Мне больно от твоей любви 2

– Юль, Нат, а как вы думаете, можно ли так крепко спать, что не почувствовать физическую близость?

– Думаю, нет. Если, конечно, ты не в стельку пьяная или не под снотворным.

– Понятно.

– Кристина, что за странные вопросы ты сегодня задаёшь?

– Никитина, я же сказала, что просто интересно.

– Что, тоже в статье что-то прочитала?

– Нет, в книге!

– Я так понимаю, в эротической? – Играет бровями рыжая подружка.

– Да, представьте себе, иногда я читаю книги с пометкой 18+

– Дашь прочитать?

– И мне! – Смеемся мы с подругой.

– Да ну вас… - Возмущается Крис, бросая подушку в одноклассницу, и смеется, когда та прилетает ей прямо в лицо. Потому что Наташа не успевает прикрыться.

– Ах ты… Ну, Назарова, держись! – Бросает ей в ответ, и Кристина с визгом подскакивает в попытке убежать, но Наташкин снаряд ее догоняет, прелетая в спину.

– А ты чего смеешься, Никитина? Вот, держи!

Прикрываюсь, когда в меня летят сразу две подушки.

Завязывается шуточная борьба. Мы бегаем друг за другом то вокруг дивана, то по кухне, то по коридору. И вы бы знали, как я радуюсь тому, что в нашем доме звуконепроницаемые стены, иначе бы на наши крики, писк и хохот сбежались бы все соседи. Вдоволь надурачившись и насмеявшись, мы устроили вечер воспоминаний, лежа прямо на ковере в моей комнате. Мы проболтали в этот день практически до самого утра. Рассказывая друг другу истории из жизни и тихо хихикая, потому что Макс то ли дело ворчал на нас, что мы не даем ему спать. Однако мы периодически забывались и начинали смеяться в голос.

Я навсегда запомнила этот день как один из самых счастливых. И следующие несколько лет я мысленно буду возвращаться туда снова и снова, безумно скучая по своим подругам и вспоминая: шуточки Наташи и звонкий смех Крис. Смех, который я буду мечтать услышать вновь …

Глава. 25. Сумасшедшее утро.

Юля.

Если кто-нибудь когда-нибудь меня попросит назвать самое сумасшедшее начало дня в моей жизни, то я не задумываясь, назову – утро моего школьного выпускного.

Даже несмотря на то, что торжественная часть и вручение наших аттестатов была назначена на полдень, уже в 7 утра мы все носились по квартире, то ли дело сталкиваясь друг с другом. Если вы хотя бы раз собирались на какое-либо мероприятие всем семейством, то обязательно меня поймете. А учитывая, что у семьи Никитиных было сразу двое выпускников, то примерно представляете, какой дурдом в это утро напоминала наша квартира!

Мама суетилась на кухне, стараясь успеть приготовить завтрак. Но из-за того, что она торопилась управиться до прихода визажиста и парикмахера, которые должны были приехать прямо домой, у нее буквально все валилось с рук. То ли дело на кухне: что-то пригорало, проливалось и падало. К тому же не так-то просто сосредоточиться на готовке, когда тебя постоянно кто-то отвлекает. И если быть честной, то на таком сроке Марина Никитина растеряла свою привычную легкость и грациозность, а стала немного нерасторопной и даже чуточку неуклюжей. Ну а что вы хотели? Сами бы попробовали позаниматься домашними делами, привязав к своему животу пятикилограммовый арбуз. Хотя беременность моей маме очень даже шла. Она за считанные месяцы превратилась из самоуверенной бизнес-леди в такую: мягкую, теплую, уютную и домашнюю мамочку. И глядя на нее, я не могла сдержать улыбку. Да и у главы семьи Никитиных с беременностью жены заметно смягчился характер, чем нахально пользовались его старшие сыновья. На днях я случайно стала свидетелем одной очень интимной сцены между мамой и отчимом. Она лежала на диване, а Александр Иванович сидел на полу, прислонившись ухом к ее животу, и вел односторонний диалог с пока еще не рождённой дочерью. Отчим был очень счастлив, что мама ждала именно девочку, учитывая, что двое сыновей у него уже было. Я смотрела на будущего папочку моей сестренки, на то, как этот сильный и суровый с виду мужчина с такой нежностью и трепетом наглаживал мамин живот. И меня переполняла щемящая сердце радость, за своих родителей. В этот момент внутри была такая теплота, что я не могла перестать улыбаться, а в глазах появились слезы счастья.

