Мое идеальное убийство

Борис вышел на улицу. Сел на лавочку во дворе своего детства. За десять лет, что он не был здесь, изменилось почти все — появилась новая площадка для игр, срубили старые деревья, двор заполнился машинами, в основном иномарками. Мелькали чужие лица, витали в воздухе совсем иные запахи. Впрочем, Борис не испытывал по этому поводу ни разочарования, ни радости, он констатировал факт — двор теперь выглядит совсем иначе. В общем-то, и в квартире отца не осталось ничего, напоминающего о прошлом.

Он достал из кармана дорогие сигариллы, чиркнул зажигалкой и затянулся.

В голове вертелись две навязчивые мысли.

Первая — Белла великолепна! Так задурить отцу голову! Так перевоплотиться! Даже интересно, как ей удалось убедить его, что она невиновна во всей этой истории, а, наоборот, жертва произошедшего в усадьбе? Судя по всему, жутким маньяком она сделала Романа. Это ожидаемо, особенно учитывая тот факт, что мужик помешался после пожара и, как сказали в региональных новостях, взял вину за все убийства на себя. Она воспользовалась тем, что погибшую няню Златы приняли за нее. И теперь хочет сделать новые документы и зажить новой жизнью.

Но ведь надо было еще наплести отцу что-то о том, почему он несколько дней находился под кайфом. Борис понимал, что в таком состоянии Александра держали специально, пока решались другие проблемы Беллы и Романа. Но как это все представить теперь? Она что, ничего об этом не знала? А если знала, почему не сообщила в полицию? Похоже, Белла заготовила длинную и весьма убедительную сказку, если папочка после всего случившегося ей доверяет. Да что там доверяет — он собирается на ней жениться! Хм… может быть, она до сих пор подсыпает ему в еду какие-нибудь наркотики?

Вторая мысль, которая не выходила из головы Бориса, состояла всего из трех слов: «Какой я идиот!» Он же понимал, что Белла — социопат, машина для убийства, ее не растрогать красивой картинкой, не задеть пластиковым трупом.

Подарок! Ха! Он рассчитывал новым перформансом привлечь внимание Беллы к Мементо Мори, а затем раскрыть ей свою тайну: он и есть скандальный художник смерти. Хотел, чтобы она оценила его искусство. Восхитилась им. Но ошибся. Только живая струящаяся кровь может порадовать ее холодное сердце! Только шанс самой безнаказанно убить человека может привлечь ее и разбудить страсть.

Таскать ей «козлов» на заклание, как раньше это делал Роман в усадьбе? Нет, это претило Борису. Он же не мясник! И не жалкий мазохист, готовый за удовольствие даже на убийство…

Прерывая тяжелые думы, в кармане завибрировал мобильный. Звонил Леонид. Чертов Леонид! Как у него еще хватило наглости?

— Слушаю.

— Короче, ты, падла, — Леонид решил не церемониться после всего, что между ними было, — у меня видео. Дневники той девчонки, что сгорела в усадьбе. И ты мне за них заплатишь, если не хочешь огласки.

— Сколько?

— Все, что у тебя есть. Я видел по телику, ты сейчас в Иркутске зажигаешь… в образ опять вошел, художник херов! Давай дуй в столицу нашей родины и снимай все, что у тебя есть на счетах. Думаю, пяти миллионов с тебя хватит.

— И это все? Так мало?

— Это первый взнос. Жду!

* * *

Москва

Узнать, где живет Леонид, было совсем нетрудно, адрес сохранился в бухгалтерии.

Борис был уверен, что парень не понимает, какое значение имеют для него эти видеодневники. Леонид не мог знать о том, что Бориса и Беллу что-либо связывает. Но тем не менее стоило сделать все, чтобы записи навсегда исчезли. И дело, конечно, совсем не в его связи с Беллой — никакой связи-то и нет. Дело в том, что Борис совершенно искренне не желал, чтобы эту маньячку обличили и посадили. Даже несмотря на то, что ее существование — прямая угроза жизни его отца.

Белла нужна Борису. Он хочет ее. Хочет владеть ею. И полиция тут совершенно ни к чему.

Конечно, Борис не собирался платить Леониду. Это было бы смешно и глупо. Но дерзость этого засранца породила в нем новый план. Если Белле не нужны подделки, как она выразилась, «стекляшки вместо бриллиантов», он подарит ей то, что она хочет: труп ее врага — человека, который хотел ее разоблачить.

Борис решил убить Леонида. Совершить свое первое убийство и сделать это во имя женщины. Звучит неплохо.

Борис стоял в тени раскидистой яблони и смотрел на дом, где снимал квартиру Леня. Одноподъездная башня, шестнадцать этажей. Он уже знал, что его шантажист живет на девятом.

Затушив сигариллу, Борис отправился к соседнему дому — девятиэтажка, построенная еще в конце 70-х, извивалась вокруг башни, словно огромная бетонная змея. В этом доме было не меньше двадцати подъездов, наверняка в одном из них или обнаружится незапертый лаз на крышу, или замок окажется слишком хлипким. Первый вариант, конечно, предпочтительнее, надо постараться оставить как можно меньше следов своего присутствия. Борис нащупал в кармане малюсенькую веб-камеру с вайфай-передатчиком. С крыши девятиэтажки он собирался снять свое первое убийство. Кто знает, может быть, даже двойное убийство — у Лени же есть подружка.

А затем можно будет показать эту запись Белле.

Повезло, он попал на крышу здания без особых усилий.

Надежно закрепив веб-камеру, Борис проверил качество изображения, которое передается с нее на мобильный телефон, и отправился к дому Лени.

* * *

Леонид и Соня возвращались из магазина с полными пакетами еды. Соня была в бешенстве и с трудом сдерживала себя, чтобы не высказать все, что думает, прямо на улице. Едва за ними закрылась дверь в квартиру, девушку прорвало:

— Леня, это же глупо! Глупо звонить Сахарову с ультиматумом вот так, без плана! Надо было все продумать и сделать более аккуратно!

— В смысле — аккуратно? Зачем эти игры? Он знает, что мы следили за ним. Пусть отдаст деньги! Смотри, я взял красной икры — ты же любишь…

— Да блин, если бы я знала, что мы закупаемся на последние бабки, к тому же взятые у кого-то в долг, я бы не пошла с тобой в магаз! Какого черта ты так расшвыриваешься, если дело с Борисом еще далеко от завершения! Ты даже не подумал о том, как эти деньги у него забрать! Он же может прийти не один!

— Соня, ты начинаешь меня доставать! Завязывай! — В глазах у Лени мелькнула тень, которая напомнила Соне о недавнем скандале и пощечине. Девушка непроизвольно подняла руку к щеке, к тому месту, куда пришелся удар.

— Милый, — робко продолжила она, — но я думаю о твоей безопасности…

— Не гони! Ни хрена ты не думаешь! Только о себе! Когда ты жрать последний раз готовила? — сорвался Леня. Потом замолчал, уставился куда-то вглубь комнаты.

— Слушай, а разве я комп не выключал, когда мы уходили? — прервал он тяжелую тишину.