Митридат. Отважный воин, блестящий стратег, зловещий отравитель. 120–63 гг. до н. э.

Митридат, возможно, издал указ в Эфесе, но где он был в день резни — неизвестно. Исследователи разведки в Античности гадают, как был передан этот тайный приказ: устно? письменно? в виде кода? Бесчисленные античные свидетельства говорят о том, что особо секретные послания передавались записанными на восковых табличках или спрятанными в подошвах сандалий, внутри мертвых кроликов, под попонами лошадей, вплетенными в волосы женщин или в хвосты коней или даже в виде татуировки на выбритой голове посланника. «Шпионский успех» Митридата до сих пор остается большой загадкой, как замечает Шелдон. «Мы по сей день не знаем, как Митридат координировал это действо, как он поддерживал связь со своими агентами или как держал этот убийственный план в секрете» в течение месяца, особенно в таких местах, как Траллы, где приказ обсуждался в собрании^[276].

88 г. до н. э. был полон поразительных событий. Невозможно установить точную последовательность, в которой произошли казнь Аквилия, массовая резня римлян, битвы за Родос и Греческая кампания, но одно ясно: сценарий массовой резни был приведен в движение как минимум за тридцать дней, что позволило Митридату сконцентрироваться на операции, которая разворачивалась в двух направлениях: исключительно важное освобождение Греции и завоевание Родоса.

Афинион, посланник Митридата в Афинах

Греки в Анатолии, на островах Эгейского моря и в континентальной Греции смотрели на Митридата Евпатора как на героического борца за свободу, который мог восстановить демократию на родине демократии. За несколько месяцев до резни граждане Афин решили на голосовании отправить философа Афиниона в Пергам, чтобы тот на аудиенции у Митридата просил его освободить Грецию от власти Рима. Философы традиционно играли роль послов, но в этом случае все должно было произойти вопреки возражениям римлян в Афинах, а может быть, и втайне.

Митридат тепло принял Афиниона и преподнес ему типичные для царя драгоценные подарки: золотое кольцо с агатом, на котором был вырезан портрет Митридата, и прекрасное пурпурное одеяние. Они стали хорошими друзьями. Афинион написал на родину множество писем, уверяя афинян, что Митридат восстановит их демократическое государственное устройство и культуру, и обещая мир и привилегии, в том числе освобождение от долгов.

История Афиниона описана в негативном свете Афинеем, высокомерным автором периода империи, жившим в Египте во второй половине II в. н. э. В его «Пире мудрецов», собрании различных римских сплетен и народных преданий, Афиней писал, что, «когда вся Азия отпала [от римлян]», философ Афинион отплыл обратно в Афины. Все афиняне — мужчины, женщины и дети, граждане Афин и иностранцы — собрались и некотором подобии парка в Керамике, на кладбище вдоль Священной дороги, чтобы поприветствовать Афиниона на входе в Дипилонские Ворота. Рассказ Афинея, написанный двумя столетиями позже, в период расцвета Римской империи, полон сарказма по отношению ко всем тем, кто в то время возлагал надежду на «революцию» Митридата. Но источники, которые использовал Афиней, имели доступ к оригинальным сообщениям о возвращении Афиниона и, возможно, даже рассказам очевидцев. Не забывая, что Афиней, разумеется, исказил историю ради развлечения напыщенной элитарной имперской аудитории, мы должны читать между строк, чтобы представить себе чувства живших под властью римлян жителей Афин в эпоху Митридата^[277].

Афиней называет Афиниона «небывалой причудой фортуны», демагогом, который продал свой «рваный плащ философа за пурпурное покрывало», дабы «въехать в Афины в паланкине с серебряными ножками». Афиней изображает афинян доверчивыми глупцами, которые понадеялись, что Митридат может принести им «славное» будущее. Он высмеивает преклоняющиеся толпы, собравшиеся снаружи нового дома философа, «битком набитого коврами, картинами, статуями и грудами серебряной утвари». Афиней дополняет картину шествия паланкином, богатыми одеждами и блестящим золотым кольцом — знаками высокомерия, лицемерия и жадности Афиниона. Однако очевидно, что все эти предметы были традиционными подарками от царя Митридата, целью которых было показать афинянам, что Афинион действительно является его посланником.

Керамик и Священная дорога были заполнены толпами взволнованных граждан, собиравшихся на Агоре — публичной площади, где Афинион должен был выступать. По дороге в его честь были организованы речи, жертвоприношения и возлияния. На Агоре Афинион взобрался на огромную деревянную платформу, которая была расположена перед портиком Аттала, большим крытым рынком. Со сцены, где римские полководцы, управлявшие Грецией, держали суд, Афинион передал собравшемуся афинскому народу свое драматизированное послание от царя Митридата. Афинион начал с традиционного для греческих ораторов скромного замечания: «Афиняне! Положение дел и польза отечества велят мне поведать обо всем, что мне известно; но я не могу решиться — так важно и невероятно то, что я должен сказать». Все слушатели в один голос крикнули, чтобы он продолжал.

