просчитать, вовсе нет, но он точно знал когда и как она посмотрит на него. Откуда и почему пришло это знание Виктор особенно и не разбирался. Ему было хорошо, просто хорошо.