Мистер Уэст

— Все как обычно. Ты чертовски сексуальна, у тебя огромная задница и рот, который может заглотить что угодно…

— Эйдан, — игриво ругаю я.

Он смеется.

— Нет, нет, я сказал, что ты замечательная. — Более серьезным голосом он добавляет: — Ты снова вдохнула в меня жизнь, Айви. Ты — мой эндшпиль.

Я нервно сглатываю.

— Ты пока не можешь этого знать.

— Нет, я знаю это, — серьезно говорит он. — Я уверен в этом. Быть с тобой заставило меня захотеть чего-то… чего я не подозревал, что хочу.

— Например, что?

Он не теряется.

— Все, детка. Дом, белый заборчик… — он замолкает, глядя на мою левую руку. — Все.

Он говорит о браке.

Отвечаю ему не сразу. Я нахожусь в процессе расставания, еще даже не развелась, и этот мужчина хочет однажды жениться на мне. Мне действительно жаль его, что ему пришлось найти такую сложную женщину, что ему приходится ждать развода, и даже после у меня нет желания вступать в брак.

Не в течение очень долгого времени.

Я чувствую, что не заслуживаю его. Мне хочется открыться ему, отдать ему последние частички своего существа, но я просто… я просто не готова. И каждый день испытываю больше трудностей, чем днем ранее.

Официантка возвращается с нашей едой. Она ставит передо мной тарелку, задержавшись на мгновение. Затем наклоняется ко мне и говорит:

— Просто чтобы ты знала, ты намного красивее, чем на фото в интернете.

Я в замешательстве поднимаю на нее взгляд.

— Что?

— Спасибо, — многозначительно перебивает Эйдан, пытаясь отмахнуться от нее одним пугающим взглядом.

Когда официантка уходит, глядя на меня с сияющей улыбкой, я бросаю взгляд на Эйдана.

— Мои фотографии в интернете?

Эйдан пожимает плечами.

— Иногда люди фотографируют меня. Они любопытны.

— Я была на них?

Он кивает.

— Да.

— Хочу ли я знать, как выгляжу на этих фотографиях?

— Ты прекрасно выглядишь, не волнуйся.

Теперь я приподнимаю бровь.

— Ты видел их?

Он улыбается.

— Я узнал о них только сегодня утром после моего телефонного разговора с Алексом.

Теперь я начинаю понимать.

— Он видел их.

— Да.

О, боже.

Не знаю, что сказать, кроме того, что это было в некотором роде ожидаемо, так что я не удивлена. Просто не думала, что это произойдет на самом деле. Я ожидала, что Ана будет первой, кто сообщит мне об этом, потому что она разбирается в этом дерьме, но, возможно, та нарочно не сделала этого.

— Ты расстроена? — спрашивает он.

— Нет, — отвечаю я. — Вовсе нет. Пусть фотографируют и болтают. Мне все равно.

У меня действительно нет никого желания смотреть на них.

Он выглядит успокоенным.

— Хорошо.

Закончив ужинать, мы укутываемся и отправляется прогуляться по центру Оттавы, проходя мимо Парламентского холма, который светится в ночи. Мы молчим, каждый из нас погружен в свои мысли. Эта неделя была долгой, тяжелой и очень эмоциональной. Так даже не должно было быть. Прямо сейчас должна была бы жизнь «долго и счастливо», но вместо этого я в полном дерьме.

Я замедляю шаг и смотрю на него снизу вверх, чувствуя панику.

— Я волнуюсь, что отталкиваю тебя, — выпаливаю я, с трудом сглатывая. — Я недостаточно быстро открываюсь тебе. И несправедлива.

Он останавливается и смотрит на меня.

— Я же сказал тебе, что я здесь, что я жду.

— Я знаю это, но не знаю, как долго тебе придется ждать, Эйдан.

Он хмурится, выглядя расстроенным.

— Это то, о чем я беспокоился, Айви, о том, что все происходит слишком быстро…

— Я не жалею о том, что мы сделали, — быстро говорю я, прерывая его. — Я люблю нас, Эйдан. Правда. Я люблю нас так сильно. Проблема не в этом.

— А в чем проблема?

Я подыскиваю нужные слова.

— Мне больно. И я не знаю, как это остановить.

— Мы можем направить тебя на терапию…

— Я не хочу ни с кем говорить о том, что я чувствую.

— Как же тогда кто-нибудь сможет помочь тебе? Ты плохо справляешься сама.

— Я не знаю, — возражаю я. — Я никогда не была одна, Эйдан. Мне никогда не приходилось справляться со своими чувствами. Все это время меня окружали отвлекающие факторы…

— Я отвлекаю? — возражает он.

Я хмурюсь. И все неправильно говорю.

— Не бери в голову, Эйдан.

— Почему?

— Потому что.

— Дай угадаю, об этом ты тоже не хочешь говорить. — Когда я не отвечаю, он подходит ближе, опуская голову на один уровень со мной. — Айви, это будет чертовски больно, но в какой-то момент ты должна рассказать о своих чувствах. Тебе необязательно разговаривать со мной, но ты не можешь продолжать прятать это в…

— Ты говорил мне, что знаешь, на что это похоже, — прерываю его, расстроенная. — Если бы это было так, ты бы знал, что я не могу просто волшебным образом прийти в себя настолько, чтобы говорить о своем дерьмовом браке или потере дочери…

— Это не то, что я сказал…

— Я просто не готова, Эйдан.

Он прищуривается.

— Не готова говорить или не готова к нам?

У меня подскакивает кровяное давление.

— Я больше ничего не знаю!

С таким же успехом я могла бы дать ему пощечину, судя по тому, каким потрясенным он выглядит. Эйдан смотрит на меня широко раскрытыми глазами, безмолвный и обиженный. Затем проводит рукой по волосам и глубоко выдыхает. Я не знаю, что ему сказать. Я выпалила это, хотя даже не собиралась. И не осмеливалась признаться в этом самой себе, вот как много я скрывала от самой себя. Теперь все открыто, и грозовая туча над нами потрескивает.

— Хорошо, — наконец, шепчет он, кивая сам себе. Мужчина не смотрит мне в глаза. — Хорошо, Айви.

— Эйдан…

Он смотрит вниз, на тротуар, и ждет.

Я облизываю губы.

— Я не хочу разрушать нас. Я хочу, чтобы это сработало. Хочу.

— Но?

— Но мне нужно…

— Время, — заканчивает он за меня, теперь глядя мне в глаза. Боже, ему больно. — Тебе нужно время. Время, которое я изначально предлагал тебе с самого начала. Время, потому что хотел, чтобы ты подумала, прежде чем увязнуть в этом, Айви, это то, чего я не хотел, чтобы случилось. Но я открылся тебе, детка, и отдал тебе все, что было во мне.