«Вы услышите, о чем и не смели мечтать, что и во сне не могло привидеться. Царь Митридат владеет Вифинией и Верхней Каппадокией, у ног его вся Азия вплоть до Памфилии и Киликии, ему служат оружием цари Армении, Персии и вожди народов Меотиды и всего Понта на 30 тысяч стадиев вокруг. Римский командующий в Памфилии Квинт Оппий выдан царю и следует за ним в оковах; бывший консул Маний Аквилий, этот сицилийский триумфатор, связан цепью по рукам и ногам, и бастарн-великан, пяти локтей ростом, тащит его пешего за своим конем. Из остальных римских граждан одни лежат, простершись у алтарей богов, а другие, сменив римские одежды на родные квадратные плащи, снова называют себя по исконным родинам. И все города, воздавая царю сверхчеловеческие почести, именуют его богом. Пророчества со всех концов света возвещают грядущую власть над миром. Поэтому и во Фракию, и в Македонию уже отправлены великие воинства, и все края Европы на его стороне: вокруг него толпятся послы не только от италиков, но и от карфагенян, готовых общими усилиями сокрушить Рим».

Здесь Афинион помолчал, чтобы дать толпе обсудить неслыханные известия, потер лоб и продолжал: «Афиняне! Мы не должны сносить более того безвластия, которое поддерживает у нас римский сенат, контролирующий наши власти. Римляне закрыли наши храмы и повергли в прах наши гимнасии. Наши театры пусты, а суды и философские школы безгласны! Они отняли у народа даже Пникс, наше священное место собраний!»

После этой пылкой речи толпа ринулась в театр Дионисия и избрала Афиниона главнокомандующим народной армией. Афинион принял на год пост главнокомандующего. «Афиняне, — сказал он, — выбрав сейчас меня, вы самих себя избрали. С вашей помощью я сделаю все, что в ваших силах». По древней демократической традиции были избраны девять архонтов — высших должностных лиц. Археологи обнаружили надпись, сохранившую их имена, которая показала, что все эти люди были из знатных афинских семей.

Афиней (как и другие писатели эпохи римского владычества) охарактеризовал философа как диктатора, стремящегося к власти: «Через несколько дней Афинион стал тираном». И тем не менее, как Афиней сам пишет, Афиниона избрали демократическим путем большинство афинских граждан в согласии с традиционной практикой древнего Афинского государства. Другие противоречия в рассказе Афинея выявляют его антидемократическую направленность и привычку к банальным для того времени оскорблениям. К примеру, он называет мать Афиниона «низкой египетской рабыней» и обвиняет его в том, что тот через учительство заработал баснословные богатства, и в то же время поносит его за нищету. Историк Страбон, писавший через поколение после войн Митридата, также утверждал, что Митридат «навязал Афинам тиранов, которые угнетали город насилием». На самом деле, как считают современные историки, эти правители были избраны в ходе голосования большей частью электората, включавшего в себя все классы общества^[278].

Восстановление демократии в Афинах предоставило Афиниону власть в городе, который прежде контролировался римскими завоевателями и их сторонниками из элиты города. Рассказ Афинея о том, что случилось в Афинах после этого, искусно снабжен деталями, иллюстрирующими «царство террора», установленного народным большинством. Описание этих событий, возможно, основано на свидетельствах римлян и проримской аристократии, которые после избрания Афиниона сумели избежать преследования и смерти. Афинион расположил у городских ворот стражу, но многие римляне и их сторонники ночью перелезли через стены. Афинион послал за ними в погоню воинов, которые либо убивали, либо бросали их в тюрьму. Были собраны городские советы и народные суды. Афинян, сотрудничавших с римлянами, судили за предательство. Осужденные приговаривались к физическому наказанию или смертной казни, их имущество подлежало конфискации. Позднее в том же году из-за перебоев в торговле в городе стало не хватать еды и запасов. Афиниону пришлось отдать приказ о строгих ограничениях на ячмень и пшеницу. Говоря словами ехидного Афинея, «он кормил неразумных афинян птичьими пайками, по хойнику ячменя на четыре дня»^[279].

Дал ли Митридат Афиниону знать о своем тайном намерении уничтожить римлян в Анатолии? Отдал ли Афинион подобный приказ в Афинах? Жестокая расправа с римлянами и их сторонниками в Афинах после избрания Афиниона очень напоминает то, что происходило в городах Анатолии в 88 г. до н. э. Митридат обращался как к богатым, так и к бедным, но сопротивление оказывали всегда аристократы. В Афинах же союзники римлян среди олигархических семей расстались с жизнью. Например, в Адрамиттии, где римляне также были уничтожены, местный философ и государственный деятель Диодор, сторонник Митридата, был избран военачальником. По приказу Диодора были убиты несколько членов городского совета — несомненно, это были аристократы — приверженцы Рима^[280].