Множество жизней Элоизы Старчайлд

– Каждый день в столицу прибывает слишком много транспорта, – объяснял ей один из членов комитета. – Нам нужна любая помощь.

– Как я узнаю врага? – спросила она.

– По запаху, – ответили ей.

Испанцы признавались шпионами автоматически. Англичане – попадали под подозрение. Русских могли даже расстрелять на месте, если бы у них при себе не имелось официальной рекомендательной бумаги. Тех, кто путешествовал с большим количеством оружия, избыточным для личной защиты, тех, кто имел подозрительный вид, тех, кто проклинал императора, или кто бормотал нечленораздельные ругательства вполголоса, и тех, кто не мог четко назвать свои причины находиться в городе, и тех, кто выглядел подозрительно богатым, – всех этих людей следовало тщательно допросить. По факту, Марианне не платили за эту службу, но были в такой позиции и свои привилегии. Досмотр повозок занимал много времени, и большинство торговцев открыто и добровольно предлагали комитету пожертвования, в обмен на которые им обеспечивали беспрепятственный въезд в город. Эти пожертвования попадали в карман командира комитета с обещанием, что деньги попадут в городскую казну. Росчерком пера он подписывал расписку и заносил цифры в бухгалтерскую книгу. Цифры, как тихонько сказал Антуан Марианне, редко совпадали с суммой пожертвования. Но это было нормально. Командир тоже заслуживал признания. Его труд поддерживал безопасность в городе.

Некоторые торговцы предпочитали вносить более скромный вклад: украдкой они совали монету в ладонь волонтера, проверяющего их транспорт. Никто не произнесет ни слова, кто-то, возможно, вскинет бровь, но торговец получит зеленый свет.

– Разве это не вымогательство? – спросила Марианна у Антуана. Она обратила внимание на то, с какими трудностями проходят контрольные пункты те путешественники, которые не предлагают взяток. Но юноша только усмехнулся ее чистоплюйству.

– Они по собственной воле решают вознаградить нас за умение распознавать порядочных торговцев, – парировал он. – Без их щедрости у нас не было бы волонтеров, а без волонтеров у нас был бы город, полный шпионов. Ты бы этого хотела?

Марианна усвоила, что комитет общественной безопасности всегда находился в активном поиске шпионов и врагов империи. Марианна и сама стала своего рода шпионкой.

Ее наставляли:

– Прислушивайтесь к подрывным разговорам и докладывайте о них в комитет.

Это было неприятное задание. В очереди за хлебом любой подслушанный разговор можно было истолковать превратно, стоило только захотеть. Но Марианна не желала открывать охоту на голодных невинных людей. Вместо этого она придумывала вымышленных нарушителей и докладывала комитету о них. Мужчина в синем костюме и парике-косичке назвал императора оскорбительным словом. Лысая и беззубая женщина по имени Матильда обвинила во всех своих бедах падение консулата и коронацию Наполеона. Выдумки Марианны были изобретательны, и она скормила комитету дюжину или больше таких историй, но ей посчастливилось рассказывать их в то время, когда у комитета не хватало ресурсов ни на что, кроме самых очевидных случаев. К тому же, революционный запал у народа поугас после расцвета террора, да и нехватка продовольствия в столице была более насущной проблемой даже для слуг империи. Секретарь без парика записывал все, что она сочиняла, в тетрадь.

– Матильда, – медленно повторял он. – Удалось узнать фамилию?

– Увы, нет. Но на ней была накинута шаль из черной шерсти.

Секретарь кивал и фиксировал этот факт.

– Из черной шерсти… Не переживайте, если на эту информацию не отреагируют сразу же. Вы приносите пользу империи.

– Делаю все, что в моих силах, – говорила она.

– О большем никто и не просит.

– Ты поговорил с Жаком? – спросила она Антуана однажды вечером, когда ее фантазия уже начинала иссякать.

– Напомни, о какой услуге идет речь? – спросил Антуан. Возможно, он тоже устал от этого спектакля.

