Мне больно от твоей любви 2

Мой желудок приятно сжимался от некого предвкушения и переизбытка противоречащих друг другу чувств. Потому что одновременно испытывала и радость, и тоску.

– Всем привет!
– К нам подошла девушка Макса Софа, которую он моментально заключил в свои объятья и, озираясь по сторонам, украл у нее поцелуй в щеку.

– Привет. – Дружно поприветствовали мы ее. Девушка улыбнулась, поправляя на носу изящные очки в тонкой оправе.

София Иранская была миловидная и хрупкая блондинка с выразительными серыми глазами. Из-за длинных шелковистых волос, прямой и гордой осанки и острых скул девушка напоминала мне эльфа. И легкое лазурное в пол платье с вырезом лодочка и с невесомыми полупрозрачными рукавами-крыльями еще больше подчеркивали ее схожесть с этим сказочным персонажем.

– Ребят, вы видели, какую классную фотозону обустроили в главном фойе? Может, пойдем, сфотографируемся все вместе? - Предложила Софа, и мы все дружно направились туда.

Фотозона и вправду была на высшем уровне. На невысоком подиуме была установлена платформа, оформленная: живыми цветами, воздушными шарами и подсветкой в бело-розовых и серебристых тонах. На специальных стойках красовались светящиеся цифры, а именно год нашего выпуска. И возле нее работало сразу два фотографа. Да уж! Руководство нашего лицея и впрямь постаралась для своих выпускников. Но, учитывая уровень учебного заведения, это было неудивительно. Ведь в основном здесь учились дети чиновников, политиков, местных знаменитостей и бизнесменов, на чьи деньги, собственно, и существовал наш лицей. И всего примерно 20% от всех классов, начиная с первого, были те, кто попал сюда по прописки.

Для того чтобы сделать фотографии, нам с друзьями пришлось дождаться своей очереди. Потому что платформа очень даже пользовалась популярностью.

Сначала сделали несколько совместных снимков, а потом наша «неразлучная пятерка» повторили для фотографии позы, что были изображены на граффити Кирилла. И сложнее всего пришлось Наташке, ведь пришлось усесться по-турецки, благо на ее платье была пышная юбка. Мы уже собирались уходить, но нас остановили наши родители, пожелавшие сделать со своими детьми фотографии. И понеслось: Общая семейная, я и Макс с отчимом, я и Макс с мамой, я и сводные братья, отдельно братья Никитины, потом вновь я с каждым из них. Короче, мучили нас по полной программе, и мы только и успевали закатывать глаза под хихиканье друзей. И как я завидовала Наташке, которая, в отличие от нас, со своими отделалась лишь одной фотографией.

В тот момент, когда мы позировали со старшим братом, я почувствовала на себе взгляд. Дыхание мгновенно перехватило, когда обернулась на него. У окна, скрестив руки на груди, стоял Глеб Грачевский. Не сказать, что я не была к этому готова. Конечно же, я предполагала, что Глеб придет поздравить близнецов, но все же стоило нам встретиться взглядами, как горло сжалось в спазме и стало тяжело дышать. Сердце ускорило свой ритм, а колени задрожали. И, если бы Марк не придерживал меня за талию, скорее всего я свалилась бы с этого подиума от волнения.

И когда я перестану так реагировать на этого человека?

Родители тоже заметили Грачевского, и если мама сдержанно поздоровалась, то вот отчим бросил на него уничтожающий взгляд и в нем явно читалось предупреждение. Они не знали всех подробностей. И все же догадывались, что это из-за него я оказалась тогда на набережной. Однако Глеб и не собирался ко мне подходить, а направился прямиком к близнецам. Обняв сестру и неловко пожав руку брату, перекинулся с ними несколькими фразами, а после Кристина под руки их обоих утащила к фотозоне для общей фотографии. Напряжение все еще чувствовалось между братьями и только ради Крис Кирилл вел себя сдержанно. И не только Назаров, но и Марк мгновенно напрягся при появлении бывшего друга и не отходил от меня ни на шаг.

