Мистер О

Я смотрю вниз. Ой. Кажется, я стою в чем мать родила.

— Я должна всегда приходить к тебе после полуночи, если это мое приветствие, — говорит она, ее взгляд блуждает по моему обнаженному телу.

— Если разыграешь свои карты правильно, то это будет легко устроить, — говорю я, приподнимая бровь. Она не знает и половины всего. Харпер не знает, насколько это утверждение правдиво. Если она меня хочет, то я всегда буду к ее услугам, в любое время, в любом месте.

Я хватаю ее за руку и затягиваю внутрь. Она бросает сумку на пол, когда дверь за ней закрывается.

Я не теряю времени. Целую ее так, будто прошли недели. Языком Харпер проскальзывает между моих губ, руками скользит по моей груди, прессу, вниз по дорожке волос от пупка к паху, и, о, я так рад, что это путешествие приводит ее именно туда. Она скользит ладонью по моему члену, и у меня перехватывает дыхание.

От ее прикосновения в моем позвоночнике покалывает. Харпер опускает голову к моей шее, целуя меня. Я вздрагиваю, а затем прикусываю губу, потому что я пока еще не могу рассказать ей о своих чувствах. Она целует меня в подбородок, а затем шепчет мне на ухо:

— Мне нужно сбегать в комнату для девочек. Жди меня в кровати.

Я салютую ей и направляюсь в спальню, подчиняясь ее приказам. Снимаю очки, кладу их на прикроватную тумбочку и складываю руки за головой. Лучи лунного света просачиваются сквозь шторы, и в спальне появляются тени. В ванной комнате включается вода, а затем все замолкает. Ее каблуки цокают по полу, а через три секунды она стоит в дверном проеме, освещенная луной.

Харпер встает в позу. Если она была удивлена моему одеянию, то я потрясен в десять раз сильнее.

Глава 33

— Господи Боже, — медленно говорю я. Моя челюсть уже, должно быть, валяется на деревянном паркете.

Волосы Харпер свободно ниспадают по плечам. На ней надет черный плащ, туфли на шпильках и белые кружевные трусики в розовый горошек. И все. Без бюстгальтера. Мой рот наполняется слюной. Член становится таким же твердым, как и дерево, из которого сделан паркет. Мое сердце бешено танцует фокстрот, когда я сажусь в постели и тру рукой свой подбородок.

Я так до смешного помешан на ней.

Встаю, подхожу к ней ближе и поднимаю ее на руки.

— Ты — девушка моей мечты, — хрипло говорю я, когда несу Харпер к кровати и бросаю ее на постель.

Она приземляется с игривым визгом.

— Значит, это да? Тебе нравится этот плащ?

Я сажусь на нее верхом.

— Скажем так. То, как ты выглядишь в этом плаще, достаточно горячо для того, чтобы запостить тысячу новых гифок в «Тамблере». «Сексуальная Рыжая в плаще». Нет, подожди, — я качаю головой, а затем подношу палец к ее губам. — Никому не говори об этом. Это будет моим следующим шоу. Оно будет таким крутым, что его будут крутить ранним утром. По Cinemax [36] .

36

Cinemax — американская платная телевизионная сеть кабельного и спутникового вещания. Принадлежит каналу HBO, входящему в корпорацию Time Warner

Пальцами Харпер прикасается к атласному плащу.

— Полагаю, это значит, что ты хочешь, чтобы я его не снимала.

— Пока что, — говорю я, прижимаясь членом к ее трусикам.

Через секунду этот дерзкий, игривый блеск исчезает из ее глаз. Он сменяется необузданной жаждой. Она вздрагивает и поднимает руки ко мне, обхватывая ими мое лицо.

— Поцелуй меня, пожалуйста. Ничего не заводит меня сильнее твоих поцелуев, Ник.

— Мне тоже нравится тебя целовать. Это моя любимая прелюдия.

Я наклоняюсь к ней и целую, как сумасшедший. Она тает в моих объятиях, просто, блядь, тает, как мороженое в жаркий летний день, а на вкус она даже лучше. Она теплая и уютная и, лежа подо мной, мурлычет мне в рот, вздыхает напротив моих губ. Кончиками пальцев играет с моими волосами так, что я начинаю стонать. Харпер посасывает мой язык, кусает губы, а затем прижимается своими мягкими, теплыми губами к моим. Я настолько опьянен желанием, что единственный способ утолить эту жажду — быть поглощенным ею. Позволить этому сокрушить меня так же, как эта девушка завладела моим разумом, моим сердцем и моим телом. Я хочу ее каждой частичкой своего тела.

Она трется своими бедрами о мою эрекцию.

Да, эта часть мне тоже нравится. Особенно эта часть.

Еще один толчок ее бедер, и все, это вся прелюдия из поцелуев, с которой я могу справиться. Сильнейшая потребность поглощает меня. Мне нужно прикоснуться к ней, поцеловать каждый сантиметр ее тела, чтобы узнать ее лучше. Я смещаюсь вниз на кровати и запускаю большие пальцы под ее трусики. В этот же самый момент она приподнимает бедра.

У меня перехватывает дыхание, когда она делает это. Это такой небольшой шаг в нашей игре, но он рассказывает мне обо всем. Она хочет, чтобы я раздел ее, так же сильно, как я хочу, чтобы она сняла всю свою одежду.

Я вспоминаю слова, которые Харпер сказала в итальянском ресторане, что по ее словам ей нравится. «Смотреть, как ты раздеваешься для меня». Ее голос звучит в моей голове, и эти слова звучат для меня по-новому. Так, будто эти слова проникают глубже в мое сердце, а это значит гораздо больше, чем просто обнажение для кого-то. Это значит, что это именно тот человек, для которого вы действительно хотите обнажиться.

Я дергаю ее трусики вниз к коленям, затем к лодыжкам, а затем и вовсе снимаю их, и с полной уверенностью могу сказать, что Харпер для меня и есть тот самый человек. Мой путь начинается и заканчивается здесь — с этой великолепной красоткой в плаще, лежащей в моей постели после полуночи.

Стоя на коленях у ее ног и сжимая ладонями лодыжки, я снимаю с нее туфли, глядя прямо в глаза.

— Привет, красавчик, — шепчет она.

— Привет, красавица.

Наши голоса звучат иначе. Она тоже должна была это услышать. Должна была почувствовать это так же, как и я. Я наклоняюсь к ее голени и целую. Когда поднимаю голову, она задыхается от этого легкого прикосновения.

— Харпер, — говорю я хриплым голосом.

— Да?

— Хочешь узнать кое-что, что, как я понял, мне нравится? — спрашиваю я, повторяя те слова, которые она сказала тогда.

— Скажи мне.

— Смотреть, как ты раздеваешься для меня.

— О, Боже, — стонет она, широко расставляя ноги, разводя их в форме буквы «V», а затем я прижимаюсь губами между ее бедер.

Нет ничего лучше, чем ее стон при первом касании моего языка к ней.

Ничего.

Ее стоны, проскальзывающие в мои уши, подобны самой великолепной песне, и мне нравится, что она узнала, насколько потрясающим может быть оральный секс, потому что я не могу сопротивляться желанию ее вылизать. Я так отчаянно хочу ее трахнуть, но это я люблю больше всего. Склоняться перед моей девочкой. Чувствовать ее сладость на своем языке, губах, лице.