Московские каникулы
Шрифт:
– Гельмут Коль – это тебе не Италия, это Германия! – прорвался майор.
– Германия, Италия, что там еще, Америка, Франция, все это одна шайка-лейка! А ну, выпусти итальянку немедленно, а то из тебя самого макароны сделают, и макароны грубого помола.
Несчастный майор, не смея взглянуть жене в глаза, взялся за телефонную трубку.
Ночь продолжалась. На центральном табло в кабинете дежурного по городу компьютер равнодушно выдавал сводку ночных происшествий: «Убийств всего 1 (одно), изнасилований 4 (четыре), из них женщин изнасиловано 3 (три) и кот Барсик 1 (один), машин
Лучана вежливо попрощалась с барышнями. Крупская ответила сквозь сон, тоже вежливо:
– Иди ты!..
Другую, что с косичками, Лучана потрепала по плечу:
– У вас здорово получается выдавать себя за девочку. Вам на самом деле сколько, восемнадцать, двадцать?
– Гады эти менты, ночной доход отняли, – ответила та, – они нас только под утро выпустят. А лет мне пятнадцать уже!..
– Желаю вам доброй ночи! – сказал освобожденным Лучане и Грише сержант Комаров. – От своего имени и от имени начальника тоже! – Он не сводил с Лучаны восторженных глаз. – Вашу классную байку про мертвую собаку я запомнил!
Лучана одарила его улыбкой:
– Спасибо вам за гостеприимство!
Стоило оказаться на улице, как пес, уже обретший кличку Сюрприз, радостно кинулся к Гришиной машине и поднял ногу на колесо. Гриша лишь безнадежно махнул рукой:
– Мне помнится, ты заказывала экипаж – он подан!
Комаров – он нес злосчастный чемодан – уложил его в машину:
– Тачка у вас клевая, прямо-таки музей истории транспорта!
– Ты угадал, сержант, – кивнул Гриша, – в свободное от работы время она там красуется в качестве ценного экспоната, на ней по горящей Москве ездил Наполеон Бонапарт!
– Это хохма, – возразил Комаров, у него было хорошо с юмором, – во времена Наполеона еще не изобрели автомобилей!
– На что же тогда существовала ГАИ? – вздохнул Гриша и помахал Комарову рукой.
Сержант взял под козырек, а вся настрадавшаяся троица мигом оказалась в машине.
– Куда подадимся? – с хитрецой спросил Гриша.
– А зачем нам куда-либо подаваться? Мы уже побывали в гостях, достаточно! – со всей искренностью сказала Лучана. – Поехали в комнату с садом!
Машина мгновенно завелась и бодро покатила по пустынным, будто вымершим улицам.
Когда наконец очутились в Гришиной комнате, Лучане, неожиданно для самой себя, стало так хорошо, ну очень хорошо!
Гриша уловил это состояние:
– Здорово возвращаться домой, верно?
– Верно! – Лучана с признательностью взглянула на него. – Очень верно!
Конечно, после тюрьмы – пусть даже это еще не настоящая тюрьма, а только лишь камера предварительного заключения – любая комната в коммуналке покажется раем. Лучане комната показалась родной, ну будто ее дом в Риме, в престижном районе Париоли, нет, нет, здесь было лучше. Почему? Лучана вряд ли дала бы на это ответ. Лучше, и все тут.
Лучана раскинула руки и блаженно потянулась всем телом:
– Здорово! Только у меня после тюрьмы все тело чешется, наверно, меня там кто-то насекомый покусал!
– Ерунда, клопы! – отмахнулся Гриша.
– Но я не люблю клопов, мне надо
срочно принять ванну!– Ванны нет!
– Как это нет? – не поняла итальянка. – Ну а душ есть?
– И душа нет! – повинился хозяин.
Лучана тотчас вспылила:
– Ванны нет, душа нет, как же вы живете!
– В баню ходим, ты должна знать, что такое баня, они были еще в Древнем Риме, а впоследствии перекочевали в Москву!
– Хочу в баню, немедленно! – потребовала Лучана.
– Ночью баня закрыта! – утешил Гриша. – Но можно согреть воду в кастрюле, встать над тазом, черпать ковшиком из кастрюли и поливать себя. Дивное ощущение, в сто раз лучше, чем ванна! Пошли на кухню!
Лучана покорно последовала за Гришей:
– Ковшик. Я не знаю это слово. Красиво – ковшик. Можно было собаку назвать Ковшик. Ковшик, ко мне! Очень даже хорошо!
На кухне Гриша набрал в кастрюлю воды, поставил на газ, согрел. Затем отвел Лучану в соседнюю комнатушку, где по идее должна была находиться, но не находилась ванная. Пол был плиточный, холодный. Гриша положил на пол коврик, поставил перед ним табуретку, на нее поставил эмалированный таз с птичкой на боку. И проинформировал:
– Таз китайского происхождения! А ванну сюда привезут. Когда-нибудь.
Когда вода в кастрюле закипела, Гриша выключил газ, отнес кастрюлю в комнатушку, поставил на пол, после чего принес ковшик. На нем, также сбоку, опять была изображена птичка.
– Вот этот предмет и есть ковшик, он тоже китаец, но живет в России. Вы будете черпать им горячую воду, разбавлять холодной, кран действует… – Гриша открыл кран. – И поливать себя из ковшика. Мыло ставлю на табуретку с левой стороны…
– Предпочитаю, чтобы с правой, я не левша!
Гриша переложил мыльницу на правую сторону:
– Купальное полотенце я повесил, стоит только руку протянуть… Могу уже удалиться?
Лучана посмотрела на Гришу как на полоумного:
– Ты хочешь уйти?
– Не понял! – Гриша на самом деле не понял.
– Я сама должна разбавлять, сама себя поливать? Для чего же тогда здесь ты? – И Лучана начала раздеваться. – Стул принеси, мне надо куда-то повесить одежду.
Гриша опрометью бросился за стулом. Когда он вернулся, то последовала команда:
– Глаза закрой и не подглядывай! – И Лучана проворно скинула с себя одежду: – Теперь бери ковшик, разбавляй, лей, работай, синьор!
– Но как же я буду лить с закрытыми глазами?
Раскатистый хохот, должно быть, заставил вздрогнуть спящих соседей, правда, по счастью, никто из них не прибежал.
– Ты что, на самом деле закрыл глаза?
Гриша раскрыл их и… превратился в истукана.
– Ты никогда прежде не видел голую женщину? – Лучана откровенно издевалась.
– Такую, как ты, никогда! – честно признался Гриша.
– Тогда я рада, что повысила твое культурное образование! Мне холодно, я замерзла, очнись и лей!
– Лить, поливать, даже мылить, это я смогу, – пообещал Гриша, – но очнуться – нет! – И взялся за ковшик.
После купания Лучана, укутанная в Гришин халат, лениво нежилась в кресле, а Гриша стелил ей постель:
– Белье чистое, только что из прачечной!
– Не хватало, чтоб ты предложил мне улечься на грязную простыню!
Лучана явно наслаждалась тем, что Гриша до сих пор старался на нее не смотреть, пребывая в состоянии растерянности.