Мое стихийное бедствие. 1 часть

Дамир паркуется у обочины возле пяти оставленных тачек, приглашает выйти, помогает выбраться из машины и легонько берёт за руку, показывая в сторону громадного перекрытого дорожного моста, примерно на середине которого столпились люди.

Я могу не спрашивать, но...

— Что там?

Не даю ответить.

— Только не говори, что заставишь меня...

Притормаживаю, выискивая в его лице ответ. Дамир пожимает плечами, немного искривив губы.

— Нет, прыгну я. Но если захочешь, на твой вес есть оборудование.

Потрясающе, мать его!

— В смысле, "прыгну".

— В прямом, Нин, — обдаёт чуть ли не забытым акцентом, — те ребята — мои друзья.

Показывает вперёд, давая мне разглядеть троицу в какой-то тёмной спец. одежде. Да мать его, кто бы сомневался!

— Ты дружишь исключительно с чокнутыми!?

Не обижается. Наоборот, смеётся.

— Сделаю вид, что этого не слышал.

— Нет, ну, серьёзно! — Не даю ему идти дальше. — То фаер-шоу, то бабушка, читающая по лицам, то — чуть ли не говорю про Стаса с его чёртовым стриптизом, но вовремя затыкаюсь, — то... то теперь вот это! И ты ещё и прыгаешь!? Ты? Ты прыгал когда-нибудь?

Сколько там метров-то, мать его...

Под мостом журчит бурная река. Люди ликуют, сподвигнув на прыжок какую-то девчонку, кто-то проверяет тросы, а внизу, на том берегу, кажется, гулит шайка группы поддержки. Я не хочу разбирать, что за песни они там поют, но...

— Ты вроде решила мне доверять.

— Ты чокнулся? Я не соглашалась отпевать твоё тело в свой др, если этот чёртов трос лопнет! Ты... ты прыгал раньше?

Он смотрит в глаза, отрывая моё внимание от всего этого. Выжидает пару мгновений, кладёт руки на мои щёки, приближаясь.

— Это не страшно.

Сглатываю. Добавляет.

— Я прыгал далеко не раз.

Ммм, шикарно!

Решай сама

Нина

Этот мост растянулся метров на сотню, как вообще им сюда разрешили?

— Тут закончены ремонтные работы, на днях проверка приняла всё, но проезд транспорта пока не восстановлен.

Да, они не чокнутые. Да, они просто не боятся шагнуть в пустоту. Да, они не боятся лететь, веря верёвкам толщиной с мой кулак. И да, они не боятся разбиться.

Они — не я.

— На самом деле, мы уже хотели заканчивать. Думали, вы не приедете.

Мне... страшно отпускать его. Хотя Мир уже даже перезнакомил меня с этими Андреем-Толей-Ромой. И если двое первых глубоко и сознательно женаты, то второй в светской жизни оказывается каким-то фотографом, определенно положившим на меня глаз. И это драконит — Дамир улыбается, позволяя какой-то девчонке зафиксировать на себе амуницию, он будто не замечает всей этой сальности. Или мне так только кажется? Девица затягивает ремни, поправляет шлем на его голове, пока эта троица пуляет шутками и гоняет своих и чужих жён за фотоаппаратами и заканчивающимся чаем.

— Мир, — хохочет перекачанный Андрей, — ты только не слишком перед девушкой красуйся, ага? А то лыба скоро треснет.

Дамир находит меня взглядом, заставляя смутиться.

— Не треснет. — Говорит совершенно спокойно тоном изнеженного кота.

— Треснет-треснет, вон, какую зазнобу сюда привёл! — Встревает менее спортивный Толян.

Третий снова проходится по мне сальным взглядом, напоминая ранее услышанное:

— Ей бы в модели, Мир, я бы помог.

Хочется харкнуть и послать на три буквы, но отвечают за меня.

— Нине лучше знать, куда стоит идти. — И кот, кажется, что-то почувствовал.

Я даже отрываю взгляд от асфальта, снова посмотрев вперёд, но мой "защитник" не нуждается в благодарности — он снова во власти той-перестраховщицы.

Хочется заорать что-то типа "проверь ещё раз получше", но девчонка уже отстраняется от него. Наверное, вот и всё. Я не хочу это видеть! Не хочу замирать, боясь и смотря, как этот человек рискует собственной жизнью ради чего-то. Ради чего, блин?

Выдыхаю, закрываю глаза.

Сжимаю предплечья до боли, теряя спокойное дыхание.

— Нин, подойди ко мне.

Делаю шаг, ещё один, ти-ше.

Подхожу ближе, пока он снова переключается на ребят.

Только сейчас разбираю, кто там в той группе поддержки — на другом берегу — кажется, я со всеми уже знакома. Там точно голосят Алика и Арина, ошивается рядом тот — чуть ли не упомянутый ранее.

"Ты круче всех!" — что-то такое дурацкое вместе с "Мирёха красавчик!"

И я тут стою, боясь лишний раз содрогнуться. Мне страшно... даже если всё это для него не впервые.

— Можешь подойти к краю, только сильно не перевешивайся вниз. Тогда будет видно.

Твою мать, о чём он вообще, а? Я шепчу, не понимая.

— Зачем тебе это делать? Для чего, блин?

— Нин, — улыбается своей добродушной улыбочкой, смотря только на меня, — поймёшь, если решишься сама. А так — объяснять бесполезно.

Да бесит же!

— Ну, не плачь только! — Он делает шаг ко мне под удивление собравшихся.

Ему, кажется, пора уже... или в этом деле никто никого не торопит?

Но эти тросы выглядят так нелепо на нём. Я должна верить, что всё это надёжно?

Он вдруг обнимает за плечи, притягивая крепче. Глубоко выдыхает куда-то в область виска, едва слышно прошептав:

— Я обещал тебя не подвести.

— Какой-то странный подарок, Мир!

Легко касается губами, вдыхая глубже.

— Просто доверься мне. Хорошо?

Какой у меня выбор? Развернуться и уйти? Можно. Наверное, так можно. Но я не хочу оставлять его тут среди всех них и не хочу оставаться одной — без него, в частности. Почему они все до сих пор орут и радуются, а?

— Не бойся, Нин. — Подбадривает, отстраняясь.

Чёрт с вами.

Его шаг назад. Помогают взобраться на какую-то подставку, прикрепленную к перилам. Интересно, всё это вообще законно? Дорожники в курсе?

Он оглядывается, замерев чуть ли не на самом краю. Моё сердце вырывается из груди, пока Мир спокойно находит меня, улыбаясь и прошептав одними губами: "Не бойся".

Не бой-ся... я мотаю головой и чувствую в уголках глаз застывшие слёзы. Кажется, разревусь.

Дамир слушает чьи-то наставления и разрешения, глубоко выдыхает, отворачиваясь туда — к пропасти.