Я тоже с нетерпением ждала появление сестрички и обещала себе, что ни за что в жизни не пропущу этот момент. Тем более родиться она должна была, как и я, в августе. А значит, успею сдать вступительные экзамены и ненадолго вернуться, чтобы помочь маме подготовиться к появлению малышки. И после уже окончательно перееду к Ромке. Кстати, именно мне родители позволили выбрать имя для будущей сестренки. Но до сих пор я не могла определиться, ведь красивых женских имен было просто огромное количество. И, к счастью, время подумать у меня еще было.

– Максим, ты скоро? – Стучалась я в ванную комнату, злясь на сводного брата. Потому что на лице у меня была нанесена освежающая маска, которую давно уже нужно было смывать, да и гидрогелиевые патчи под моими глазами уже высохли. К тому же к 8 часам прибудет парикмахер, а я до сих пор не успела принять душ, потому что сводный братец еще час назад занял ванную.

– Никто не видел мой телефон? – Марк все утро искал свой гаджет, переворачивая все вверх дном.

– Нет! Не видели!
– Хором ответили я, мама и отчим. Потому что уже не первый раз за последний час брат задавал этот вопрос.

– Черт, да где же он! – Психовал сводный. – Пап, набери меня, пожалуйста.

– Не сейчас, сын! Мариночка, какую мне рубашку под пиджак лучше одеть: Эту, эту или эту. А может быть, эту? – Демонстрировал жене вешалки с чистыми рубашками. А мама закатывала глаза, не забывая журить мужа за то, что он умудрился пролить кофе на рубашку, которую она специально покупала для этого дня. И с важным видом отвечая:

– Эта, не подойдет к твоему костюму. А эта, к моему платью. Нет, Саш, эту вообще нужно выбросить! А вот эта - ничего, только ее нужно погладить. Но вот я навряд ли уже успею.

– Давайте я поглажу. – Забрала вешалку у отчима. – Все равно этот «Енот-полоскун» еще нескоро выйдет.

– Спасибо, Юленька. – Отчим смотрел на меня, как на свою спасительницу.

– Дочка, в чем проблема? Прими душ в нашей ванной.

– А в том, что все нужные мне средства находятся в другой ванной комнате!

– Так возьми мои.

– Мам, они мне не подойдут.

– Юлька, пожалуйста, набери мой номер, а!

– Сейчас, Марк. Только свой телефон найду. И при условии, что ты уже выкуришь Макса оттуда. – Кивнула я на дверь.

– Договорились.

Теперь уже сводный, начал стучаться к своему младшему братишке.

– Макс, а ну выползай, пока я дверь не вынес! Ты тут, между прочим не один! Или ты там мастурбируешь?

– Марк! – Прикрикнул на него отец.

Я рассмеялась, изобразив фейспалм, напрочь забыв о том, что у меня на лице нанесена маска и испачкав об нее руку.

– Ну а что он, пап, там больше часа может делать? Не депиляцию же он всего тела делает!

– Да пошел ты, кретин! Я бреюсь.

– А нет, все-таки депиляцию! – Усмехнулся Марк, а я еще сильнее рассмеялась. Даже мама улыбалась, нарезая хлеб. Один Александр Иванович нахмурился, прося, чтобы сыновья следили за своей речью в присутствии меня и мамы. – Даю тебе пять минут на все про все. А потом тебя за шкирку оттуда вытащу. И за кретина, кстати, тоже по шее получишь!

– Держи, я сейчас. – Протянула рубашку отчима его старшему сыну, пока я ее еще не перепачкала.

Сама же поспешила в родительскую спальню, чтобы помыть руки в их ванной и заодно смыть маску, от которой уже щипало лицо. А когда вернулась, позвонила Марку. Но, увы, мелодии вызова мы так ни где и не услышали.