Множество жизней Элоизы Старчайлд

– Где ты их нашла?

– Я не могу тебе сказать. Ты должен мне доверять.

Теперь они шли по улицам Дижона с двумястами шестьюдесятью франками в карманах и двадцатью девятью нетронутыми монетами в кошельке.

– Я никогда в жизни не держал в своих руках столько денег, – прошептал Милан.

Они теперь были гражданами Австрии. С момента их напряженного побега на запад прошло шесть недель. С воздушного шара они упали прямиком в речку Мораву. В ледяной воде Катя камнем пошла ко дну, и шок от падения с высоты казался предвестником смерти. Но на берегу гуляли подростки, пьющие пиво из бутылок. Они услышали всплеск и увидели терпящий крушение остов воздушного шара. Они бросились Кате на помощь, и их высокие возбужденные голоса отчетливо разносились в холодном воздухе.

Когда рядом раздался новый всплеск, это был Милан.

С востока перестали стрелять. Они пересекли невидимую черту, отделявшую жизнь от смерти. На одной стороне их чуть не изрешетили пулеметной очередью, а на другой их спасли, сфотографировали, показали во всех телевизионных новостях, выдали новые паспорта и отпустили на волю в такой просторный, но не менее пугающий мир.

– А если золота Элоизы не окажется на месте? – спрашивал ее Милан.

– Окажется.

– А если нет?

Катя пожала плечами.

– Будет ли это иметь значение? В Загорска Весе я не могла себе позволить купить новую пару обуви. У тебя на куртке стояло заплаток больше, чем оставалось куртки.

Он посмеялся.

– Ладно. И что ты на них купишь? Кроме новых туфель.

– Новую куртку. – Она погладила его по лицу. – Возможно, я бы купила молочную ферму где-нибудь в Доломитовых Альпах. С красивым видом на горы. Там, где мы могли бы создать семью.

– Я бы не отказался.

– Это хорошо.

– Там еще остались монеты? – спросил Милан.

– Немного. – Катя поцеловала Милана, чтобы он прекратил задавать вопросы. – Их нужно оставить там, где они сейчас.

– Почему?

– Просто нужно и все.

Они нашли маленький ресторанчик, где пекли пиццу, и сели за крошечный столик у окна, как туристы. Катя чувствовала свет, разливающийся откуда-то из глубин ее души по всему телу, будто все разрозненные фрагменты ее существа наконец собирались во что-то истинное, совершенное, достойное. Сто шестьдесят два года назад Марианна Мюзе, девочка, извлеченная из трупа на эшафоте, оставила триста золотых франков под пятидесятым кустом. Сегодня Катя обнаружила там двести семьдесят монет.

Кто-то еще знал о деньгах.

И кто бы это ни был, этот кто-то, так же, как Катя, взял ровно столько, сколько ему было нужно, а остальное – оставил. Кто-то лишенный алчности, если не воспользовался шансом прибрать к рукам все. Или кто-то со здравым смыслом, если оставил часть денег про запас. Теперь, после Катиного визита, там осталось двести сорок монет. Они с таинственным незнакомцем взяли ровно по тридцать.

– Куда теперь?

Как же они долго ждали.

– Теперь, – сказала Катя, и ее собственные слова казались ей стаей порхающих голубей, – мы отправимся искать сокровище.

Дорога, ведущая к поместью Монбельяров, была вымощена белым известняком. Она змеилась по неглубокой долине, после чего выныривала на равнину, где ее с обеих сторон подпирали липовые деревья. Целый километр, а может, и больше, она лавировала в бескрайнем море виноградников, искусно петляя по склонам, так что только с самого гребня холма, словно оптическая иллюзия или престиж фокуса с исчезновением, наконец открывался вид на поместье, визуально доминирующее над всеми землями в округе.

– Ух ты, – протянул Милан.

Это было не родовое гнездо. Это был замок. Сливочно-желтый фасад немыслимой длины тянулся с востока на запад. Целый квартал городских домов легко уместился бы на площади замка, ограниченного по углам четырьмя коническими башнями. Черепица держалась на крутых крышах с оконцами, словно вопреки гравитации. Ее скосы загибались кверху, как лезвия коньков.

На верхушке одной из башен развевался французский триколор.

Милан припарковал машину в месте, отведенном для посетителей.

Навстречу им вышел мужчина с посеребренными сединой волосами. На нем были костюмные брюки, жилет и летняя соломенная шляпа, но он предпочел обойтись без пиджака и галстука.

– А вы, должно быть, та самая таинственная Катя Гашек, – обратился он к ней по-английски. – Простите меня за мой ужасный французский.

– Вы англичанин? – спросила Катя.

– Австралиец. Я самую малость говорю по-французски, но если вы хотя бы немного знаете английский, то, скорее всего, вы знаете его лучше, чем я – французский.

– Тогда давайте говорить по-английски. Моему мужу придется пока подождать с переводом.

Они сидели на чугунных скамейках во дворе замка, построенного в форме квадрата с башнями на каждом углу. Во внутреннем дворе был разбит симметричный сад со строгим рисунком тропинок, цветочных клумб и декоративных кустарников. Сработал разбрызгиватель, зашипел, орошая облаком влаги один из газонов. В центре сада, куда сходились все дорожки, стоял круглый фонтан из полированного мрамора. Из его вод надменно вырастала высокая каменная статуя какого-то древнего бога, возможно, Нептуна, с бородой и трезубцем, в несколько раз больше человеческого роста.

– Что ж, миссис Гашек, – начал австралиец, медленно выговаривая слова, и откинулся на спинку скамейки, – ваше письмо меня заинтриговало. Кстати, мое имя Кристофер. Но вы можете звать меня Крис.

– А вы меня – Катя.

– Он хозяин этого дома? – спросил Милан по-чешски. Катя перевела вопрос.

– Что вы, боже упаси. Всего лишь управляющий. Замок принадлежит крупному марсельскому конгломерату «Вина Аполлона». Они, в свою очередь, принадлежат группе компаний «РМК» – «Ричмонд, Марсель, Констанс». Это крупные игроки в винном бизнесе, и бог знает, кому принадлежат они, но меня это уже никоим образом не касается. – Он по-австралийски широко улыбнулся. – Не хотите ли попробовать нашего вина, раз уж вы здесь?

Они попробовали вино самого свежего урожая. Букет показался Кате чудовищно знакомым. Она закрыла глаза и позволила нахлынуть воспоминаниям.

После паузы Кристофер снова заговорил.

– Однако не каждый день знакомишься со знаменитостями. Я читал о вашем бегстве. Воздушный шар, надо же! Для такого, должно быть, нужны стальные яйца.

– Стальные яйца? – переспросила Катя.

– Большое мужество.

Катя кивнула.

– Думаю, вы правы.

– Ваше письмо оказалось довольно любопытным. Вы либо сумасшедшая, либо вам чертовски повезло. В любом случае, такие люди мне симпатичны. – Он громко рассмеялся своим словам. – У нас с вами есть еще десять минут, а потом я должен вернуться к работе. Почему бы вам не рассказать мне свою историю?