– Мне нужно разыскать человека, который служил в Дижоне при якобинцах. Во время революции он обеспечивал безопасность в Бургундии, а потом стал командующим в Дижоне. У меня есть основания полагать, что он находится в Париже. Его зовут Родерик Эгльфин. Мне нужно знать, как его найти, и еще мне понадобится рекомендательное письмо из Директории. Предпочтительнее всего от самого Талейрана [26] , если возможно.

26

Шарль Морис де Талейран-Перигор (1754–1838 гг.) – французский политик и дипломат, занимавший пост министра иностранных дел при трех политических режимах.

Антуан окинул ее таким взглядом, словно большей глупости он в жизни не слышал.

– Зачем тебе это?

– Потому что я хочу служить на благо империи. А еще меня связывает с Эгльфином одно незаконченное дело, которому я хочу положить конец, – сказала она. – Только осторожнее, когда будешь наводить справки. Я бы не хотела вызывать лишних подозрений.

Его глаза сузились.

– Вы были любовниками?

Она фыркнула.

– Он старик, – сказала она. – А я девственница и, скорее всего, останусь девственницей до тех пор, пока не разыщу его.

– Ты хочешь ему отомстить?

– Я хочу свести счеты.

Антуана мучили сомнения.

– А как же мы?

Он имел в виду: «А как же наши отношения?»

– Империя важнее нас, – парировала она. Такому аргументу будет трудно противостоять. – Я не позволю себе думать о нас, пока вопрос с Эгльфином не будет улажен.

Антуан приосанился и принял оскорбленный вид.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Я постараюсь. Но у меня есть другие обязанности. Я не могу тратить все свое время, наводя справки о человеке, которого я даже не знаю.

Какие бы справки ни наводил Антуан, его расспросы не приносили особых плодов.

– Никто не слышал об этом человеке, – непринужденно ответил он, когда Марианна в следующий раз вернулась к этой теме. – Я называл его имя, но об Эгльфине никто не слышал.

– Но есть же записи, – вмешался старший брат Антуана, Николя, не отворачиваясь от окна. – Армия ведет учет всех действующих офицеров. Ты интересовался в генеральном штабе?

– Я же не могу ворваться в генштаб армии и потребовать информацию о местонахождении старшего офицера, – возмутился Антуан. – Хотя бы потому, что Марианна просила действовать осторожно.

И Марианна в самом деле не хотела действовать сгоряча, но ее терпение было уже на исходе.

– Тогда я пойду сама, – решила она. – Я надеялась, что у тебя есть связи, друзья, которые могли бы помочь. Но если для того, чтобы решить этот вопрос, нужно просто навести справки в армейском управлении, это я и сама могу сделать.

– В этом нет необходимости. – Антуан как будто даже оскорбился ее инициативой. – Я найду его. Завтра же найду.

– Хорошо, – согласилась Марианна и медленно выдохнула сквозь зубы. «Возможно, скоро мне больше не придется спать с этими людьми», – подумала она.

– Я его нашел, – заявил Антуан на следующий вечер, бросив полный превосходства взгляд на своего брата. – Я говорил с человеком из комитета, который о нем слышал.

– И где же он? – спросила Марианна, вскакивая на ноги.

– На востоке, – ответил Антуан.

Николя презрительно усмехнулся.

– На востоке! Вот это помог так помог! – Он повернулся к Марианне, – Ты слышала? Человек, которого ты ищешь, находится на востоке. Где-то между Льежем и Италией.

– Нет, я выяснил кое-что получше. – Антуан покраснел. – Он сейчас в Швейцарской Конфедерации.

– Ах, он в Швейцарии, – хмыкнул Николя. – Что ж, это значительно сужает круг поисков. Возможно, придется перевернуть вверх дном несколько гор, чтобы его найти, но вы, конечно, не берите в голову.

– Я сама его найду, – сказала Марианна. – Если я буду точно знать, что он в Швейцарии, я смогу его найти. Ты достал рекомендательное письмо?

Антуан нахмурился.

– Какая тебе от него польза?

– Эгльфин скрытный человек. Он не примет меня без бумаги.

На следующий вечер Антуан поднялся по лестнице в мансарду с письмом в руках. Марианна, Николя и мадам Кашмай толпились у одного окна. Николя сосредоточенно наблюдал за группой женщин на улице, которые спорили с булочником.