Монополия на верность

Глава 8

Когда Уильям Вулф отошел, Хантер посмотрел вслед Карли, удалявшейся по коридору, и поборол желание последовать за ней. Несмотря на опасность, которую представляла собой Карли Вулф, он пришел сюда сегодня, потому что никак не мог отказать себе в удовольствии провести вечер в ее компании.

Вспоминая, как они занимались с ней любовью, Хантер признался себе, что еще ни разу не испытывал такого освобождающего наслаждения от секса. Он снова хотел Карли. Но, ощутив мощный приступ желания, Хантер вспомнил, почему Карли последовала за ним в душевую. Мучимый тревожной мыслью, что она использовала его, Хантер не мог принять решение – ретироваться или рискнуть и забыться с ней еще раз. А когда он сегодня увидел ее сексуальное платье, желание сковало его. Злясь на себя за свою чувствительность, он спровоцировал ее. Оскорбил… как ее отец.

После сцены, которой только что был свидетелем, Хантер стал лучше понимать эту непростую женщину – такую импульсивную и уязвимую. Увлеченную своей работой и в то же время удивительно наивную. И теперь он был убежден, что она абсолютно невиновна в том, в чем ее обвинили три года назад.

Сжимая в руках бокалы с шампанским, он наблюдал, как она завернула в комнату в конце коридора.

По крайней мере, когда ему было плохо, он нашел поддержку у родителей. И Букер был рядом. Но Карли…

Когда она совершила свою так называемую ошибку, два самых важных человека в жизни отвернулись от нее. Эта мысль обожгла его с неожиданной силой.

Приняв решение, он вышел из зала и направился к двери в конце длинного коридора. С раскрасневшимися щеками, Карли ходила взад и вперед по явно мужскому кабинету, отмеряя своими потрясающе длинными ногами расстояние от стены до стены. Немного поколебавшись, Хантер произнес:

– Не хочешь объяснить мне, что сейчас произошло?

Не останавливаясь и не скрывая своей ярости, Карли ответила:

– Я хочу, чтобы ты ушел.

Он привык к ее очаровательной и вызывающей улыбке, саркастическим замечаниям и флирту, но еще никогда не видел такой откровенно взбешенной. Даже когда он оскорбил ее.

Держа шампанское в руке, он медленно вошел в комнату.

– Я думаю, тебе нужно поговорить об этом.

– Нет, – отрезала она, готовая взорваться или разрыдаться.

Он поставил бокалы на стол из массива орехового дерева.

– Поплачь, тебе станет легче.

– Нет. – Она швырнула сумочку на кожаное кресло. – Я пообещала себе больше не плакать из-за этого. Тем более здесь.

Его сердце сжалось, но он проигнорировал это.

– Почему не здесь?

Карли дошла до дальней стены, развернулась и направилась обратно, в его сторону.

– Сразу после истории с Уивером, когда меня уволили, я пришла домой, ища поддержки. – Не останавливаясь, она указала в направлении стола. – Он усадил меня в этом кабинете и прочел лекцию о долге репортера и о том, что главная цель газеты… это зарабатывание денег. Он распинался о важности чистой прибыли. – Ее глаза подозрительно блестели, но слез не было. – Ему было просто наплевать на мои чувства.

Она прошла мимо Хантера, оставив за собой легкий шлейф духов.

– Что бы я ни делала, его все не устраивает, все недостаточно хорошо для него. Я избегала его полгода. – Она сжала кулаки. – Полгода. А он острит по поводу моей личной жизни спустя две минуты после встречи.

Хантер смотрел, как она продолжала ходить по комнате.

– Твои отношения с отцом всегда были непростыми?

– Нет, – ответила она. – Тогда все было бы легче, в каком-то смысле. Я могла бы просто уйти. Вместо этого я вернулась в Майами. – Ее губы сжались в тонкую линию. – И, как идиотка, торчу здесь, вспоминая, как все было раньше, когда я была моложе…

Такая безвыходность была ему очень хорошо знакома. В последнее время он много размышлял о своем прошлом. Хантер тяжело выдохнул.

– Трудно вырезать хорошие воспоминания, чтобы освободиться от плохих.

Она остановилась посередине комнаты, и их взгляды встретились.

– Точно.

Они изучали друг друга пару секунд. Несколько ударов сердца – и Хантер почувствовал влечение, как тогда в раздевалке.

Но теперь это было гораздо больше, чем просто сексуальное желание. Испытывая неловкость, он скрестил руки на груди.

– Когда у вас начались проблемы?

Тень пробежала по лицу Карли, и она выглядела немного потерянной, стоя посередине комнаты.

– Моя мама умерла, когда я была ребенком, и, кроме отца, у меня больше никого нет. Он моя семья. Отношения ухудшились, когда я превратилась в подростка, – сказала она, проведя пальцами по волосам. – С тех пор он только и делал, что осуждал каждое мое решение, абсолютно все, вплоть до одежды, которую я носила. И довольно скоро я просто сдалась. – Ее губы скривились, и она одернула шелковый подол на бедрах. – Я надела это платье, потому что знала: это взбесит моего отца. – Усмехнувшись, она покачала головой и уставилась в окно. – Даже не знаю, почему я продолжаю делать все ему назло, – пробормотала она себе под нос, как будто разговаривая сама с собой.

Хантер знал это.

– Нанеси удар, прежде чем окажешься в нокауте. Это привычка защищаться. – Он и сам так делал.

Карли удивленно посмотрела на него.

– Да, – сказала она. – Он любил наносить неожиданные быстрые удары. Как-то раз он обвинил меня в том, что я отношусь к парням как к барахлу на распродаже. – Хантер вопросительно поднял бровь, и она пояснила: – Примеряю, восхищаюсь покупкой пару месяцев, а затем откладываю в шкаф на самую дальнюю полку.

Хантер оперся плечом о деревянную настенную панель.

– Что, у тебя было так много мужчин?

– Больше чем несколько. Но не слишком много. – Она взглянула на него. – Ты осуждаешь меня?

– Нет, – честно ответил он. – Это не мое дело. Почему все эти отношения заканчивались?

– Наверное, по моей вине. – Карли пожала плечами и грустно улыбнулась ему. – Я начинаю скучать, и парни это чувствуют.

Хантер оттолкнулся от стены и приблизился к Карли.

– И что дает тебе такая текучесть кадров?

Она рассмеялась, словно это был абсурдный вопрос. Но когда Хантер не поддержал ее, Карли, казалось, задумалась.

– В основном, только много некрасивых расставаний. – Она подняла голову. – Знаешь, в городе есть служба по доставке музыкальных телеграмм, которая специализируется на сообщениях по такому случаю? Я, наверное, единственный получатель в Майами, чей адрес они знают наизусть. – Она подавила улыбку и сухо продолжила: – Так что единственное, что обеспечивает мне текучесть кадров, – это шутки в офисе на мой счет.

– И возможно, это еще один способ позлить отца?

– Нет, – тут же возразила Карли с хмурой гримасой, но затем выражение ее лица смягчилось. – Может быть. – Она прикусила нижнюю губу в сомнении. – Я не знаю, – медленно сказала она, как будто размышляя над такой возможностью.