Мое волшебное чудовище

Кто вы?! – от удивления воскликнул осипшим голосом Сергей Сергеевич, но блондинка быстро села на него, и раздвинула ноги, и Сергей Сергеевич почувствовал, как мгновенно проникает в нее.

Почти весь день блондинка не слезала с него, прыгая на животе как опытная наездница, она почти совсем свела его с ума. Поэтому, когда Сергей Сергеевич ближе к вечеру встал с постели, он ее ни о чем уже не спрашивал, и ни о чем уже не думал, кроме того, как бы попасть дрожащей рукой в рукав рубашки.

А деньги?! – спросила блондинка.

Сергей Сергеевич стал рыться у себя в карманах, но ничего не нашел.

Ничего нет, – пробормотал он, продолжая одеваться.

Тогда я вызову милицию! – звонким голосом пообещала блондинка.

Да, я сам милиция, – зашептал на нее Сергей Сергеевич, но тут же опомнился и прошептал:

Не надо, красивая, никакой милиции, пожалуйста! Я сегодня же с тобой расплачусь!

Глава 22

Когда живешь в предчувствии волшебства

Эти скоты как только нашли отделение, где в отношении Иды Марковны было прекращено уголовное дело по этому ДТП, так сразу же заехали в кабак и нализались! – говорила Лиза Кларе, а Евгения стоящая позади Лизы, в знак согласия кивала головой.

А где они теперь? – устало спросила Клара.

Плещутся в бассейне и распевают революционные песни, – хихикнула Евгения.

Прямо как малые дети, – улыбнулась Клара, разглядывая копию постановления о прекращении уголовного дела в отношении своей сестры.

Здесь написано, что авария произошла не по вине водителей, а из-за дорожных условий, дорога была покрыта льдом, и обе машины занесло на полосу встречного движения, – сказала Клара, протягивая мне копию.

Я взял и пробежал ее глазами.

Ну, ладно, идите, девочки, – Клара обняла меня и прижалась ко мне мокрой от слез щекой.

Мы сидели в обнимку на диване в библиотеке. Лиза с Евгенией ушли, и мы остались одни.

Как ты думаешь, мы ее найдем?! – спросила меня Клара.

Думаю, что найдем, – вздохнул я и обнял ее за плечи.

Я так уже устала, – прошептала Клара, – что мне иногда кажется, что все, что происходит сейчас, происходит не со мной!

Мне тоже в детстве иногда так казалось, особенно, когда я оставался в темном закрытом помещении, – задумался я.

А что это было за помещение?

Это был чей-то фамильный склеп!

Боже, как интересно, – усмехнулась Клара, – а как ты туда попал?!

Мы играли с ребятами в прятки.

На кладбище?! – удивилась Клара.

Да, на старинном кладбище. Оно было похоже на замечательный музей. Там было множество графских, княжеских склепов с изображением старинных гербов.

И где же это кладбище находится?!

Теперь его нет, – вздохнул я, —много лет назад, когда я еще был ребенком, все старинные склепы снесли, а на их месте сделали аллею героев с вечным огнем!

Что ж, одни герои стирают имена других, бывших прежде, – задумчиво прошептала Клара.

Почему ты не взяла у Юрия Владимировича телефон специалиста по пластической хирургии?!

Я не хочу зависеть от человека, который помог бежать из больницы моей сестре с каким-то сумасшедшим!

Ты не права, – сжал я пальцы ее рук, – если бы не тот следователь, который стал шантажировать твою сестру, то я уверен, он никогда бы на это не пошел!

Наверное, ты прав, – всхлипнула Клара, – просто я очень волнуюсь за нее и переживаю!

Неожиданно прозвенел звонок и Клара взяла трубку.

Да, Юрий Владимирович?! Я вас слушаю! Что? Говорите громче! Их спугнул следователь, и они уехали?! Куда?! Вы не знаете! Вы будете дальше продолжать ее поиски?! Спасибо! Что?! Телефон специалиста?! Сейчас запишу! – Клара поднялась и взяла со столика ручку и блокнот.

Сейчас, записываю! Василий Васильевич Соловов?! Вы говорите, прекрасный мастер?! Спасибо! Спасибо! – и Клара положила телефон на стол и поцеловала меня.

Ты, знаешь, я все-таки решилась, – глубоко радостно и торжественно произнесла она эту фразу, глядя мне прямо в глаза, – Юрий Владимирович назвал его не просто мастером своего дела, а волшебником, умеющим восстанавливать даже прежний облик. Облик, образ, обруч, обряд, оберег, – Клара стала искать близкие по смыслу слова.

И когда ты ляжешь на операцию?! – спросил я, целуя ее в шею.

Хоть сейчас, – Клара крепко обняла меня и стала качать из стороны в сторону, – ради тебя я готова на все!

А я в этом и не сомневался!

Клара тут же вскочила с дивана и набрала номер профессора Соловова.

Это Василий Васильевич? – спросила она дрожащим от волнения голосом. – Что, Юрий Владимирович вам уже звонил, и говорил обо мне?! Когда я согласна на операцию?! Хоть сейчас! Ой, простите, это от волнения!

Я обнял Клару сзади и прислушался к спокойному голосу Василия Васильевича.

Завтра я буду ждать вас у себя, назовите свое имя и вас пропустят! Ровно в девять утра! – говорил Василий Васильевич.

Клара держала трубку дрожащей рукой и молча плакала, она даже продолжала держать ее, когда послышались частые гудки, а я боясь проронить хоть слово, с каким-то изумительным содроганием глядел на нее и боялся ее потерять, настолько она была хрупким и беззащитным созданием в эту минуту!

А что это вы здесь делаете-то?! – вошел в библиотеку одетый в одни цветастые трусы пьяный Матвеич.

Матвеич, уйди, – прошептал я, глядя как Клара стоит с трубкой, не шелохнувшись как статуя.

Все понял, не боись, – приставил руку к виску Матвеич и высоко подняв колено, вышел из библиотеки, по военному парадным шагом.

У тебя очень милые друзья, – прошептала плачущая Клара.

Алкоголики, бездельники и бабники! – вспомнил я слова Клары, сказанные ею еще раньше о моих друзьях, и Клара немного рассмеялась, а после мы слились в страстном поцелуе и, рассыпав вокруг себя множество книг, попадавших с полок, тут же на полу соединились.

Это было какое-то безумное волшебство! Как будто сотни, тысячи раз я овладевал ее божественным телом, а она тихо пела один звук, одну ноту, одно выражение ее светлого и никогда не затихающего чувства, из губ в губы, из рук в руки, из лона в мое естесство проваливалось, исчезало во мне неистовое желание через эту смертную связь обрести свое прежнее, свое любимое и прекрасное лицо.