Чтобы не создавать давки, в зал нас приглашали строго по классам. Сначала наш, так как мы носили букву «А», затем «Б» и так далее, а потом уже родителей. Все ученики уже знали расположение своего места. Смешно сказать, но после последнего экзамена классные руководители загнали нас в актовый зал, где мы целый час репетировали рассадку. Я, близнецы Назаровы и Наташка сидели рядом, а вот Максу, Софе и Захару пришлось располагаться со своим классом.

После вступительной речи Евы Федоровны на сцену партиями стали приглашаться ученики. Первыми позвали, по словам директрисы: «Гордость нашей школы». Наших - золотых медалистов: Кирилла, Софу и еще несколько ребят из параллельных классов. Вручив им медали, дипломы и грамоты, и рассказав про каждого несколько слов о его достижениях, ребят отпустили. И на их место пригласили обладателей серебряных медалей. Таких было уже чуточку больше, и в их число входила и я.

Вручение аттестатов и концертная программа продлилась чуть больше двух часов. В наш адрес было множество напутственных слов и пожеланий, от которых то ли дело подступали слезы. Каждый из классных руководителей произнесли немного теплых слов о своем выпуске и рассказали забавные истории, связанные с ними, заставив нас ненадолго улыбнуться, а иногда и стыдливо посмеяться. И пусть мы все порядком устали, во двор школы все одноклассники выходили в хорошем настроении.

– Три… два… один! Ура! Ура! Ур-а-а! – В голос общим гулом скандировали ученики, отпуская в небо больше сотни воздушных шаров и загадывая желание. У каждого оно было свое. Я загадала, наверное, самое банальное, но искренне этого хотела:

Пусть мы все будем счастливы.

Маме на седьмом месяце беременности было довольно тяжело находиться на подобных мероприятиях, поэтому в ресторан они с отчимом решили не ехать. Подозвав к себе нас с Максом, они еще раз поздравили нас и, извинившись, отправились отдыхать в новый дом. Предоставляя нам и братьям возможность продолжить вечер в нашей квартире.

Мне по видеосвязи позвонил Ромка, а поскольку на улице было очень шумно, пришлось вновь зайти в здание и поискать там более уединенное место для разговора.

– Привет, Малая!

– Привет, Ром!

– Поздравляю тебя! Сегодня ты официально стала взрослой.

– Спасибо. – Счастливо улыбалась я.

– Ты, систр, прости, что не приехал. Я правда очень этого хотел, но сама понимаешь, с некоторых пор мое время больше мне не принадлежит. – Ухмыльнулся. – Контракт, репетиции и все такое. А ты, красотка, хотя бы фотки отправь, чтобы я на тебя полюбовался.

– Хорошо. Отправлю.

– Поздравляю, малая!
– В объективе появился Стас Соколовский.

– Привет, Стас! Спасибо!

– Пообещай, мелкая, хорошенечко сегодня оторваться, а мы с Уваром после репетиции обязательно выпьем по стаканчику за твой праздник. Правда же, братан! – Потрепал он по плечу Ромку.

– Правда! – Недовольно фыркнул брат, скидывая руку друга.

– Ладно, обещаю. И еще раз, спасибо.

– Ну, тогда пока, Юлька. Нам в студию пора, да и тебя, наверное, заждались. Тут тебе, парни привет передают.

– И им передайте. – Сделала я им ручкой и сбросила вызов, помчавшись по коридору к своим друзьям.

– Юля! – Раздался позади меня голос Глеба.

Я обернулась.

Грачевский сидел на подоконнике. В белой рубашке и черных брюках он выглядел просто сногсшибательно. Как же ему шел классический стиль! И раньше я подолгу могла любоваться им в рубашках. Сейчас же поспешно отвела глаза.

Он в считанные секунды миновал расстояние между нами, оказавшись, напротив. Достаточно вытянуть руку, и я бы коснулась его. И вопреки здравому смыслу, мне очень этого хотелось.

– Привет. – Хриплым голосом произнес он, не сводя с меня глаз. Я же только на секунду позволила встретиться нашим взглядам, а после опустила голову. Потому что смотреть на него, находиться рядом, чувствовать такой родной запах и знать, что он предал и что больше не принадлежит мне, было настоящей пыткой.