Мистер Совершенство

А потом смотрю на фотографии дома ее мечты. Здесь есть фотографии мебели, которую она хочет. И даже фотографии того, как будут выглядеть их будущие дети. Мы с Хитом не очень похожи, так что я даже представить себе не могу, как бы выглядели наши с ней дети.

Что за черт? Откуда появилась эта мысль?

Снова звоню Элли. Нарываюсь на голосовую почту. Пишу ей:

«Бьюсь об заклад, если бы это звонил Хит, ты бы взяла трубку».

Звонит телефон Хита. Нажимаю кнопку «ответить»:

— Чем я могу помочь Вам, мисс Хэтчер?

— Чем Вы можете помочь мне? — произносит она пьяным голосом. — Чего ты хочешь?

— Это ты мне позвонила, — говорю я.

Она отключается. Я смотрю на телефон. Затем перезваниваю ей.

— Что? — очень раздраженно говорит она. — Я пытаюсь уснуть.

— Во сколько ты вернулась домой?

— Несколько часов назад, окей? Я спала, и теперь ты меня разбудил. Перед работой я предпочитаю проспать положенные мне восемь часов, Стоунволл. Прекрати мне звонить.

Она снова отключается.

Стоунволл? Что случилось с Маком? И в чем, черт возьми, ее проблема? Мы отлично провели сегодня время в офисе. Я прокручиваю поток сообщений, нахожу то, что искал, затем загружаю и добавляю фотографию щенков овчарки, и отправляю сообщение.

«Две недели назад ты отправила это на телефон Хита в час ночи. Так что одиннадцать часов для тебя — это рано».

Звонит мой телефон, и я улыбаюсь, когда отвечаю:

— Да, мисс Хэтчер.

— Мне нужен этот телефон.

— Это собственность компании, Элоиза. Я уже тебе говорил.

— Мне нужен этот телефон, чтобы я могла удалить все те сообщения, а затем я верну его обратно.

— И зачем мне позволять тебе это сделать? Эти сообщения — настоящее золото. Меня много лет так сильно не интересовала чья-либо жизнь.

— Мистер Стоунволл…

— Мак, — напоминаю я.

— Мак, — теперь она кажется немного побежденной, отчего ее голос звучит мягче. Или, может быть, она просто устала. — Пожалуйста. Перестань мне сегодня звонить. Перестань мне сегодня писать. А завтра мне нужны доказательство того, что эти сообщения удалены.

— Свидание номер три. И, думаю, нет.

— Второе, Мак. Второе. И я играю только потому, что ты меня заставляешь.

— Значит свидание номер два. Нам нужно сходить на пять свиданий, прежде чем я удалю сообщения.

Она стонет:

— Ты же понимаешь, что это шантаж, верно?

— Ага. И что? — я почти не могу остановить смешок.

— Это незаконно!

— Это весело, Элли. Признай это. Нам весело.

— Просто удали эти сообщения, пожалуйста.

— После пятого свидания.

— Ты имеешь в виду после того, как мы займемся сексом…

— После того, как мы снова займемся сексом, — поправляю ее я. — Твой минимум в пять свиданий глуп, Элли. Мы уже познали тела друг друга…

Она снова отключается.

Я смеюсь. На сегодня я от нее отстану. Но только из-за множества, множества сюрпризов, которые я запланировал для нее на завтра.

Глава 16

Элли

МакАллистер Стоунволл действительно звонил мне прошлым вечером? Господи, нужно запретить мне отвечать на звонки, когда я сплю. Я переворачиваюсь в кровати, беру телефон с тумбочки и проверяю входящие.

Ага. Несколько раз.

Двенадцать дней, Элли. Двенадцать дней, и ты свалишь оттуда.

По пятницам мне нужно быть на работе не раньше девяти. К нам каждый день прилетают гости, но по выходным большинство из них связывается с нами через спутниковую связь, чтобы дать интервью для различных шоу. Поэтому я работаю только полдня. Прихожу в девять, ухожу в два. Обожаю пятницы. И поскольку сейчас только семь, я устанавливаю будильник и снова ложусь спать до восьми тридцати. И в тот момент, когда я уже засыпаю, звонит телефон.

Проклятье.

Я снова переворачиваюсь и смотрю на номер звонящего.

Хит.

Очевидно же, что это не Хит. Это Мак. Я нажимаю на «ответить» и говорю:

— Что?

— Ты спишь? — спрашивает он.

— Правильно угадал, Эйнштейн. Сейчас семь утра пятницы.

— Именно. Почему ты не здесь? В твоем личном деле написано, что ты работаешь с семи до четырех.

— Ну, мое личное дело, вероятно, не обновлялось с тех пор, как мне было двадцать два.

— Тебе не двадцать два?

— Мак, что ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты была здесь.

Я не могу удержаться от улыбки, потому что то, что он говорит, вроде как мило.

— По пятницам я не прихожу раньше девяти. Вот в девять и приду.

— Я уже еду к тебе.

Я широко открываю свои сонные глаза:

— Что? — но уже слишком поздно, в трубке раздаются гудки. Я перезваниваю на телефон Хита.

— В десяти секундах от тебя.

И снова чертовы гудки. Я просто пялюсь на телефон, а потом кто-то нажимает на мой дверной звонок.

— Какого хрена?

Я выпрыгиваю из кровати, хватаю свой коротенький летний халатик, и туго завязывая пояс на талии, несусь по коридору. Дверной звонок дребезжит несколько раз, пока мне удается открыть дверь.

Мак стоит, прислонившись к дверному косяку, с огромной кривой усмешкой на лице. Он начинает осмотр с правильного места, но потом его глаза опускаются вниз — до самого конца — затем медленно возвращаются к моему лицу.

— Мне нравится этот вид. Он говорит «я только что из постели».

— Он говорит «какого хрена ты здесь делаешь?». Ты не можешь вот так просто заявляться ко мне домой. Или звонить мне по ночам, если уж на то пошло.

— Почему не могу? Ты увольняешься, верно? Кого волнует, если нас поймают?

— Я беспокоюсь не из-за того, что нас поймают.

Тем более что Мин и Аделин уже знают, а они единственные, кто считается. Они хорошенько меня допросили прошлым вечером. Вот почему я вчера так рано вернулась домой. Больше не могла отвечать на вопросы. Не то чтобы я не хотела. Я в буквальном смысле ничего не знаю о МакАллистере Стоунволле и не смогла ответить ни на один вопрос, когда они начали устраивать мне допрос с пристрастием. Затем Мин начала искать о нем информацию в интернете, а Аделин позвонила «своим людям», чтобы попытаться нарыть на него грязь.